Роковой Выстрел - Елена Езерская

Александр чувствовал – Натали и сама вздохнула свободно, когда вырвалась из Двугорского. Он понимал – она бежала... от чего, от кого? Не только от Андрея, в отношении к которому никак не могла разобраться, – скорее всего, от самой себя, неуверенной в неизбежности этого брака. А еще – от замужества, грозившего стать обязательством – перед семьей, своей собственной и своего жениха, перед ним самим.

Александр догадывался, что Репнина – вольная птица – оказалась не готова к самопожертвованию, и никоим образом не осуждал ее эгоизм, потому что именно эта ее независимость и стремление к переменам, эта восхитительная воздушность и легкомысленность характера делали Наташу особенно привлекательной и желанной. Ибо ничто так не держит мужчину подле женщины, как угроза ее потерять.

И вот она опять предстала перед ним – в слезах и удрученная. И Александр немедленно принялся перебирать в памяти слова или поступки, которые могли быть сказаны или сделаны им и по неосторожности подвергли княжну осуждению со стороны императрицы. – Признайтесь, что не я причина ваших слез? – с надеждой в голосе спросил Александр, подходя к Наташе, одиноко сидевшей на мраморной скамье в дальнем углу коридора, ведущего в покои государыни.

Наташа не ответила и лишь протянула ему письмо, которое читала до его прихода. Александр, тронутый таким доверием, осторожно взял листок из ее рук и принялся читать. После первых же строк он в изумлении сдержанно ахнул и соболезнующе взглянул на Наташу.

– Простите, Натали, я не знал, – тихо сказал Александр, пробежав глазами послание Репнина. – Это так неожиданно! И нелепо! Какая бессмысленная смерть!

– Это я убила его, – прошептала Наташа. – Я разбила его сердце, я разрушила его жизнь... Ради меня Андрей отказался от своей любви к той женщине и заставил ее выйти за другого, ради меня Андрей отдал чужому человеку право называться отцом его ребенка, а я... я не приняла его жертвы, пренебрегла ею, и он не смог вынести этого удара.

– Неужели вы всерьез полагаете, что князь Андрей застрелился? – растерялся Александр. – Ничто в письме не подтверждает вашего предположения.

– Вы думаете, Михаил открыл бы мне правду? – Наташа грустно покачала головой. – Думаю, он решил пощадить меня, он брат – он меня защищает. Но я знаю, что была жестока с Андреем, и поэтому виновна в его гибели.

– Но Натали, – убежденно произнес Александр, – разве было бы меньшей жестокостью принять его жертвоприношение и самой сделаться жертвой его благородства? И потом, кто может сказать, какой мукой обернулась бы для вас эта так называемая семейная жизнь, если бы князь Андрей продолжал разрываться между вами и той, другой, и ее ребенком, а вы терпеливо сносили бы все и с каждым годом становились все более одинокой и несчастной?

– Увы, – кивнула Наташа, – именно это предположение и остановило меня, а еще пример матушки Андрея, княгини Марии Алексеевны. Бедная женщина сошла с ума, оказавшись в столь же нелепом и безвыходном положении, и сотворила столько страшных вещей, что ей уже никогда нельзя будет рассчитывать на место в Раю. Ее судьба ужасна, и, узнав подробности ее истории от ее дочерей, я была искренне потрясена и напугана – я не хотела повторения такой судьбы.

– Вы поступили правильно, Натали, – мягко сказал Александр, взяв ее за руку. – И, поверьте, нет вашей вины в случившемся с князем Андреем. Я чувствую это сердцем и умоляю вас не корить себя за то, к чему вы не были причастны.

– Вы утешаете меня или действительно так думаете? – попыталась улыбнуться Наташа.

– И то, и другое, – чистосердечно признался Александр. – Мне искренне жаль князя Андрея, но у каждого человека своя дорога. Его уже закончилась, и мы ничего не можем в этом изменить. Отдадим дань его памяти и отправимся продолжать свой путь, нам предначертанный.

– Возможно, вы и правы, ваше высочество, – кивнула Наташа и утерла слезы платочком.

– Кстати, – Александр обрадовался, что она приходит в себя, – почему вы не приглашаете меня на музыкальные уроки, которые дает моим сестрам наша милая Анна? Или она боится, что мы станем слишком строго судить ее юных учениц?

– Анна? – удивилась Наташа. – Я слышала, что к принцессам будет приставлена по вашей рекомендации новая учительница музыки, но не знала, кто она. И потом ее до сих пор никто не видел во дворце. – Как это не видел? – нахмурился Александр. – Она уехала несколько дней назад в имение барона и уже давно должна была вернуться и приступить к занятиям.

– Мало ли что могло задержать влюбленных, – пожала плечами Наташа, и ее голос звучал вполне доброжелательно и с легким оттенком зависти.

– Разве что они помирились, – задумчиво сказал Александр. – Барон недавно тоже был здесь и просился на Кавказ, ввиду своей размолвки с Анной. И я знаю, что император согласился вернуть ему звание и командировал в часть, ведущую там боевые действия. Но я умолил его отменить свое решение и как раз собирался сообщить ему новость через Анну в надежде, что это станет поводом для их сближения.

– Вам кажется – что-то случилось? – Наташа испытующе посмотрела на него. – Кажется, мне следует самому сообщить о милости Его Величества и навестить барона, – покачал головой Александр. – Вы собираетесь ехать в Двугорское? – вздрогнула Наташа. – Судя по всему, если барон намерен прибыть в часть, то он уже должен вернуться в Петербург, а значит – его можно застать в его особняке, – кивнул Александр. – А вы не составите мне приятную компанию в этой поездке, Натали?

– Я? – смутилась Наташа. – Но как это воспримут в окружении Ее Величества?

– А мы никому не скажем о том, куда вы ездили, – подмигнул ей Александр. – Вы якобы отправитесь навестить родителей, что в свете произошедших событий выглядит вполне естественно, а я буду безымянной и молчаливой фигурой, которая таинственным образом окажется вашим соседом в карете.

– Это заговор? – улыбнулась Наташа.

– Обожаю заговоры, – в тон ей ответил Александр...

Корф встретил их с удивлением и досадой, и отсутствие радости на его лице насторожило Александра и обидело Наташу.

– Похоже, мы не вовремя, ваше высочество, – не очень любезно сказала она, глядя, как Корф напряженно посматривает на часы.

– Не думал, что окажусь незваным гостем, – не церемонясь с бароном, поддакнул ей Александр, тоже отметивший про себя нервозность Владимира. Корф даже не отреагировал должным образом на известие об отмене его командировки на Кавказ – принял это сообщение, как само собой разумеющееся, сухо поблагодарил и снова замкнулся в себе.

Александр и Наташа переглянулись – Корф, конечно, славился мизантропией, но быть настолько неблагодарным по отношению к царской особе, оказавшей для него не просто милость – фактически спасшей ему жизнь?