Незримый клинок. Хребет мира. Море мечей - Сальваторе Роберт Энтони

Дзирт признал, что не видел.

– В тот момент мне было не до того, – сказал он. – И я думал о судьбе Гвенвивар.

– Ничего, – сам себе ответил Бренор. – Ровным счетом ничего. Когда он взмахивал молотом, чтобы метнуть в гигантов, на его лице не отражалось даже ярости.

– Но воин должен контролировать свою ярость, – рассудил дроу.

– Пф! Но не так же! – огрызнулся Бренор. – Я видел, какая ярость клокотала в моем мальчике, когда мы сражались с Эррту на ледяном острове, такой ярости моим старым глазам никогда еще не доводилось видеть. И как бы я хотел увидеть ее снова!

– Я видел его, когда вступил в бой, – вмешался Реджис. – Он ведь не знал, что этот новый громадный великан окажется другом. Ведь если бы новый противник оказался на стороне тех, остальных, Вульфгар бы просто погиб, потому что на открытом уступе его ничто не защищало. И при этом он нисколько не боялся. Он взглянул на великана, и в его глазах я увидел только…

– Равнодушие, – закончил за него дроу. – Приятие любого исхода.

– Я не понимаю, – сознался Бренор. Дзирту нечего было ему ответить. Он опасался, что душа Вульфгара ранена слишком глубоко и в ней просто не осталось места надеждам, мечтам, страстям, жару и целеустремленности. Но как сказать об этом дворфу, смотрящему на мир очень трезво и определенно? В некотором смысле это была издевка судьбы, потому что ближе всех к нынешнему состоянию Вульфгара было поведение самого Бренора после того, как варвар был повержен йоклол. Дворф бесцельно слонялся целыми днями по Мифрил Халлу, поглощенный своим горем.

Вот, решил Дзирт, вот ключевое слово – Вульфгар горевал.

Но Бренор бы никогда его не понял, да и Дзирт не был уверен, что и сам понимал все до конца.

– Пора идти, – заметил Реджис, отрывая темного эльфа от его невеселых размышлений.

Дзирт вопросительно взглянул на хафлинга, потом на Бренора.

– Камлейн пригласил нас сыграть в кости, – объяснил Бренор. – Пошли с нами, эльф. У тебя глаза самые зоркие, может быть, ты мне понадобишься.

Дзирт обернулся к костру, где Кэтти-бри и Вульфгар сидели рядышком и разговаривали. Он обратил внимание, что говорит не только девушка. Ей как-то удалось растормошить варвара, он даже отвечал ей. Дзирту очень хотелось остаться здесь и наблюдать за каждым их движением, но он решил не поддаваться слабости, поэтому пошел к повозке с Реджисом и Бренором.

– Ты себе не представляешь, какое горе нас охватило, когда мы увидели, что потолок пещеры рушится прямо на тебя, – сказала Кэтти-бри, осторожно подводя разговор к тому роковому дню в недрах Мифрил Халла. До этого момента они с Вульфгаром вспоминали счастливые времена, прежние битвы, в которых они сообща побеждали чудовищ.

Вульфгар тоже говорил, рассказывал о своей первой схватке с Бренором – тогда он сражался против него, – когда он сломал древко штандарта о голову дворфа, а упорный человечек так ударил его по ногам, что опрокинул на землю и оставил лежать на поле без сознания. Потом Кэтти-бри перевела разговор на еще одно особенное событие – появление Клыка Защитника. Это оружие стало одновременно воплощением большой любви и вершиной кузнечного мастерства Бренора. Его создание было вызвано исключительно привязанностью дворфа к Вульфгару.

– Если бы он не любил тебя так сильно, он бы никогда не смог создать такое исключительное оружие, – говорила девушка. Увидев, что ее слова проникают сквозь толстую броню страдания и мук, она снова слегка изменила тему разговора и стала рассказывать, каким почтением к памяти варвара Бренор окружил его молот после мнимой гибели Вульфгара. А отсюда, ясное дело, беседа перекинулась на тот самый страшный день и на воспоминания о жуткой йоклол.

К превеликому облегчению Кэтти-бри, Вульфгар не напрягся, когда она заговорила об этом. Он сидел и слушал, изредка вставляя несколько слов.

– Я помню, силы сразу покинули меня, – говорила Кэтти-бри. – И Бренор, кажется, готов был сдаться. Но мы все же продолжали сражаться во имя тебя, и нашим врагам пришлось несладко.

