Александр 2 - Михаил Ланцов

Вечером того же дня его «добровольно» посетили владельцы всех Варшавских газет, хоть как-то связанных с освещением политических новостей и им было «позволено» искренне негодуя выразить свое неудовольствие новыми деталями восстания.

— Вы же понимаете, господа, что действуете во благо польского народа. Зачем же в этом случае такие кислые мины?

— Ваше императорское высочество, но чему же нам радоваться? Вы же давите на нас. А мы свободная пресса, которая хочет честно и объективно освещать происходящие события.

— Вы все так считаете? — Александр обвел взглядом присутствующих, наблюдая за тем, как они согласно кивают и подтверждают слова своего коллеги. — Отменно. Значит, наша встреча очень своевременна. Давайте я вам объясню ситуацию с моей точки зрения. Итак. Французское правительство, силами своих агентов занимается организацией беспорядков во владениях моего отца — императора Российской Империи. Это уже достоверно известно. При Лапах я разбил один отряд повстанцев, который попытался атаковать меня. И знаете, я там увидел совсем не борцов за народное счастье. Основную массу личного состава этой банды составляли обычные люмпены — алкоголики, бродяги, беднейшие крестьяне и горожане, да и просто разбойники. Этих «кадров» была львиная доля. Подобный контингент во все времена составлял основную массу бунтующих, так как им терять уже нечего, а в случае успеха их может ждать неплохой куш. Правда, тут есть один подводный камешек. В случае успеха восстания, эти люмпены разграбят все, до чего только смогут дотянуться. Думаю, это очевидно и без моих пояснений. Вторую по численности группу революционеров составляли студенты и молодые разночинцы. Как вы понимаете — самые впечатлительные и самые глупые. Почему глупые? Все просто. Эта молодежь являет собой восторженных идеалистов, которые хотят построить идеальное общество. И ради этих бредовых идей они готовы, не только убивать, но и идти на смерть. Вы все здесь взрослые, серьезные люди. Думаю, вам не нужно объяснять тот факт, что идеальное общество можно построить только при одном условии — наличии идеальных людей.

— Но ведь вопросом создания справедливого общества заняты не только студенты!

— Действительно. Некоторые взрослые мужи не выходят из детства до самой старости. И дело не в идеализме, который, безусловно, очень плох в любом виде, а в том, что их идеи, полностью оторванные от реальности, они пытаются воплотить в жизнь. Все вы хорошо знаете о том, какие события творились во Франции в конце XVIII века. Великая Французская Революция. Чем все закончилось, помните?

— Но Франция, все-таки, даже после провала революции, оказалась сильнее России.

— Вы имеете в виду Восточную войну?

— Да.

— Очень хороший пример. Он как раз показывает то поле битвы, на котором Франция и Англия смогли победить Россию. В первую очередь из-за ее попустительства. Но вначале, я хотел бы закончить мысль о контингенте революционеров. Так вот. Помимо люмпенов и восторженных юнцов, в среде революционеров действуют агенты иностранных разведок. Вы же должны понимать, что самостоятельно широкие массы населения организоваться не в состоянии. Анархия, знаете ли, хороша только на бумаге, а для дела нужен центр, который и руководит всеми делами. В нашем случае этим центром является Франция, а точнее орган, созданный правительством Наполеона III, который осуществляет реальное руководство восстанием поляков. Провоцируя и координируя беспорядки. Как вы видите, полезных для общества людей там нет. Как же можно таким людям доверить свое будущее? А вы их преподносите как цвет нации. Вам не стыдно?

— Мы поняли вашу мысль Ваше Императорское Высочество, но проясните, пожалуйста, вопрос с Восточной войной. Вы нас заинтриговали.

