Покоритель джунглей - Луи Жаколио

Расставшись с губернатором, Кишнайя медленно направился на базар, где в этот час было полно солдат и офицеров, прибывших накануне на кораблях. Проходя мимо одного сингальца, предлагавшего покупателям шкуры черной пантеры, высоко ценившейся, так как она водилась только на Цейлоне, он сделал ему едва заметный знак и продолжил путь.

Продавец поручил товар находившемуся рядом мальчику, поспешно догнал Кишнайю, и оба исчезли в извилистых улочках туземной части города.

Веллаен, продавец шкур, лучше всех сингальцев, если не считать Рама-Модели, знал опасную долину, где вынужден был укрыться Сердар с товарищами. Дальнейшее покажет, какие темные интересы связывали этих двух людей.

Около шести часов вечера, незадолго до наступления темноты, сэр Уильям Браун возвращался с обычной прогулки по живописной дороге, ведущей в Коломбо, в окружении адъютантов и отряда гвардейцев-уланов. Вдруг полуголый туземец возник перед его коляской, потрясая запечатанным конвертом.

Губернатор подал знак одному из офицеров принести ему бумагу, которую принял за прошение. Он сорвал печать и быстро пробежал содержание письма.

Внезапно он поднялся, побелев от гнева, и закричал:

— Догоните этого человека… Арестуйте его… Не дайте ему скрыться!

Тут же организовали погоню, которая рассыпалась в зарослях кустарников в поисках негодяя, который мгновенно исчез, хотя у него не было времени укрыться в безопасном месте. Напрасно офицеры, солдаты, слуги из свиты прочесывали местность. Они возвращались один за другим, не найдя и следов таинственного гонца.

Вот какое послание, так взволновавшее губернатора, содержалось в конверте:

«Сэру Уильяму Брауну, губернатору Цейлона, от членов общества Духов вод — привет! Когда солнце восемь раз сядет на западе, душа сахиба губернатора предстанет перед грозным судьей мертвых, а тело его будет брошено на растерзание вонючим шакалам.

Пундит-Саеб, судья Духов вод».

Год тому назад помощник губернатора Бенгалии получил такое же письмо и в указанный день, в разгар праздника, пал от кинжального удара фанатика.

Еще не было случая, чтобы приговор, вынесенный знаменитым тайным обществом английскому чиновнику, не был приведен в исполнение. Никакие меры предосторожности не могли спасти жертвы от ожидавшей их участи. И что удивительно, почти всегда и общественное мнение, и даже сами европейцы одобряли приговор. Надо сказать, что таинственное общество для выполнения своих решений имело в распоряжении фанатиков, не останавливавшихся ни перед чем и не боявшихся никаких пыток. Но общество применяло свою страшную власть с крайней осторожностью. Оно было создано прежде всего для защиты несчастных индусов от гнусной тирании некоторых местных чиновников, которые пользовались тем, что огромное расстояние в пятьсот — шестьсот лье отделяло их от центральных властей, и эксплуатировали свои округа самым бесстыдным образом, не останавливаясь ни перед какими преступлениями и подлостями.

Поэтому, когда Духи вод направляли удар против какого-нибудь чиновника, можно было с уверенностью сказать, что он не только взяточник и злоупотребляет своим положением, но что на его совести такие отвратительные преступления, как похищения людей и их убийства, и что в Европе ему не избежать эшафота.

Наконец, роль, которую играло общество почти в течение века, была такова, что честный судья Колбрук из верховного суда Калькутты мог сказать, что «правосудие нашло в этом обществе спасительную помощь и смогло заставить некоторых чиновников не забывать, что они имеют честь представлять в Индии цивилизованную нацию».

Действительно, Духи вод карали лишь в крайнем случае и только тогда, когда длинная череда преступлений переполняла чашу терпения.

До сегодняшнего дня общество никогда не занималось политикой, оно могло с легкостью поднять на восстание весь Декан, но оставалось верным роли защитника справедливости. Правда, однажды Духи вод отступили от традиций, казнив помощника губернатора Бенгалии, который подтолкнул лорда Дальхузи к тому, чтобы свергнуть власть раджи в Ауде. Теперь они пошли по тому же пути, приговорив к смерти сэра Уильяма за его гнусную сделку с Кишнайей.

В тот миг, когда жизни героя, посвятившего себя борьбе за независимость Индии, угрожала опасность, общество встало на его защиту. Сэр Уильям Браун вернулся во дворец в состоянии неописуемою волнения. Он немедленно вызвал главного начальника полиции и, изложив ему факты, спросил, каково его мнение.

— Ваша честь желает, чтобы я говорил откровенно? — спросил полицейский после долгого раздумья.

— Я этого требую.

— Так вот, я глубоко убежден, что вам осталось жить всего неделю.

— Значит, у вас нет никакой возможности защитить меня от этих фанатиков?

— Никакой. Они проникли во все классы общества, и, быть может, удар нанесет слуга, верно служивший вам в течение долгих лет. Тем не менее у вас два выхода, они, по моему мнению, стоят всех мер предосторожности, которые вам можно было бы посоветовать.

— Что вы имеете в виду?

— Первый состоит в том, чтобы сложить чемоданы и покинуть Индию навсегда, как это делают все чиновники, которым выносят подобный приговор. Таким образом, смертная казнь превратится для вас в высылку. Могу вас заверить, что центральные власти in petto[3] не раз одобряли подобные чистки.

— Все это хорошо для подчиненных, на поведение которых не оказывают влияние ни имя, ни состояние, ни положение в обществе, ни семья. Но губернатор Цейлона, один из самых высокопоставленных сановников королевства, член Тайного королевского совета, не может бежать, как заурядный чиновник. Я стану посмешищем для всей Англии, если поступлю так.

— Можно сказаться больным…

— Довольно. Каков другой выход?

— Он проще. Достаточно расторгнуть ваш договор с Кишнайей.

— Чтобы эти люди могли похвастаться тем, что сэр Уильям Браун испугался их угроз? Никогда, сударь. Есть ситуации, когда человек не может вести себя как трус и должен уметь умереть на своем посту. Я больше не задерживаю вас.

— Ваша честь, вы можете быть уверены, что я приму все меры, чтобы обеспечить вашу безопасность.

— Исполняйте свой долг, сударь. Я исполню свой.

Несколько часов спустя губернатор получил еще один таинственный конверт, в письме была одна фраза: «Нет ничего бесчестного в том, чтобы отменить приказ, который сам является бесчестным».

Это второе послание довело изумление и волнение сэра Уильяма до предела. Значит, загадочным заговорщикам уже было известно содержание его разговора с начальником полиции. Было ясно, что они против вероломных методов ведения войны, что они против ловушек, хитростей, предательства. Они были против низкого сговора губернатора Цейлона с презренным каторжником, который всего месяц назад тянул лямку в исправительной тюрьме в Бомбее.