Три фальшивых цветка Нереальности - Григорий Неделько

Я не дослушал его. Меня заботили совсем другие проблемы.

— Да-да, Зося. Мерси. Я вижу, Катти уже вернулся. Он всё доставил?

— Мозэс не сомневаться. Оба лота прибыли в пункт назнацения.

— Лота? — переспросил я, вздёргивая бровь, — я любил этот приёмчик. — Место назначения? С каких это пор ты стал шифроваться?

— Я всегда фыфруюсь, когда тобой интересуется полиция. У этих исеек есть прослусываюсяя аппаратура, а я не хочу…

— Значит, они уже вышли на мой след.

— Опять влип в историю?

— Естественно. И о чём они спрашивали?

— Спрасывали, знаю ли я тебя, и показывали твою голограмму. Ну, я посмотрел на неё и цестно им сказал: «Мерзавец! Надеюсь, насы с ним пути никогда не пересекутся!»

— Спасиб’, Зос, ты настоящий друг.

Он раздвинул губы и продемонстрировал дырку между зубами.

— А были среди копов три обезьяны?

— Ага: маленькая, средняя и большая. Хотя, положа руку на сердце, там все обезьяны.

— Гы. Ладно, мне пора бежать… Да, если ещё кто-нибудь будет обо мне спрашивать, свистнешь?

— Свистну.

— О’кей, пакеда.

Я выбежал на улицу и прыгнул в «коняшку». Как же приятно было просто посидеть в нём после тряски в той развалюхе. А уж когда он заурчал и понёсся по улицам…

Я вынул фон и позвонил Вельзу.

— Привет, дьявол!

— Привет, Змей Горыныч.

— Мой подарок получили?

— В коробке с пёстрой ленточкой. Серьёзно, кто-то запихал пушки в большую светло-голубую коробку и перевязал её розовой ленточкой.

— Хы. Это, наверное, Катти, паренёк, что работает у Зосуа. Не знает, куда девать энергию.

— Ладно, коробочку мы сожгли, а прах развеяли по ветру, так что всё в порядке.

При словах «всё в порядке» мне вспомнился Кашпир.

«Веди себя хорошо, и с ним будет всё в порядке».

Ну-ну, ребятишки…

— Вельз, я тут свёл знакомство с такими интересными субчиками… Просто пипец какими интересными.

— Что за субчики?

— Выдают себя за безжалостных мафиози.

— Ну, это и правильно. Если мафиози не безжалостные, то их никто не будет бояться.

— Это-то да. Только к мафии мои новые знакомцы не имеют никакого отношения.

Вельз завис.

— А кто они тогда?

— С твоей помощью мы скоро это выясним. Я сейчас направляюсь к Гуаг-гну, дворецкому исчезнувшего писателя Найза, а потом к кошковладелице Эльтиане. Пока я буду с ними перетирать, залезь в Сеть и найди всё, что возможно, об адских мафиях.

— Тебя интересует что-то конкретное?

— Как сказать… Посмотри, не было ли каких трений у мафиозов. Может, кто-то откололся и организовал собственную шайку. И ещё мне нужна инфа о необычных преступниках.

— Необычных преступниках? — Вельзу снова был нужен кто-нибудь, кто нажал бы на “Reset”.

— Да. Или, скажем так, необычных существах.

— Дец, ты помнишь, что мы живём в Нереальности? Что значит «необычные существа»?

— Это такие, знаешь… ну, вот, допустим, ты идёшь по улице, а к тебе подлетает телефонная будка. Она вдруг уменьшается в размерах, у неё вырастают два пластиковых зуба, и она, фальшиво напевая “Strangers in the Night”, пытается высосать у тебя кровь. Тебя бы такое удивило?

— Да я с этим каждый день сталкиваюсь.

— Вот. А если бы эта будка делала вид , что она вампир, делала вид , что она не умеет петь, делала вид …

— Не продолжай, я понял. Поищу. Но ничего не обещаю: сам понимаешь, инфа очень специфическая.

— Ещё какая специфическая, прям как мои новые приятели. Ну, с этим разобрались. А как там проф, в норме?

— В норме. Он в лаборатории. Там всё время что-то чавкает, свистит, гремит и взрывается… Я боюсь к нему зайти. Да мне и не нужно этого делать: Колбинсон договорился с техниками, они поставили в коридоре монитор и подключили к нему камеру слежения. Я перенёс стулья, столик и робота и теперь наблюдаю за подвигами профа за чашечкой чая. — Вельз показал чашку, улыбнулся и отхлебнул из неё.

— Хорошо устроился, моя школа. Угу, вот и дом Найза. Давай, Вельз, как освобожусь, позвоню.

— Погоди, ещё кое-что…

— И я, вот, тоже чуть не забыл. Полиция уже начала поиски. Ищут, как ты понимаешь, меня. Так что будь на стрёме. Ну, пока.

— Э…

Я уже выключил фон, когда вспомнил, что Вельзевул хотел что-то мне сказать. Ладно, сначала пообщаюсь с дворецким, а потом перезвоню Вельзу.

Но пообщаться с дворецким не получилось: он таинственным, совершенно неуместным, банальным образом исчез. Я узнал об этом со слов одной очень милой особы, горничной.

Но вначале охрана никак не хотел меня к ней пускать. Точнее, один охранник — второй отлучился по каким-то важным делам. Наверное, в туалет.

— На территорию особняка въезд запрещён, — нудил горгулий; из-за окошка глядели его сонные глаза.

Деньгами его не проймёшь, это ясно: у него такая зарплата, что он мог бы спокойно просить о её понижении. Но я знал, от чего он не откажется, — ни он, ни один нормальный мужик.

— Два купона на день бесплатной выпивки в стрип-баре «У Зосуа». — Я помахал перед его огромным носом бумажками.

Он сглотнул слюну.

— А девочки будут?

— Насчёт девочек договоришься с Зосом. Скажи ему, что ты от Децербера. На, держи, пока я добрый. Второй купончик для твоего друга.

Охранник выхватил бумажки у меня из руки.

— И вовсе он мне не друг. — Горгулий спрятал купоны в карман. Нажал кнопку, деактивируя шлагбаум. — Проезжайте, господин Дец. Прямо и направо — там будет стоянка.

— Благодарю, служивый.

Я проехал прямо, затем повернул. Подъехал к свободному магниту — он притянул мой мобиль. Я вылез, приложил палец к сенсору — он располагался на боку магнита. Вокруг «коня» засияло световое поле. Отключить его и «освободить» мобиль мог только я: для этого надо было снова приложить палец к сенсору. Если кто-то захочет сделать это вместо меня, ему придётся отрубить мне палец. Но сначала — победить меня. Я размял руки. Вот чего мне не хватало всё это время — хорошей драчки. Не так давно я хотел побольше экшна, и я его получил. Может, и сейчас мои молитвы услышат?

Во дворе с еле слышным звоном дрожали пальмы-медузы, птицы с вёдрами в клювах поливали их питательной массой.

Ступеньки остановились у дверей. Я вошёл в особняк. Не успел я осмотреться, как услышал.

— Сэр?

Дворецкий с постным, истинно дворецким лицом выпорхнул из-за угла. Он был очень большой, но очень худой летучей мышью с четырьмя крыльями.

— Я не сэр — я Децербер.

У меня остался ещё один купон, и я вручил его дворецкому. Тот сразу оживился.