Барон по призванию. Путь дворянина - Владислав Игоревич Миронов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Рейнер же, хоть и выглядел спокойно, не переставал смотреть по сторонам. Он держал в поле зрения каждый поворот или темный угол, откуда могла появиться опасность. Рука сжимала рукоятку меча под плащом, готовясь в любой момент выхватить лезвие, но Гоц все же смог довести своих подопечных до кладбища Манаэлей, где только недавно виделся с ними обоими.
Когда троица миновала узкий проход между деревьями, Рей нагнал священника.
– Думаешь, имеет смысл пересидеть у тебя? На мой взгляд, чем быстрее я покину город, тем лучше.
– Тебе действительно надо убираться, – согласился Гоц. – Тебя ищет каждый солдат в Кронфесте. Принц рвет и мечет, всех поставил на уши. Но задерживаться у меня тебе не придется.
– Так ты планируешь устроить нам побег? Хорошо, но ворота охраняют. Я слышал, как отдавались приказы об усилении патрулей.
– Я не собираюсь отправлять тебя через ворота. Ты сбежишь иным путем – под ними.
Они остановились возле небольшого сооружения, напоминающего склеп с решеткой вместо двери, но, когда Рей подошел ближе, он понял, что это крытая лестница, ведущая под землю. Гоц зашелестел мантией и достал из-под складок одеяния связку ключей.
– Это подземные ходы, которые некогда служили склепом для всех, кто остался в истории. Короли, полководцы, мудрецы, кто тут только не лежит. – Священник перебирал ключи один за другим, вставляя их в замочную скважину. – Я до сих пор не могу понять, почему эти тела не сожгли, как требует ветвизм, но мой наставник вроде бы рассказывал, что один из древних правителей находил подобное захоронение интересным. Тоннелям больше пяти веков, так что… Осторожней там.
Замок щелкнул, и Гоц отодвинул большой железный засов, освободив проход.
– Факела найдете за следующей дверью, футов через пятьдесят.
– Ты не пойдешь с нами? – спросил Рейнер.
– Кто-то должен закрыть за вами решетку. Про этот проход знают немногие, но те, кто в курсе, сразу догадаются, что тут замешан священник, если увидят отпертый замок. Так. Так, слушай внимательно, Рей. Подземелье предполагает выход за пределами города. Вы окажетесь в небольшой церквушке у фермерских угодий, к востоку от стены, но все еще не слишком далеко от нее, чтобы расслабляться. Через этот тоннель выйдете в большую круглую залу. Там в центре стоит чаша с углем и маслом. Подожги ее и найди следующий тоннель, над которым под самым потолком нарисовано Древо. Там положи левую руку на стену и затем двигайся вдоль нее, пока не найдешь выход. Тоннели соединены между собой, поэтому непосвященный может заблудиться. Следуй закону левой руки, ты понял, Рей? Все, а теперь вперед. Вы должны выбраться до рассвета, чтобы успеть ускользнуть.
Северин протянул Гоцу руку и коротко обнял его:
– Спасибо, друг. Я не забуду твоей доброты.
Ренфилд стоял немного поодаль. Он размышлял, стоит ли ему следовать за беглым дворянином в подземелье или лучше попытаться скрыться самостоятельно. Их ничего не связывает, да и долг уже, можно сказать, оплачен. Кроме того, его-то стража не ищет. С другой стороны, опасность получить нож под ребро оставалась высока, и здравый смысл ясно говорил, что лучше пока держаться поближе к искусному фехтовальщику, по крайней мере до того, как они выберутся из столицы.
Гоц склонил голову, переплел пальцы и принялся быстро нашептывать молитву, а потом раскрыл ладонь на правой руке, изображая перстами ветки Матерь-Древа, коснулся сначала левого плеча Северина, потом правого, положил ладонь ему на лоб, а затем крепкой рукой мягко, напутственно толкнул друга во тьму коридора.
Ренфильд просто шагнул следом. Решетка позади захлопнулась, повернулся засов, щелкнул замок. Фигура священника, темнеющая на фоне усыпанного звездами неба, удалилась, шурша полами плаща о траву. Назад пути не было.
Как и обещал священник, примерно через пятьдесят футов Рейнер нащупал дверь с круглым кольцом. Когда он отворил ее, из подземелья пахнуло затхлостью и сыростью. Чуть левее от двери стоял ящик, а в нем – несколько факелов, солома, масло, кресало и кремень. Рейнер наощупь разложил все необходимое, выбил искру. Солома сразу схватилась, и Рейнер поджег от языка пламени факел. Слабый колышущийся свет немного раздвинул мрак, но совсем немного.
Стены тоннеля сначала были ровными и аккуратными, хотя уже через сотню футов стали заметно грубее. Полукруглый коридор вел куда-то вниз. Рейнер поджег второй факел для спутника, положил кресало и кремень в суму на плече и осторожно, чтобы не споткнуться, пошел вниз по ступеням. Продвигались медленно. Через полсотни двойных шагов спуск закончился, и коридор повел прямо, потом снова пошел вниз, меняя крутизну склона и высоту потолка. Иногда сверху капала вода, и тогда сознание Ренфилда рисовало ужасные картины внезапного затопления. В такие моменты парня пробирала дрожь. Ему никогда не нравились узкие коридоры. Подземелье Артура по сравнению с этим сооружением казалось просто ямкой, выкопанной собакой.
Внезапно коридор начал резко увеличиваться: стены раздвинулись, потолок перестал зловеще давить на голову, а через какое-то время тоннель вдруг оборвался. Вокруг стояла непреодолимая тьма.
Путники опасливо прошли вперед, держа источники света перед собой. Пол тоже изменился: теперь под ногами был не темный камень, а разноцветные узоры. Постепенно лучи огня выхватили из мрака большое сооружение шириной примерно в три локтя. Судя по всему, это и была чаша с топливом, о которой упоминал Гоц. Теперь стало ясно, зачем священник наказал разжечь свет в зале: факела не хватит, чтобы разглядеть рисунки над сводами других коридоров.
Северин влез на постамент с чашей, удерживаясь за край емкости, опустил в нее факел, и через несколько мгновений разгорелся огонь, да такой яркий, что вся зала предстала перед взором напарников.
Это было огромное куполообразное помещение, условно разделенное на две половины: С одной стороны располагались пять тоннельных сводов, а с другой – пять больших белых статуй по четыре-пять метров в высоту с вытянутыми вперед постаментами. Потолок украшала мозаика, изображающая Матерь-Древо Мидру и легенды из Священного писания, а стены были изрисованы фресками, которые, на удивление, мало пострадали от сырости.
Рейнер не без любопытства оглядел памятники. Он прошелся мимо статуй, осматривая одеяния и лица людей, мрамором белеющих во мраке. Северин остановился у одной из табличек, провел по ней запястьем, прочел надпись и восхищенно отошел подальше, чтобы разглядеть чудеса архитектуры издали.
– Вот это да, – прошептал Рей.
Ренфилд не сразу понял реакцию Северина. Сначала парню показалось, что он не узнал изображенных, но тут взгляд Быстроногого уловил что-то знакомое в одном из персонажей немого театра: твердая стойка, расправленные плечи, суровое выражение лица. Этот воин, облаченный в лорику и шлем с нащечниками, уже не раз вдохновлял Ренфилда