— Да. Конечно. Какие цели ставила коалиция в этой войне? Вы, наверное, в курсе того, что лорд Пальмерстон не стесняясь, озвучивал интересы союзников, а именно: отторжение Финляндии, Польши, Крыма и Кавказа от России. И чего они добились? Везде где им приходилось сражаться с русским солдатом, они превосходили его как числом, так и качеством оружия. И практически везде были разбиты. Беломорские земли, Балтика, Балканы, Кавказ, Дальний Восток. На этих театрах боевых действий русский солдат смог даже плохим оружием разбить превосходящие силы. Только в Крыму, благодаря чрезвычайным усилиям, союзники смогли вынудить русский корпус оставить Севастополь и отступить. При этом сами оказались в том состоянии, при котором войну продолжать просто невозможно. Но мы, все-таки проиграли. Каким образом? Так вот, докладываю вам. Основным полем боя были газеты, которые акцентировали свое внимание на единственный провал русской армии, и раздували из него трагедию вселенского масштаба. В то время как успехи, в том числе и серьезные, игнорировались. Именно газеты выставляли Россию, желавшую в той войне помочь славянам на Балканах, как вселенское зло. Впрочем, что для Англии, что для Франции помочь любым славянам — это и есть злодеяние, не имеющее оправданий. Вот Россию и поливали журналисты всей Европы грязью. И вы, господа, также причастны к этому поражению, так как старались от всей души. Вы понимаете, на что я намекаю?

— Не совсем.

— Хорошо. Скажу прямым текстом. Своими действиями, освещая предвзято и недостоверно события, вы подрываете доверие граждан империи к своему правительству. Что тогда, во время войны, что сейчас. Иными словами, поддержка вашими изданиями действий повстанцев, будет отныне рассматриваться как бунт против империи. А я не Николай Александрович и не мой августейший папа. — Александр сделал паузу. — Вы, наверное, уже слышали, что случилось в Вашингтоне с журналистами, которые пытались писать гадости против честных людей?

— Говорят, что они исчезли.

— Слухами земля полнится, но не всегда они достоверны. Большинство из них утопились с горя, хотя были и такие оригиналы, которые повесились. Некоторые даже застрелились. Муки совести, знаете ли, смертельно опасная вещь, — сказал Александр и обвел окружающих спокойным, внимательным взглядом. После подобного прояснения политика редакций резко перешла в конструктивное русло и нужды, проводить вновь «политинформацию» у великого князя больше не было. В ключевых изданиях были напечатаны копии открытого письма польских студентов царю с указанием перечня подписавшихся. Более мелкие газетенки довольствовались просто пламенными текстами негодования. Дескать, это не поляки борются за свою свободу, а французы воду мутят, пытаясь испортить жизнь честным обывателям беспорядками. Газеты, все-таки, смогли правильно изложить нужную версию событий. Это был первый шаг.

Вторым стало то, что всех захваченных в плен уже через полчаса после смерти Николая активно кололи в подвалах Старого замка Варшавы. Цель была проста — требовались списки польской шляхты и финансовых воротил, которые хоть каким-то боком были причастны к восстанию. Набившие руку еще в Вашингтоне, ребята Виктора фон Валя действовали очень результативно, поэтому, первые ночные визиты случились в ту же ночь. Схема была простейшая. К нужному дому ночью подъезжали три кареты черного цвета о двух конях. Из них выходили люди с черными, вязаными масками на головах и при револьверах. Через несколько минут в одну из карет загружали «клиента» в связанном виде и с кляпом во рту. После чего уезжали в неизвестном направлении.

Пленных собирали в подвалах Старого Замка, завозя их туда тайно, что достигалось посредством перегрузок из черных карет в обычные, неприметного вида повозки, коими обычно завозились дрова и продовольствие. Само собой въезжали они не пустыми, а загруженными, в то время как пленники, туго связанные, прятались меж полезного груза.

В отличие от пленных революционеров с этими подозреваемыми общение носило менее физиологичный характер. Особенно с представителями еврейской диаспоры в Польше, так как настраивать против себя значительную часть мировой финансовой олигархии Александр считал преждевременной. То есть, пытки носили, прежде всего, психологический характер. Людей помещали в маленькие одиночные камеры — практически карцеры. Соответственно, справлять естественную нужду им было не куда, так что «счастливым» клиентам приходилось справлять нужду буквально под себя. Мыться не давали. Кормили скромно и специфической едой, например, приносили огурцов и молока. Время от времени заключенных вызывали на допросы в шикарно отделанные комнаты с буквально зеркальным от чистоты полом. Само собой, по несколько человек. Чтобы ребята могли «на других посмотреть и себя показать». То есть, больнее ударить по гордости и самолюбию. Самым стойким «борцам за народное счастье» в камеру подсыпали больших, жирных тараканов. Чтобы им не одиноко было. В общем, через неделю такого содержания, эти аристократы были готовы даже на пулю, лишь бы прекратить унижения. Само собой обработка «товарищей» шла не только в плане подобного содержания. Грамотный психологический прессинг только усиливал действие жутких условий.