Замок на болотах (СИ) - Александр Гарин

   Молодой комес снова прервал свой рассказ. Видимых причин для этого не было, но Сколопендра терпеливо ждала, не перебивая.

   - Все случилось, как я и мыслил. Дождавшись, пока гости насытятся и досыта наговорятся друг с другом, однако задолго до полуночи, отец мой попросил слова. Речь его была коротка, но... он умел говорить. Он еще раз представил всем своего друга, рыцаря Мезимира Отважного, барона Лиейского, а потом... потом все узнали о том, что дочь Мезимира, леди Беата еще до следующей зимы станет моей женой.

   Казимир надолго замолчал. Пообещавшая себе быть деликатной до конце Сколопендра, наконец, не выдержала.

   - Ты, наверное, был безмерно счастлив, - бросила она.

   Комес будто очнулся.

   - Несчастнее меня не было человека во всем мире, - с горечью молвил он. - Ибо всем сердцем я полюбил леди Беату и желал ей только счастья.

   Каля подняла бровь.

   - Накануне праздника я шел в покои Беаты, чтобы говорить с ней о своей любви. Я был уверен, что чувства мои взаимны, до того она была любезна и нежна со мной. Но возле самой двери я замешкался. И, как оказалось - к счастью. Я услышал горестный плач, и голос, который я хорошо знал, утешал плачущую. Слова моей сестры были полны сострадания, но я не понимал, о чем они говорят, пока леди Беата не заговорила сама. О, ты не внимала этой страстной речи. Ничего подобного мне слышать не доводилось. Эта девушка проклинала день своего рождения, волю наших отцов и меня, забывшись даже тем, что говорила она перед моей родной сестрой. Я узнал, что леди Беата была влюблена, и сердце ее разрывалось на части от разлуки с любимым. Кажется, ее избранник был безземельным рыцарем, этого я не понял. Я тихо отошел от двери, и...

   - ...и? - подогнала его Сколопендра.

   - И на пиру вслед за отцом я поднялся, и отказался от чести быть женатым на леди Беате, - закончил Казимир со вздохом. - В те дни останавливался у нас табор бродячих артистов, ну тех, что черны, как горные гномы. При всех признался я в страсти к одной трубадурке, которая действительно пленяла красотой не только простолюдинов. Тебе охота слушать то, что воспоследовало за этим?

   Разбойница качнула головой, избавляя Казимира от тяжелых воспоминаний. Золтан Рыжий славился как разумный, рачительный хозяин, ученый человек и верный рыцарь короля. Слыхала Сколопендра и о нежности отеческой и любви к дочери своей, Ядвиге красавице. Но о сыне, без вести пропавшем многие годы назад, не упоминали ни при старом комесе, ни в деревнях. Словно и не было его.

   - Золтан строгий был, - сказала она наконец, - прости, шляхтич, коли разбередила рану старую. Токмо, поговаривали, что слуги его не раз видали, как вздыхает благодетель, да глядит в окно, на земли родовые. Где же ты проводил года эти? - Придержав лошадь, спросила девушка. - Много ли повидал в дальних странствия?

   Казимир усмехнулся, потуже натягивая перчатки.

   - Мнится мне, в ответ на мою откровенность ты как всегда увильнешь от любопытства моего поведать о твоем житье, - проговорил он с уверенностью. - Верно я говорю?

   Каля улыбнулась, дернув плечом. Комес подавил усмешку.

   - Значит, верно. Ну, так и с чегой-то... с чего тебе рассказывать? Сдается мне, я и так достаточно открылся.

   - Ты мне не доверяешь, светлый комес?

   - А ты мне?

   Каля не ответила. Некоторое время они ехали молча, занятые лишь тем, чтобы не биться головами о низко спускавшиеся к дороге ветви. Кони шли спокойным шагом, но дорога, которой, как видно, уже очень давно никто не пользовался, заросла, словно лесная чащоба.

   - Отец... выгнал меня в тот же час, - сказал вдруг Казимир, словно не прерывая разговора. - Выгнал в том, что на мне было, не дав в дорогу ни денег, ни припасов, ни даже оружия. Тогда, как и теперь, на дворе стояла осень, и без мехов я едва не умер на дороге на границе наших владений, туда, куда доставила меня стража отца. Мне строжайше воспрещалось возвращаться. Помню, как стоял я на краю неухоженного поля по колено в воде, - рыцарь усмехнулся. - Глядел вслед удалявшимся всадникам и мыслил о том, что жена-ненавистница - куда лучше того позора, что я навлек на себя, стремясь избавить ее от немилого мужа.

   Сколопендра улыбнулась ему в ответ.

   - Ты и сейчас так мыслишь?

   - Сейчас уже нет, - задумавшийся рыцарь резко мотнул головой, чтобы избежать столкновения с очередным толстым суком, и не разбить себе и без того страдающий лоб. - Но тогда... не забывай, Каля-Разбойница, что, несмотря ни на что, я очень любил леди Беату, и сама мысль о том, что я больше ее никогда не увижу, угнетала меня куда поболее того положения, в которое я себя загнал.

   Он снова умолк. Сколопендра недовольно поморщилась, предполагая, что ей снова придется выжимать из него слова по капле, когда комес вскинул руку.

   - Слушай! Ты ничего не слышала сейчас?

   Девушка прислушалась, но лес ответил ей обычным шелестом и пением птиц. Она отрицательно покачала головой.

   - Послышалось, наверное, - кивнул Казимир, раздвигая рукой заросли густой зелени у себя на пути. - Тьфу ты, осторожнее, здесь паутина.

   - Ты начал рассказывать о своих странствиях, - напомнила Сколопендра, несмотря на предупреждение, вмазавшаяся-таки в клейкие паучьи сети, коих в ветвях было великое множество.

   - Да. Колея от холода, я брел по размокшей дороге много часов. Я даже не знал, в какую сторону иду, потому что не узнавал тех мест. Лишь мог предполагать, что путь мой вел во владения Зергина, нынешнего моего заклятого врага. Через некоторое время услыхал позади себя цокот копыт и чьи-то шаги. Кто-то бежал в мою сторону. Я окоченел настолько, что в первый миг обрадовался, но потом решил посторожиться. Схоронился в какой-то яме с прелым сеном. Я увидел, как из-за холма выбежал пеший и, не останавливаясь, понесся прямо на меня. Почти сразу же за ним выскочили конники. Их было двое. Тот, что бежал, удирал со всех ног, но даже мне было видно, что он не убежит. В конниках я узнал латников соседа своего, Зергина.

   Казимир отвлекся, чтобы хлебнуть из фляги.

   - Добежав до моего укрытия, тот, кого преследовали, запнулся о то же прелое сено, и упал. Но тут же вскочил, с оружием в руках. Я как теперь помню все это, почему-то те мгновения врезались мне в память, и прицепились крепко, как репей. Всадники наскочили, но почему-то не спешили нападать, хотя у них были кони и копья, а у него - только короткий гномий меч. Вместо этого они затеяли перебранку, из которой я узнал об убитой любимой гончей графа Зергина и какой-то "проклятой лесной твари". И еще узнал многое из того, чего раньше не слышал, - он ухмыльнулся, - а половину их речей я вообще не понял тогда. Уж очень... глубоко и напевно изъяснялись они. А отец мой... был очень строг со всяким сквернословом в нашем доме. Мне негде было научиться.