Три кило веселья - Валерий Гусев

– Ах, какая у вас прекрасная коллекция!

– Да, моя гордость! От прадеда досталась. Вот этот меч – тринадцатого века. Сабля – четырнадцатого. А щит найден на поле Куликовом.

– Да что вы говорите! Какая прелесть. А далеко это поле? Там что-нибудь еще осталось?

А на самом деле всю эту прелесть три дня назад какой-то умелец из консервных банок склепал.

Но вот охотничьи ножи в этом ларьке были хорошие – сразу видно. Мы стали их разглядывать… И вдруг среди них мелькнуло что-то знакомое. Желтая костяная рукоятка!

– Дим, – шепнул Алешка, – действуй.

– Можно вот этот кортик посмотреть? – спросил я продавца. Мордастый такой парень, стриженный наголо. На голой шее – цепочки.

– А чего его смотреть? – лениво отозвался он. – Это не кино.

– Мне нравится, – сказал я. – Я хочу его купить.

– Ты? – Он даже глазами захлопал. – Покупай, – усмехнулся с презрением. – Штука баксов.

– Покажите сначала, – настаивал я. – И думаю – торг уместен. Он штуку не стоит. Он где-то тридцатого года, не раньше.

Я говорил так, будто был большим знатоком холодного оружия.

– У нашего деда, – добавил я, – почти такой же. Ему за него семьсот баксов предлагали.

Парень почувствовал покупателя. Неохотно вытащил кортик из кучки ножей и кинжалов. Настороженно протянул мне.

– Если побежишь с ним, – шепнул, – стрелять буду.

С замиранием сердца я взял кортик, вытянул немного клинок из ножен, сделал вид, что меня интересует его сталь, а сам впился глазами в номер. Сзади в меня дышал Алешка.

Номер… Волшебный… 25121930! Нашелся!

Справившись с волнением, я вдвинул клинок в ножны, протянул кортик парню.

– Я его беру, – сказал я, стараясь, чтобы голос мой звучал равнодушно. – Но не за штуку.

– Восемьсот пятьдесят, – сурово отчеканил парень.

– Восемьсот, – так же твердо сказал я. – Не отдавайте его никому. Я схожу за деньгами. Я здесь рядом живу.

– Лады. – Парень сунул кортик в ящик под прилавком.

Мы быстренько зашагали по переходу.

– Надо папе звонить, – сказал я. – Срочно.

– Ой! Дим! – Алешку даже трясло. – Пока он приедет! Вдруг этому жлобу больше предложат? Вон милиционер! Скажем ему все. И даром кортик заберем!

Он еще шутить в состоянии.

Милиционер в полной «сбруе» – портупея, дубинка на поясе, пистолет в кобуре – важно стоял у киоска с кассетами и неторопливо лизал мороженое, поглядывая по сторонам внимательными глазками.

Мы кинулись к нему:

– Товарищ сержант! Вон в том ларьке продается краденый кортик! Его украли у знаменитого адмирала Курочкина. Он Герой Советского Союза! Он юнгой воевал с фашистами! Он инвалид и хромает. А у него кортик украли!

Мы думали, что великий страж порядка сейчас же бросится к ларьку и наденет на парня наручники. Но сержант не спешил. Он огляделся, бросил в урну бумажку от мороженого, вытер ладонью рот и сухо сказал:

– Документы!

Я растерялся:

– У меня нет с собой паспорта.

– Ну-ну. Стойте здесь! Никуда ни шагу! – и он неторопливо зашагал к ларьку. Засунул в его окошечко всю голову и что-то сказал продавцу. Что он сказал и что тот ответил, мы не услышали – стояли вдалеке, да и говорили они негромко.

Мы только увидели, что продавец что-то сделал и протянул сержанту узкий бумажный сверток. Тот сунул его в карман и направился к нам.

– Документов нет. Придется проехать в отделение. Там установим ваши личности и разберемся: что и у кого вы украли. У какого такого адмирала.

Ну вот и все. Кортика нам больше не видать!

Я чуть было не заорал во все горло:

– Граждане! Этот милиционер – жулик!

Даже уже рот раскрыл. И он так и остался у меня раскрытым. Довольно надолго.

Потому что откуда ни возьмись за спиной сержанта возникли двое крепких молодых людей. Один из них сунул ему под нос удостоверение, а другой ловко и не очень заметно надел на него наручники. И они сразу же, дружно, почти в обнимку, пошли по переходу.

– Степик! – вдруг взвизгнул Алешка и сорвался к киоску.

Степик и еще один крепкий молодой человек уже разговаривали с бледным продавцом.

Он открыл им дверь, Степик вошел внутрь, а его напарник остановил двух прохожих и попросил их быть понятыми при обыске. Он сказал им:

– Этот гражданин подозревается в скупке и перепродаже краденого.

Тут все стало ясно. Этого жулика Степик и его сотрудники уже «вычислили» и готовились к его задержанию. Как же вовремя они тут оказались!

