Ребенок на заказ, или Признания акушерки - Диана Чемберлен

Когда я возвращалась в отделение онкологии, у меня зазвонил телефон. Это был хирург Хейли.

– Как она? – спросила я.

– Она в интенсивной терапии, – сказал он. – Все прошло прекрасно.

– Я сейчас приду.

По дороге я позвонила Брайану.

– Она в послеоперационной палате, – сказала я. В трубке я слышала женский голос. Смех. Он на собеседовании или где? На мгновение мною овладели подозрения и недоверие. Но я снова напомнила себе, что он вернулся ради Хейли, не ради меня. Я не должна была это забывать.

– Как она? – спросил он.

– Сказали, прекрасно.

– Я приеду через пару часов. Хорошо?

– Отлично. – Я услышала в своем голосе холодок.

– Тебе что-нибудь нужно?

– Нет. У меня все в порядке. – По мере приближения к интенсивной терапии я ускорила шаги. – Я спешу ее увидеть.

В палате я взяла ее за руку. Ее опухшее личико было в этот момент совершенно спокойно. Я села рядом с кроватью, ожидая, пока приподнимутся веки, пока дрогнут губы. Ожидая первого признака ее возвращения ко мне.

За последние два месяца она три раза перенесла общий наркоз, и всякий раз я переживала, вернется ли ко мне та же самая девочка или анестезия ее как-то изменит. Но Хейли открыла глаза, и я увидела, как моя храбрая девочка улыбнулась.

– Здравствуй, – сказала она.

– Все прошло прекрасно. – Я коснулась ее щеки. – Просто великолепно.

Медсестра на несколько дюймов приспустила синюю больничную рубашку, чтобы проверить розовую кожу вокруг нового отверстия на груди Хейли.

– Как у тебя болезненное ощущение по шкале от одного…

– Три, – сказала Хейли, прежде чем сестра успела задать свой вопрос.

– Три у Хейли равно шести у обычных людей, – сказала сестра. Она знала мою дочь. Ее знали в больнице все. Они называли ее «залетная пташка», одна из тех, кто снова и снова оказывался у них.

– Ладно, – сказала Хейли. Она встретилась глазами со мной.

– Где папа? – спросила она.

– Едет сюда.

– Хорошо, – сказала она. Уголки ее губ чуть заметно приподнялись, и она снова заснула.

Час спустя я все еще сидела у нее в палате. В интенсивной терапии она несколько раз просыпалась, но сейчас спала крепко, и я ей не мешала. Я сидела на диване, занимаясь кое-какой работой в своем ноутбуке. Это были административные дела, скучные, но необходимые. Каждые несколько минут я вставала и заглядывала в лицо Хейли, смотрела на ее бледные, отечные щечки и остатки сыпи от одного из лекарств на шее. Я устроила в ее объятиях медвежонка Фреда, и он уставился в пространство своими большими коричневыми пластиковыми глазами. Через некоторое время в палату вошел медбрат. Это был афроамериканец, худой, как спичка, в очках, и я сразу его узнала.

– Том!

– Привет, миссис Найтли, – сказал он. – Вы меня помните?

– Ну конечно! – Я встала и обняла его. Он ухаживал за Хейли десять лет назад, и мы обе его любили. Он совершенно не изменился.

– Мне просто не верится, что вы все еще здесь! – сказала я.

– А куда мне деться? – засмеялся он. – Последние несколько месяцев я отсутствовал, занимался кое-каким семейным делом, а когда вернулся сегодня утром и увидел на табло «Хейли Хоуп Найтли»…

– Он покачал головой. – Как жаль, что ей снова приходится проходить через это.

– Мне тоже, – сказала я. Я вспомнила, как он однажды проговорился, что дети возвращаются в онкологию годы спустя после ремиссии. Странно, как запоминаются некоторые вещи. Как они преследуют тебя. Он спохватился, стал говорить что-то о том, что большинство детей поправляются окончательно и что он уверен, Хейли окажется одной из таких.

Я смотрела, как он снимал показатели и поправлял капельницу. Взгляд его упал на фотографию Хейли с моими племянницами на ночном столике. Он схватил ее.

– Кузины! – воскликнул он. – Посмотрите только, как они выросли!

– Вы их помните? – удивилась я.

– Как их можно забыть? Они врывались сюда, гогоча, как стадо гусей, целая пятерня.

– Четверня, – поправила я. – Их было только четверо. Но всегда казалось больше. Двое близнецов и две девочки с разницей в возрасте на пару лет.

– Должен вам сказать, я ненавидел дни, когда они приходили. – Он засмеялся. – Вваливались сюда со всеми своими вирусами.

– Но Хейли это нравилось, – сказала я.

Том указал на девочку в центре фотографии.

