Прекрасная пленница - Нора Хесс

Она с готовностью кивнула. Что угодно, только бы отвлечься от монотонности обычного длинного дня.

Высокие дубы, мрачные и голые, распростерли свои ветви над заснеженным лесом. Роксана шла за Малкольмом, который, ступая, поднимал над тропинкой снежные облачка. Впереди на долгие месяцы – этот снег, холод, одиночество и скука, подумала Роксана.

Теперь, когда выпал снег, мало кто из соседей приедет к Шервудам. Из того, что рассказывал Гидеон, она поняла, что люди в горах влачат жалкое существование. Особенно женщины. Он говорил, что работают они как лошади и что у каждой по весне рождается новый ребенок. Наверное, они тоже сходят с ума от одиночества, подумала она.

Это одиночество, которое испытывают женщины, живущие здесь, в горах, и заставляло ее думать о Сете Хейле как о возможном муже. Если ей все же не удастся уговорить его уехать отсюда, он, по крайней мере, знает, как следует обращаться с женой.

Ее мысли перекинулись на Сета, и она впервые серьезно задумалась о нем.

До сих пор она видела лишь его красивое лицо и приятные манеры. Но что на самом деле скрывалось под этим? Может быть, его вежливость и спокойствие скрывали нечто противоположное? В конце концов, что делает образованный человек, джентльмен, в этой глуши – фермерствует?

Может быть, он приехал сюда по той же причине, что и дядя Малкольм: чтобы забыть о том, что разбило его сердце. Но она сразу отмела это предположение. В его глазах не было печали и боли.

Вдруг, к своему удивлению, она поняла, что его глаза не выражают никаких особенных чувств. В них редко можно было прочитать даже желание обладать ею. Только иногда ей удавалось подловить его и вызвать выражение желания – как, например, вчера вечером. Гидеон и дядя Малкольм после его приезда скоро удалились. Она ждала, что Сет подойдет и сядет рядом с ней. Но он не делал никаких попыток воспользоваться их уединением. Он оставался сидеть в кресле напротив, и она почувствовала беспокойство: что же он за человек?

Когда он собрался уезжать, хотя было еще рано, она уже решила, что не хочет провести остаток дней таким холодным человеком. Но, к ее удивлению, уже подойдя к двери, он вдруг прижал ее к себе. Ее страстная натура откликнулась на нежность – Роксана прильнула к нему. Он еще крепче обнял ее, и она бедром ощутила его напряжение. Она успела поду мать: он тоже живой человек! Но тут он отпустил ее.

Роксана вздохнула. Сет никогда не волновал ее и не заставлял ее сердце биться так, как это удавалось сделать охотнику. Но при этом он был таким, какой понравился бы ее матери.

За два часа Роксана с дядей объехали все капканы. На плече у Малкольма висела добыча – шесть кроликов; кроме того, они везли домой несколько бобров. Их мех, густой и блестящий, Малкольм собирался продать по хорошей цене. Когда последний капкан был снова установлен, Малкольм с робкой ухмылкой взглянул на Роксану:

– На том холме живет Рут. Не заехать ли нам к ней на чашечку кофе?

Роксана с трудом поднималась за дядей на вершину холма, стараясь ступать в его следы, и улыбалась своим мыслям. Она догадывалась, что он хотел бы получить здесь не только чашку кофе.

Она уже видела Рут Грин – правда, это было вскоре после смерти родителей, и поэтому она плохо ее запомнила. Она знала, что уже много лет Рут была женщиной дяди Малкольма. Он выкупил девушку у ее жестокого отчима. Ей было тогда всего четырнадцать лет. Малкольм построил ей небольшой домик в нескольких милях от собственного, где и устроил ее. Год за годом он регулярно навещал ее и учил, как доставлять мужчине в постели удовольствие. За столько лет она ни разу не предпочла ему более молодого человека; это доказывало, что все это время он оставался хорошим учителем по этой части.

«Конечно, есть еще и Гидеон, – подумала Роксана. – Но, я думаю, он не считается».

Именно Малкольм впервые отвел Гидеона к Рут, и Гидеон сам рассказал Роксане об этом.

– Мне было всего тринадцать, и я боялся, как черт, он смущенно усмехнулся. – Но дядя Малкольм навел меня в ее домик и с порога закричал своим хриплым голосом: «Рут! Этот парень забавляет сам себя. Возьми-ка его в постель и покажи ему все».

Роксана заморгала глазами:

– И она показала?

– Клянусь, показала! – Гидеон поднял глаза к потолку. – Я пока не встретил равной ей. Ты себе представить не можешь, что эта женщина проделывала со мной.

Роксана была удивлена и спросила его:

– Ты был там всего один раз?

– Конечно, нет. – Гидеон широко ухмыльнулся и потряс головой. – С тех пор я бываю там регулярно.

– А дядя Малкольм знает?

– Конечно, знает. Иногда мы ездим к Рут вместе. Он думает, что лучше мне ездить к Рут, чем к какой-нибудь шлюхе. С такими надо быть поосторожнее, чтобы не подхватить какую-нибудь болезнь. Мы с ним могли бы иметь шлюх Эза Джонсона – этот парень предлагал их дяде Малкольму." Но дядя сказал, что размозжит мне голову, если поймает меня у них.

– А как ты думаешь, дядя ходит к ним?

– Не-ет.

Она размышляла: почему естественным считается, что у мужчины, даже тринадцатилетнего, обязательно должна быть женщина? Почему же, думала она, если женщина хочет мужчину, ее называют шлюхой. Роксана покачала головой. Это было несправедливо.

Гидеон, который внимательно наблюдал за кузиной, вдруг озорно спросил:

– Почему бы тебе не поучиться у Рут? Охотник не уехал бы, если бы ты сделала его счастливым в постели.

Замахнувшись кулаком, она бросилась к Гидеону через комнату:

– Ах ты! Как ты мог подумать, что я хочу оказаться с ним в постели?

Гидеон уклонился от удара и, смеясь, продолжал ее дразнить:

– Меня не обманешь, сестричка. Я знаю, что он тебе нравится.

Она бросилась в свою комнату и осталась там до ужина. Гидеон был прав, и она ненавидела себя.

Роксана облегченно вздохнула, когда они добрались до дома Рут. Должно быть, та видела, как они приближаются, потому что, как только они взошли на крыльцо, она открыла дверь. Приветливая улыбка сияла на ее миловидном лице. Малкольм шумно поздоровался с ней и схватил в объятия.

– Вот, Рокси захотела чашечку кофе, а я хочу… ты знаешь, чего я хочу, женщина.

Он запустил руку под блузку Рут, и Роксана заметила через ткань, как он мнет ее груди. Она смущенно отвернулась, а Рут засмеялась и шлепнула его по руке.

– Постыдись, Малкольм, при Рокси!

Роксана поняла, что это было притворство. Одной рукой Рут обняла Малкольма за шею, а другой прижала его голову к своей полуоткрытой груди.

Потом, прямо на ее изумленных глазах, Малкольм отнес Рут в постель и задрал ей юбку до пояса.

«Боже, – подумала Роксана, быстро усаживаясь к ним спиной, – он собирается заниматься с ней любовью прямо перед моим носом».