Жизнь тебя любит - Луиза Хей

Часть 6: Научитесь принимать

«Душе всегда следует оставаться

приоткрытой,

Готовой приветствовать

переживание экстаза».

Когда мы писали нашу книгу «Жизнь тебя любит», Луиза Хей, в возрасте 87 лет, проводила первую выставку своей живописи. Галерея «АртБит» на Мэйн-стрит Гэлери разместила выставку в деловом районе Виста, в городе Калифорния. Она называлась «Живопись Луизы Хей». Было представлено двадцать масляных и акварельных картин. 26 января Луиза проводила встречу в галерее; приехало много людей со всех концов мира посмотреть на ее работы. За день до этого я поздравил Луизу, позвонив ей. «Я чувствую себя очень благословленной», – сказала она мне.

«Благословляющий Будда» – портрет Будды, написанный Луизой. Он был центром композиции на выставке Луизы в галерее «АртБит». Благословляющий Будда – это величественная картина, написанная маслом. Она высотой в три фута и шириной в два с половиной фута. Золотой Будда, в одежде шафранового[50] и ярко-синего цветов, сидит в позе лотоса на красно-пурпурном и розовом троне в виде лотоса. Вокруг его головы белый диск. В левой руке он держит сосуд с широким горлом, как на портретах Врачующего Будды. Фон картины – слоистые мазки изумрудной, золотой и шафрановой красок.

Оригинал картины «Благословляющий Будда» располагается на главном входе в основное здание «Хей Хауза», в Карлсбаде, Сан-Диего. «Картина приглашает и благословляет всех входящих», – говорит Луиза. Я люблю «Благословляющего Будду». В моем доме есть копия тех же размеров, что и оригинал, которая висит у двери в кабинет. Я смотрю на нее и получаю благословения ежедневно, когда поднимаюсь наверх работать. Луиза не писала и не говорила о Будде ни в одной из своих главных книг. Поэтому мне захотелось узнать, что она думает о нем, понять взаимосвязь между «Благословляющим Буддой» и ее философией «Жизнь тебя любит».

«Будда – это живой святой, – сказала мне Луиза. – Я верю, что у него было переживание Необусловленного Я, как вы это называете. В своем пробуждении он переживал Единый Бесконечный Ум и получил благословения творения». Я попросил Луизу рассказать мне больше об этом. Она сказала: «Мы созданы Вселенским Сознанием, которое поддерживает все свои творения. Мы любимые дети Вселенной, и нам было дано все. Мы рождены благословленными. Послание, которое есть у Будды для каждого без исключения, таково: „Я благословлен“».

– Сколько тебе потребовалось времени, чтобы нарисовать «Благословляющего Будду»? – спросил я Луизу.

– 85 лет! – ответила она, смеясь.

– Хороший ответ.

– А вообще, на это потребовалось около пяти лет.

– Долгое путешествие.

– Это было путешествие, которое я бы не одолела в одиночку.

– Что ты имеешь в виду?

– У меня было два прекрасных учителя живописи, которые вытянули меня далеко за пределы того, на что, как мне думалось, я была способна.

Первым учителем Луизы был английский художник, случайно посетивший Сан-Диего. «Я занималась у него, когда он был в городе, и он дал мне задание нарисовать Будду», – сказала она. Луиза не делала прежде ничего подобного. «Рисование Будды требовало большой точности. Это было подобно прохождению курса математики. Мне приходилось стирать множество линий, – сказала она, улыбаясь. – Нарисовать Будду было идеей моего учителя, и я не смогла бы этого сделать без его великодушного ободрения».

Луизе трудно давалась картина, и только через множество сеансов она подошла к работе с красками. «Я начала раскрашивать его самостоятельно, но не была от этого счастлива», – сказала она мне. Луиза приостановила работу над картиной года на два. Картина осталась на мольберте в ее комнате для рисования. «Однажды я вспомнила мысль: когда ученик готов, появляется учитель. Вскоре после этого я встретила своего второго учителя, местную художницу Линду Баундз». Луиза сдружилась с Линдой. «Линда вытащила из меня такие художественные способности, о которых я не догадывалась. Мы вместе отправились в путешествие, которым я буду дорожить всегда», – говорит Луиза.

Линда научила Луизу работать на холсте мазками. Раскрашивание «Благословляющего Будды» заняло около двух лет. За это время рисование стало больше медитацией. Луиза начала настраиваться на жизнь Будды. Ее поразило то, что она назвала «вселенским ненасилием»: он был исполнен им, и под влиянием этого впечатления она назвала картину «Благословляющим Буддой».

