Суровое наказание - Саймон Грин

– Извини, дорогуша, но у меня есть приказ. Тебе здесь рады не больше, чем санинспектору. Теперь будь хорошим мальчиком и вали отсюда раздражать кого-нибудь еще. Я лишусь не только работы, если пропущу тебя. Ты же не хочешь увидеть, как старый сатир становится на колени и умоляет, верно?

– Я представляю Гриффина в этом вопросе, – сказал я. – Поэтому отойди в сторону, или мне придется попросить его купить это место, а затем спалить твою мохнатую задницу.

– Мне плевать на угрозы, морячок. Наслушался их уже.

– Я могу пройти прямо по тебе, – сказал я.

Мистер Тамбл внезапно вырос в размере, вздымаясь столь быстро, что мне пришлось отойти, чтобы не упираться в него. Он достигал десяти футов в высоту, с широкими плечами, массивной грудью и сильными руками, заканчивающимися угрожающими когтистыми лапами. От него пахло кровью и мускусом, и было очевидно, судя потому, что качалось прямо перед моим лицом, что он вполне приходил в восторг от перспективы неизбежного насилия. Он улыбнулся на меня сверху, и когда заговорил, его голос грохотал подобно грому.

– Все еще думаешь, что можешь пройти мимо меня, маленький человечек?

Что-то большое и стволоподобное дергалось перед моим носом. Поэтому я полез в карман плаща, достал мышеловку, которую держу там по вполне уважительным причинам, и защелкнул ее. Он взвыл, как сирена, схватил свою гордость и радость обеими руками, и рухнул на тротуар передо мной. Он быстро сжался до своего нормального размера, не в состоянии сосредоточиться сквозь боль, и я сделал достойную вещь и пнул его ногой в голову. Он с благодарностью погрузился в бессознательное состояние, и я прошел мимо его слабо дергающихся копыт в клуб «Калигула».

С некоторыми людьми просто невозможно договориться.

Лобби с белым кафельным полом и потолком было огромным и отдавало эхом. По-видимому, так им легче было вытирать пятна и разлитые жидкости. Никаких деталей интерьера или украшений, просто стойка администратора, за которой скучала девчонка-подросток, явно погруженная в чтение недельного выпуска «Исследователя Необычного». Лобби явно было не тем местом, где вы сидели и ждали. Это было место, которое вы спешили пройти, на пути к ожидающему вас. Я остановился перед стойкой, но портье проигнорировала меня. Заголовок в газете гласил «Тур по Темной Стороне в память о принцессе Диане». А внизу страницы меньшим шрифтом было написано: «Продолжайте присылать нам фото Королевы. Мы платим за фото!»

– Поговори со мной, – сказал я портье. – Или я подожгу твою газету.

Она швырнула газету на стойку и хмуро посмотрела на меня через разнообразный пирсинг. Один через левый глаз, должно быть, был по-настоящему болезненный.

– Добро пожаловать в «Калигулу», сэр. Проходите мимо меня, вот для чего я здесь. Понимаете, я не должна этим заниматься. Я могла бы стать врачом. Будь у меня медицинская степень. Сэр уже знает, чего желает, или же сэр хочет, чтобы я порекомендовала нечто особенно ужасное?

Я немного отвлекся, когда с другой стороны лобби открылась дверь и толпа в основном голых людей промаршировала мимо стойки, даже не взглянув на меня. По их оживленной болтовне создалось впечатление, что они ушли с одной групповухи и направлялись на другую. У некоторых были участки кожи различного цвета, трансплантированные на их тела, и я задался вопросом, что случилось с донорами. У других были участки меха или металла. У одних из глазниц выглядывали глаза животных, у других вертящиеся камеры. Были те, у которых было три сустава в ногах, или две пары рук, или лица с обеих сторон голов. У некоторых были оба набора гениталий, или ни одного, или вещи, в которых я даже не признавал гениталии. В общем, кучка позеров. Они поспешили дальше и исчезли через другую дверь на противоположной стороне лобби. Я посмотрел на портье.