– А в середине наша мисс Хейли. – Снимок был сделан прошлым летом. Девицы позировали в купальных костюмах. Мэдисон и Мэнди – слева, Миган и Мелани – справа. У каждой из них свешивались через плечо завязанные хвостом волосы. Хейли выделялась среди них своими светло-каштановыми волосами. Своими светлыми глазами. Она так хихикала, что было невозможно заставить ее постоять минуту спокойно, чтобы я могла их сфотографировать. Хейли выглядела такой здоровой на снимке. Не было ни малейшего признака, что она уже носила в себе семена болезни. Она каждый раз брала эту фотографию с собой в больницу. Я была против. Каково ей видеть себя, такую здоровую и оживленную, каждый день?

– Я слышал, что на этот раз отец все время с ней, – сказал Том. Он поставил фотографию на место и что-то записывал в истории болезни.

Самые разнообразные ответы пронеслись у меня в голове, но я решила проявить милосердие.

– Да, – сказала я. – Он жил в Калифорнии, но переехал сюда, как только я сообщила ему, что у Хейли начался рецидив.

– Я помню, когда вы были с ней одни. – Он кончил писать и посмотрел на меня. – Я не всех пациентов помню, но вас с Хейли я запомнил, потому что хотя она и была крохотной, но походила на маленькую взрослую. Она заботилась о вас так же, как и вы о ней.

Такие слова могли показаться странными, но это была правда. Хейли всегда чувствовала, что внутри меня что-то сломалось, хотя я скрывала это от всего остального мира. Она знала. Когда она стала постарше, и я рассказала ей о Лили, она поняла. Казалось, она тоже чувствовала эту потерю.

– Вы тогда были на наркотиках, верно?

– Да. – Я закрыла свой ноутбук. – Я бросила, когда заболела Хейли.

Моя работа уже тогда была под угрозой, потому что, когда родилась Хейли, я отказывалась куда-то уезжать, а поездки входили в мои обязанности. Все эти путешествия в Уилмингтон. Когда-то я любила этот город. Теперь я его ненавидела.

– Брайан тогда только что вернулся из армии и работал в Ай-Би-Эм.

– Я совсем его не помню, – сказал Том.

– Он ушел сразу, как она заболела. Он не смог перенести ее болезнь. – Помимо всего прочего, подумала я.

– Как давно вы были женаты? – спросил Том.

Я заметила у него на пальце кольцо. Не помню, был ли он женат еще тогда.

– Шесть лет. – В своей памяти я разделила эти годы на три части. Были чудесные два года, когда нас было только двое. Мы жили на базе в Форт Бельвуар, и я с удовольствием занималась своей работой, продавая аптечные товары. Мы были молоды, намного моложе, чем сейчас. В наших отношениях были страсть и энергия, которые я теперь с трудом могу вспомнить.

А потом все пошло под гору. Брайан служил в Сомали, где его чуть не убили. Родилась Лили, я пережила этот кошмар и чуть не умерла сама. Сплошной жуткий кошмар. У нас сложилась семейная жизнь без любви, его снова послали за границу. Я считала, что к счастью. В один из его приездов в отпуск я забеременела Хейли. Случайно и вопреки запрету врача. Доказательство того, что противозачаточные таблетки не всегда эффективны. Моя беременность привела всех врачей в смятение, но давление у меня было в норме, я хорошо себя чувствовала и была полна надежд. Через год после рождения Хейли в нашем доме стала появляться осторожная радость. Брайан ушел из армии и поступил на работу в Ай-Би-Эм, чтобы быть ближе к дому. Я помню, как он охранял нас, возмещая отсутствие такой защиты в прошлый раз. Наше счастье было хрупким, и мы только начинали в него верить, когда у Хейли начались эти лихорадки. Брайан исчез так быстро, что я не заметила. Только что он был здесь и в следующую минуту исчез. Как он мог покинуть Хейли и меня, отказавшись от своего ребенка, было мне непонятно.

– Но он вернулся, – сказал Том. – Как раз когда он ей нужен.

– Вы правы, – кивнула я, проглотив гнев и обиду. Мне нужно найти способ оставить прошлое позади.

Двадцать минут спустя, когда я снова уселась за компьютер, в палату вошел Брайан. Почти не взглянув на меня, он направился к кровати Хейли.

– Как она? – спросил он, слегка касаясь руки и вглядываясь в ее лицо.

– Она спрашивала о тебе, когда проснулась после наркоза, – сказала я.

– Правда? – Солнечный свет из больших окон возле кровати блеснул в стеклах его очков.

Меня невольно растрогало чувство, прозвучавшее в одном этом слове.

– Да, – сказала я. – Как прошло твое собеседование?

– Хорошо, я полагаю. – Он пожал плечами. – Время покажет.

Я помнила смех, который услышала во время разговора с ним. Не знаю, почему это меня так задело. Я сидела с нашей дочерью, ожидая, пока она придет в себя, а он в это время смеялся с какой-то женщиной. Ну и что? Я не знала, что именно мне от него нужно.