– У меня началось общение с Буддой, – сказала мне Луиза.

– О чем вы говорили?

– Обо всем, – улыбнулась она.

– А можно немного конкретнее.

– Я просила Будду помочь мне с рисованием.

– Разумно.

– Я рассказала Будде о своем страхе не справиться с задачей нарисовать эту картину.

– Что сказал Будда?

– Он сказал: «Помни, что Вселенная тебя любит и хочет, чтобы ты достигла успеха во всем, что делаешь».

Каждый раз, когда Луиза работала над «Благословляющим Буддой», она все больше настраивалась на опыт просветления Будды. «Вначале я попросила Будду помочь мне нарисовать его. Он очень помог, и я стала просить о помощи в другом. Я просила о поддержке в том, чтобы больше любить себя, прощать других, быть благодарной и быть открытой к руководству. Я не просила Будду о помощи в материальных вопросах, я просила помочь моему уму. Я видела Будду как очень сострадательного и всеобщего друга, который пребывает здесь, чтобы помогать всем нам».

Когда я попросил Луизу подвести итог опыту работы над «Благословляющим Буддой», она сказала: «„Благословляющий Будда“ научил меня быть очень терпеливой к себе, а также быть очень доброй. Чтобы нарисовать картину, мне нужно было ощутить себя маленькой девочкой – я называю эту девочку Лулу, – которая рисует без всякого страха, или самокритики, или сомнения в себе. Прежде всего, мне нужно было быть более открытой и устремленной к принятию. Картина была создана посредством меня, а не мной. Вот почему полное название картины: „Благословляющий Будда: просите и воздастся“».

Принцип «Уже»

– Помню, когда впервые поняла, что я вполне обеспеченный человек, – говорит мне Луиза.

– Когда же?

– Когда осознала, что могу позволить себе купить любую интересующую меня книгу.

– Сколько тебе было лет?

– 45 или около того.

– Почему книги?

– Денег у меня было совсем мало. Даже наручные часы не могла себе позволить. Книги воспринимались как роскошь, но их я могла купить.

– Что ты читала?

– Очень вдохновляла книга Флоренс Скавелл-Шинн «Правила игры под названием жизнь». Мне нравилась ее практичность и разумность.

– Вас с Флоренс легко можно назвать близкими душами.

– Я всегда ощущала родство с ней, – улыбнулась Луиза.

– Что еще ты читала?

– Большую помощь оказали работы Эммета Фокса[51].

– Как эти книги помогли тебе почувствовать себя преуспевающей?

– Они говорили о врожденном потенциале к любви и процветанию, который существует в каждом.

– Как же ты восприняла это послание?

– Я подумала, что это нелепо! – говорит она со смехом.

– Почему?

– Изобилие Вселенной не имело ко мне никакого отношения. Я могла поверить, что оно существует для других, но не для меня.

– Ты не чувствовала себя достойной любви.

– Тогда у меня была очень низкая самооценка. К тому же я очень злилась.

– Почему?

– Вот эти-то книги и продолжали говорить мне, что именно я препятствую развитию своего потенциала к любви и процветанию, – снова засмеялась Луиза.

– Несмотря ни на что, ты продолжала переворачивать страницы.

– Эти книги были жизненно важными для меня. Сначала я боролась с ними. Но помню, как сказала себе: я нашла эти книги и теперь найду способ испытать потенциал любви и процветания и не позволю себе опять забыть о нем.

Зазвонил телефон Луизы. Я нажал паузу на диктофоне. Рейд Трейси на связи. «Рейд передает тебе привет!» – сообщает мне Луиза, пытаясь воспроизвести его глубокий непринужденный голос. Пока они разговаривают, я размышляю о том, как Луиза впервые почувствовала себя по-настоящему процветающей. Эти книги были ее лампами Аладдина. Они пробудили потенциал, который уже существовал в ней. Нужно было просто сделать первый шаг в путешествии к исцелению. И теперь, спустя сорок лет, она, одна из самых продаваемых писателей на планете, разговаривает с Рейдом Трейси, президентом «Хей Хауза».

– А когда ты впервые почувствовал себя по-настоящему процветающим? – спрашивает Луиза у меня.

– Когда мне было восемнадцать лет.

– Ты был очень молод, – говорит Луиза со вздохом добродушной зависти.

– Я рано взялся за свой «кризис среднего возраста».