– Я ищу кое-кого, – сказал я.

– Как и все мы. Вскоре я вцеплюсь в приличного папика, и этому заведению больше никогда не видать моей небольшой розовый попки. Сэр имеет в виду конкретного человека?

– Уильяма Гриффина.

– Ах, его, – портье поморщилась. – Его давно уже не было. Больше не приходит. Кажется, мы были не достаточно экстремальны для него.

Должен признать, меня немного пугала мысль о вкусах, настолько чрезвычайных, что даже клуб «Калигула» не мог их удовлетворить. Чем же, черт возьми, увлекался Уильям Гриффин, что не смог этого найди в подобном заведении? Я все еще размышлял об этом, когда последний завсегдатай вечеринок появился из дальней двери и подошел, чтобы присоединиться ко мне за стойкой. Жена Уильяма Глория была одета в кроваво-красную баску, усеянную лезвиями, сапоги длиной до бедра из дубленой человеческой кожи, и черное колье-чокер вокруг тонкой шеи, изобилующее стальными шипами. Необычайно большая змея была обмотанная вокруг плеч и свисала вниз по длинной смуглой руке. Когда она остановилась передо мной, змея подняла голову и осознанно посмотрела на меня. Я слегка похлопал ее по голове. Мне нравятся змеи.

– Простите за наряд, – сказала Глория, невозмутимым хриплым голосом. – Снова моя очередь играть Королеву Греха, а когда ты Хозяйка Пирушки, от тебя ожидают, что ты одет соответственно. Я виню Диану Ригг – клянусь, есть целые поколения, которые никогда в жизни не видели ее в этом эпизоде «Мстителей». Я искала возможность поговорить с вами, мистер Тейлор.

– Серьезно? – сказал я. – Как мило.

– Я знала, что вы сможете проникнуть сюда в поисках Уильяма. Полагаю, мы сможем... поведать друг другу полезную информацию.

– Не удивлюсь, – сказал я. – Вы первая.

– Не здесь, – сказала Глория. Она посмотрела на подросткового портье. – Персоналу нельзя доверять. Они продают информацию журналистам.

– Вам стоит платить нам больше, – проворчала портье, и снова скрылась за своей газетой. Глория проигнорировала ее и повела меня через лобби к боковой двери, которая была почти невидимой, пока вы не оказывались прямо перед ней. Она открыла дверь, и провела меня в то, что очень смахивало на приемную дантиста из ада. Повсеместно были мерзко выглядящие стальные инструменты, и полдюжины сверл свисали над откидным креслом, оснащенным тяжелыми кожаными фиксирующими ремнями. Стоял сильный запах антисептика и недавнего страха. Всевозможного рода, полагаю. Глория плотно закрыла дверь, а затем оперлась спиной на нее.

– Охрана уже в курсе, что вы здесь. Я заплатила нужным людям, таким образом, у нас есть немного времени наедине, но я не могу с уверенностью сказать, сколько именно.

– Расскажите мне о Уильяме, – сказал я. – И зачем он приходил сюда.

– Он привел меня сюда сразу после того как мы поженились. Мое членство было его свадебным подарком. Это не было особым сюрпризом. Я знала все о его вкусах, прежде чем мы поженились. Мне было все равно. Меня всегда больше интересовала власть. А Уильяма не заботило, кто об этом знал. Он был везде и делал все, в поисках... ну, удовольствия, я полагаю. Хотя, возможно, удовлетворение будет более подходящим словом. Он приходил сюда, чтобы побыть жертвой в очень жестоком сеансе садомазохизма. Бондаж и дисциплина, порка и клеймение, такого рода вещи. Просто удивительно, сколько наказания может выдержать бессмертное тело. Насколько я знаю, он никогда не получал желаемого, но испытывал потребность в наказании. Я так и не поняла почему. В отношение некоторых вещей он крайне скрытен. В конечном счете, они не смогли удовлетворить его потребности и он ушел. Я же осталась. – Она медленно улыбнулась. – Мне нравится здесь.