В светлых глазах Вульфгара появилось отсутствующее выражение, и девушка замолчала, не мешая ему думать. Она ожидала, что он что-нибудь ответит ей, но время шло, а он сидел молча.

Кэтти-бри подвинулась к варвару поближе, обняла его и положила голову на его могучее плечо. Он не оттолкнул ее и даже чуть передвинулся, чтобы обоим было удобно. Девушка надеялась на большее, она хотела раскрепостить его чувства. Это ей не удалось, но она тут же сказала себе, что не стоит торопиться. Любовь не пробудилась вновь, но зато и ярость не проснулась.

На все нужно время.

Они действительно вышли из долины на следующее утро. Это сразу стало заметно, потому что ветер изменился. В долине он дул с северо-востока, неся холодный воздух с Моря Плавучего Льда. Здесь же, где к югу, востоку и северу громоздились горы, ветер налетал порывами, а не свистел без конца, как в долине. Теперь же, когда они повернули к югу, ветер, на пути которого стояли скалистые вершины Хребта Мира, снова изменился. Он стал мягким и теплым, совсем не похожим на холодный бриз, давший название Долине Ледяного Ветра. Этот ветер дул из жарких южных краев, от теплых вод Побережья Мечей, сталкивался с горной грядой и откатывался назад.

Большую часть дня Дзирт и Бренор провели поодаль от повозки, осматривая окрестности, по которым хоть и медленно, но неуклонно продвигался их небольшой отряд. Они также давали Кэтти-бри и Вульфгару возможность побыть вдвоем. Девушка по-прежнему пыталась разговорить его. Реджис весь день ехал, удобно устроившись в задней части повозки, принюхиваясь к соблазнительным запахам продуктовых запасов.

День прошел спокойно, без происшествий, за исключением того, что однажды Дзирт наткнулся на след великана, обутого в сапоги.

– Дружок Пузана? – спросил Бренор, наклоняясь к дроу, изучавшему отпечаток.

– Пожалуй что, – ответил Дзирт.

– Этот бестолковый хафлинг наложил на него слишком сильное заклятие, – проворчал Бренор.

Дзирт, знавший возможности рубина и разбиравшийся в природе заклинаний, так не думал. Он понимал, что великан, который вовсе не был глуп, освободился бы от любых чар уже вскоре после того, как расстался с хафлингом и его спутниками. Скорее всего он начал гадать, зачем это ему понадобилось помогать странному коротышке, еще прежде, чем успел отойти на несколько миль. И вскоре должен был либо начисто забыть об этом происшествии, либо страшно разозлиться, что его так обманули.

Однако, судя по направлению следов, великан следовал за ними.

Совпадение? Может, это совсем другой великан – в конце концов в Долине Ледяного Ветра их полно. И когда Дзирт с Бренором присоединились к остальным спутникам во время ужина, то ничего не сказали о следах и даже не заикнулись о том, чтобы усилить ночную вахту. Однако Дзирт по доброй воле решил нести дозор. Он не только собирался охранять лагерь от бродячих великанов. Он не хотел видеть Кэтти-бри и Вульфгара, которые все время были вместе. В ночной темноте Дзирт мог побыть один со своими мыслями и опасениями, справиться с душевными терзаниями и убедить себя в том, что Кэтти-бри сама может решить, какова будет ее дальнейшая жизнь. Вспоминая разные случаи, когда девушка показала себя честнейшим и разумным человеком, он все больше успокаивался.

Полная луна стала медленно подниматься над далекими водами Побережья Мечей, у дроу стало тепло на душе. Хотя огонь в лагере был ему едва виден, он все же чувствовал, что рядом с ним – друзья.

Вульфгар пытливо заглянул в синие глаза девушки и понял, что она намеренно подводила его к этой теме, осторожно сглаживая все острые углы и растапливая ледяную броню его гнева, пока она не стала совсем прозрачной. И теперь девушка настойчиво старалась заглянуть внутрь, увидеть тех чудовищ, что терзали Вульфгара.

Кэтти-бри сидела тихо, не двигаясь и терпеливо ждала. Она уже вынудила варвара поведать ей много страшных вещей, а потом попыталась копнуть еще глубже, чтобы он обнажил перед ней всю свою душу и страхи, хотя прекрасно понимала, что этому гордому и сильному человеку будет совсем не легко сделать это.