Зона риска - Лев Корнешов

— Не замечал за собой ничего-такого.

— Ладно, ладно, не сердитесь, — улыбнулась Инна.

Она посмотрела рюмку с вином на свет, одобрила:

— Хорошее вино, чистое. Смотрите, гранатового цвета.

Роман в этом ровно ничего не понимал, но действительно вино красиво мерцало сквозь грани рюмки.

— Давайте, дорогой мой Роман, выпьем за то, чтобы наша дружба была такой же чистой, как хрусталь, и яркой, как это вино.

Роман чуть пригубил, поставил рюмку. Хотел продолжить тост: и еще за то, чтобы дружба была крепче хрусталя — он легко бьется, и тогда десятки колючих осколков разлетаются во все стороны, случается, больно ранят.

— Так не годится, — сказала Инна, — за такой тост, тем более первую рюмку, надо выпить до дна.

Роман не стал возражать, выпил и какое-то время ждал, как подействует вино. Но ничего не ощутил, кроме того, что вкус у вина был чуть терпким и приятным.

— Не бойтесь, — угадала его мысли Инна, — вино слабенькое. Мне совсем не хочется, чтобы вы опьянели, с пьяными столько забот... Кроме того, вам идет не пить.

Роман шутливо поднял руки:

— Вы все на свете знаете. Инночка, вы случайно не читаете чужие мысли?

— Да, — серьезно сказала Инна, — я знаю, о чем вы сейчас думаете.

— Может быть, поделитесь со мной своими догадками?

Роману стало легко, зал уже не был таким огромным, и люди за соседними столиками казались давними знакомыми. Сработал «эффект присутствия», способность быстро приспосабливаться к новой обстановке.

— Хорошо, я скажу, но, если угадаю, вы не будете отнекиваться?

— Конечно.

Им помешали. Официант подвел к столику молодую пару, вежливо отодвинул стулья, сказал почти заискивающе:

— Свободных мест у нас сегодня нет, но я надеюсь, что вам и здесь будет приятно. Тем более что молодые люди не возражают...

Инна бросила на него быстрый, раздраженный взгляд, но официант стоял с каменной физиономией. Ресторан действительно был переполнен.

Неожиданные соседи сделали скромный заказ, он говорил на очень плохом русском, она молчала. Когда официант ушел, он сказал своей спутнице по-французски:

— Какой огромный зал. В этой стране стремятся поразить даже размерами ресторанов.

В его словах слышалось вежливое раздражение.

— Не ворчи, Жан, — ответила она, — еще днем тебе все нравилось.

Спутница недовольного Жана улыбнулась Инне и Роману стандартно-приветливой улыбкой.

— Мне не по душе, что мы не одни за столиком. Все-таки эти русские в своем стремлении нестись вскачь впереди истории меньше всего думают об удобствах конкретного человека.

Неожиданно для себя Роман сказал:

— Не ругайте, пожалуйста, нашу страну. Право же, она заслуживает доброго отношения. Уже хотя бы потому, что, как вы верно заметили, стремится идти впереди истории.

Говорил он легко и свободно, слова находились сами по себе, и Роман еще подумал, как прав был отец, когда требовал, чтобы он каждый день, хотя бы полчаса, занимался языком.

— Вы говорите по-французски? — удивился сосед. — Какая приятная неожиданность!

Для Инны, судя по ее удивленному взгляду, это тоже было сюрпризом.

— Да, я владею вашим языком и хотел предупредить об этом. Мне ни к чему чужие тайны, — пошутил Роман.

Соседи оживились, они сразу же сообщили, что приехали в туристской группе, у Жана в Париже маленький магазин, Тереза его невеста, это что-то вроде свадебного путешествия, деньги на которое они копили несколько лет. Нет, нет, им в России многое нравится, хотя это и совсем другой мир, просто они немного тоскуют по маленьким парижским ресторанчикам. Они уже побывали в Ленинграде, несколько дней проведут в Москве, потом поедут в Киев. Программа, конечно, слишком плотная, но за свои деньги они хотят получить максимум впечатлений, ведь такое путешествие бывает раз в жизни. И все, что они видели, производит огромное впечатление. Такой размах, такая колоссальная энергия! Невозможно представить, пока сам не увидишь... А увидеть надо обязательно, потому что в газетах столько разного пишут о России — не поймешь, где правда, а где ложь.

— А кто вы, если это не тайна? — улыбаясь, спросил Жан.

— Я рабочий, а Инна служит в больнице, — ответил Роман. Он назвал свое имя, сказал, что заканчивает учебу в профессиональном училище и вскоре начнет работать на крупном заводе.

— Вас там ждут? — заинтересовался Жан.

— Конечно, — ответил Роман, — я даже знаю цех, в который приду.

Увидев, что его слова заинтересовали француза всерьез, он рассказал о том, что уже сейчас ему дали самостоятельное рабочее место.

Жан дотошно расспрашивал о системе профессиональной подготовки и распределении на работу. Роман объяснял, переводил разговор Инне. Французы совсем оживились, не отказались от вина, которое предложила Инна, похвалили его: «Совсем как наше».

Потом нашлись вопросы у Терезы к Инне: где что купить, какие наряды сейчас в моде в России? Инна проявила полное знание темы, и Роман,переводивший ее обстоятельные ответы, про себя удивился, как много значат, оказывается, для девушек расцветка ткани или то, каким должно быть платье — зауженным в талии или свободно падающим.

Заиграл оркестр, и Роман, извинившись перед соседями, пригласил Инну танцевать. Музыка была медленной, негромкой, и это нравилось Роману, он не очень любил современные оглушающие ритмы.

Инна танцевала, тесно прижавшись к Роману, он снова ощутил запах ее волос: тонкий, будто цвела ночная фиалка.

— Я вижу, — ехидно сказала Инна, — наши ПТУ достигли небывалой высоты — они дают свободное знание иностранного языка славному пополнению рабочего класса. Какие еще скрытые таланты у вас имеются, мой дорогой Роман?

— Зачем вы так, Инна? — поморщился Роман. — Мы учим в ПТУ иностранный язык, но я много занимаюсь дома. В современном мире знание языков необходимо. И если это понимаешь, то и выучить не так уж трудно. Были бы желание и настойчивость.

— Вы весь какой-то образцово-показательный, Роман, — вздохнула Инна. — С вами временами даже неинтересно, вы такой правильный, хоть на плакат. Ну зачем вам французский?

— Иностранный язык мне нужен для будущей работы.

— Чтобы привинтить три гайки на конвейере к чужому автомобилю?

— Не всегда же я буду гайки крутить...

Роману захотелось рассказать Инне, что и ПТУ и завод — это ступени к той любимой работе, к которой он готовится уже сейчас. Чтобы стать физиком, надо многое уметь, руки должны быть приучены к труду. Сперва он станет рабочим высокой квалификации, попробует заводской труд, что называется, на ощупь, на вкус и цвет. И сразу же вечерний институт, где он не намерен терять времени даром — есть студенческие научные общества, откроются возможности для занятий научной работой. Многие ребята на их заводе в последние два года институтской учебы отдают главное внимание заводу, практике. Он сделает наоборот: к концу учебы вообще перейдет на дневное отделение, чтобы создать прочную теоретическую базу. Он все продумал и твердо намерен к тридцати годам стать доктором наук. Его теоретические исследования будут основаны на практике, на опыте, который даст заводская работа.