Обыск длился не очень долго. Оперативники сложили в сумки вещественные доказательства – там, кроме нашего кортика, оказалась еще целая куча ворованного, – закрыли, заперли и опечатали киоск и повели парня к машине.

Степик махнул нам, и мы помчались за ним.

На улице в одной машине уже сидел бледный продажный мент, который за деньги подстраховывал жулика-продавца, в другой машине сидел бледный жулик-продавец. А в третью сели мы со Степиком.

В ближайшем отделении быстренько все оформили, составили протоколы, и Степик, посоветовавшись с начальником, вручил нам кортик.

– Подождите меня, – сказал он, – я отвезу вас.

Еще бы! Я ни за что не решился бы ехать с этим драгоценным кортиком без охраны. Тем более что он едва не ускользнул от нас навеки.

Мы посидели в коридоре, поскучали немного, а на душе у нас был праздник.

А тут как раз провели мимо нас в камеру продажного сержанта. Он злобно взглянул на нас, но мы ответили ему такими взорами, что он даже споткнулся и чуть не упал.

Из кабинета вышел Степик.

– Все, – сказал он, – поехали. К адмиралу?

– Нет, – сказал я, – сначала к нам. За биноклем.

– А я думаю, – вдруг сказал Алешка, – лучше его сразу всем обрадовать.

Может, он и прав. От счастья еще никто не умирал.

Но вот ордена…

– Найдем, – сказал Алешка. – Мы Грету по следу пустим.

– С орденами непросто будет, – посетовал Степик. – Они сейчас на «черном рынке» очень дорого ценятся. И я думаю, что их похититель очень не скоро решится их продать. Если, конечно, он не украл их по заказу. Тогда вообще шансов не будет.

– Так вы потрясите как следует этого Томаса, – сказал я. – Ведь он же украл ордена. Мальчишек натравил на кортик, на бинокль, а сам под их прикрытием ордена украл.

– Скорее всего именно так и было. Он и рассчитывал подозрение на мальчишек бросить. Но доказательств у нас нет. А мальчишки в один голос утверждают, что Томас тут ни при чем. Боятся его, он опасный человек. Я ведь даже Каштанова-младшего предупреждал, когда заметил, что Томас с ним дружбу заводит.

– А я, – сказал Алешка, – уверен, что ордена найдутся. Наш адмирал такой человек, что по-другому не может быть.

Это Лешка у нас такой человек. Который не успокоится, пока не добьется справедливости.

Глава XIII

ПРИВЕТ ОТ ОГНЕТУШИТЕЛЯ

Прямое участие Томаса в квартирном жульничестве установить пока не удавалось. Степик (он докладывал папе, а мы на всякий случай подслушивали) несколько раз вызывал Томаса на допросы, но ничего от него не добился.

– Я, – объяснял Томас, – гражданин начальник, никаких прямых дел с Каштановым не имел. Вы мне это не шейте. Я только ремонтом занимался. Ну, в квартирах этих стариков бывал, конечно, оценивал ремонт, заключал договора, а больше ничего! Куда они потом делись, кто их квартиры заселил – знать не знаю, Каштанова спрашивайте.

– Но его участие в аферах мы докажем, – уверял Степик папу. – Поработаем с Каштановым, стариков разыщем. Но время идет. Меня больше всего сейчас награды адмирала волнуют. На рынке очень большой на них спрос теперь. Особенно на Звезду Героя.

– Томас молчит? – спрашивал папа.

– Нет, не молчит. Все на ребят сваливает. Они, мол, все сперли, с них и спрашивайте. Мы уже установили, что наводку на квартиру адмирала он в заключении от Колеса получил, показания ему зачитывали. «Все врет Колесо. Ему это все в шкафу приснилось».

– Надежного агента ему подставляли?

– Конечно. И данные получили. Негодяй он, этот Томас. Признавался по секрету агенту: «Боюсь, доберется до меня ментура. Мне эти цацки адмиральские сберечь надо. Отсижу, из заначки их достану, верному человеку продам – и годика три на эти бабки из ресторанов вылезать не буду».

Ну же и гад! Человек эти награды своим мужеством заслужил, Родину защищал, а ему они на пропой нужны! Нет уж, не уйдет от нас этот Томик! Все сделаем, на второй год, если придется, останемся, а «заначку» эту отыщем.

Еще мы узнали, что на квартире и в гараже Томаса несколько раз проводили обыски. Но орденов не нашли. Ясно, что он прячет их в каком-то очень тайном месте. И ясно было, хоть за ним и велось постоянное наблюдение, Томас в это место не скоро сунется, чтобы не навести на него агентов.

И еще Степик как-то сказал:

– Я бы задержал его все-таки. Боюсь, не рванет ли он из города.

– А если рванет, – сказал папа, – то с орденами. Глаз с него не спускать!

Мы с Алешкой тоже несколько раз попытались «глаз с него не спускать». По пятам за ним незаметно ходили. Пока одна совершенно, казалось бы, посторонняя тетка с сумками и маленькой собачкой не шепнула нам в спину: «Не мешайте работать! Отцу доложу!»