Коллекционер - Нора Робертс

– Коды запуска ракет, ключ к тайне бессмертия, лекарство против мужского облысения?

В ответ он невесело улыбнулся.

– Стоп! Он работал в антикварной фирме. Любимый резец Микеланджело? Эскалибор? Тиара Марии-Антуанетты?

– Уже горячее.

– Привет, Этан, как вы сегодня?

Аш не сразу сообразил, что это она швейцару.

– Ничего, мисс Эмерсон. Занялись шопингом?

– Новое платье! – кивнув, просияла она.

– Носите на здоровье. Нам будет вас недоставать.

Этан открыл перед ними дверь и обменялся с Ашем кивками.

– Он работает здесь одиннадцать лет, – сообщила Лайла, когда они шли к лифту. – И знает все обо всех. Но никогда не сплетничает. Но откуда кто-то узнал, что это был любимый резец Микеланджело?

– Чего не знаю, того не знаю. Я и без того с трудом следую по лабиринту ваших мыслей.

– Вы расстроены.

Она провела ладонью по его руке.

– Я это вижу. Что-то плохое? Что вы нашли?

– Он умер за это. По-моему, вполне достаточно.

Больше не пытаясь утешить его, она приказала себе успокоиться и не нервничать.

Вынула ключи, когда открылась дверь лифта, и молчала, пока они шли к квартире.

Погладила Томаса, который ринулся ей навстречу с таким видом, будто пробыл с ней в разлуке много недель.

– Знаю-знаю, я отсутствовала дольше, чем собиралась. Но теперь я вернулась. Им бы стоило завести для него котенка, – заметила она, относя пакет с едой в кухню. – Бедняга не любит быть в одиночестве. Хотя котенок вырастет… И они начнут делить территорию… Нет, этот вариант не проходит.

Пытаясь загладить вину, она вытащила кошачье лакомство и, протягивая коту, что-то нежно проворковала.

– Ну, теперь скажете? – осторожно спросила она Аша.

– Покажу.

Свой пакет он поставил на стол в столовой. Убрал бумагу и вынул кожаную шкатулку.

– Какая чудесная, – прошептала Лайла. – Особенная. И то, что в ней, конечно же, тоже чудесное и особенное.

Она затаила дыхание. Аш поднял крышку.

– Удивительно! Что-то старинное. Такая затейливая штуковина не может не быть старинной. Это золото, настоящее золото?! Столько золота! А бриллианты – они настоящие? А сапфир?

– Это мы и узнаем. Мне нужен ваш компьютер.

– Валяйте!

Она махнула рукой, показывая, где у нее ноутбук.

– Можно я это вытащу?

– Разумеется.

Пока она возилась, Аш вбил в строку поисковика «яйцо, ангел, колесница».

– Умопомрачительно! Немыслимая работа! Тонкая и изящная!

Она подняла вещицу, как маленькую бомбу – осторожно, едва касаясь.

– Какое затейливое! Даже немного вызывающее, на мой взгляд. Но прекрасное. Изумительно, когда видишь такую работу. Золотой ангел тянет золотую колесницу, в которой лежит яйцо. А яйцо… Боже, вы только взгляните на этот блеск! Должно быть, настоящие драгоценные камни! Если это так…

И тут до нее дошло:

– Это Фаберже? Разве он… они… я не слишком в этом разбираюсь… Не русские ли ювелиры изготавливали такие яйца? Мне и в голову не приходило, что они могут быть такими изысканными. Это куда больше, чем просто игрушка.

– Фаберже, это он. И они, – рассеянно обронил Аш, вчитываясь в найденную статью.

– Коллекционеры их собирают, так? Или они находятся в музеях. По крайней мере старые. Они должны стоить тысячи, сотни тысяч.

– Больше.

– Миллион?

Он покачал головой, продолжая читать.

– Бросьте, кто заплатит больше миллиона за какое-то там яйцо, даже такое? О, оно открывается! А там… Аш, смотрите!

Ее природное любопытство и вечное стремление допытаться, «как это работает», просто вопили от восторга.

– В яйце маленькие часики! Часы ангела! Ладно, согласна на миллион, учитывая часы.

– Сюрприз. То, что в яйце, называют сюрпризом.

– Потрясающе! Я хочу еще его поразглядывать…

Пальцы невыносимо чесались при мысли о возможности понять, как все это сделано.

– Но как-то боязно… Миллион!

– Возможно, в двадцать раз больше.

– Что?!

Она чуть не отпрыгнула и спрятала руки за спину.

– Легко. Золотое яйцо с часами, – прочитал он вслух, – украшенное бриллиантами и сапфиром, в золотой двухколесной колеснице, которую везет золотой херувим. Сделано под руководством Петера Карла Фаберже для царя Александра Третьего в одна тысяча восемьсот восемьдесят восьмом году. Одно из императорских яиц. Одно из восьми утерянных императорских яиц.

– Утерянных?

– Согласно тому, что я читаю, всего яиц было около пятидесяти, сделанных Фаберже для царей Александра и Николая. Сорок два находятся в музеях или личных коллекциях. Восемь не найдены. Херувим с колесницей – один из восьми.

– Если оно настоящее…

– Это первое, что мы должны проверить.

Он постучал пальцем по конверту из оберточной бумаги.

– Здесь документы. Некоторые, по-видимому, на русском языке. Но то, что я сумел прочесть, удостоверяет подлинность этих предметов. Если только сами документы не подделка.

– И без документов яйцо слишком изысканное, чтобы быть подделкой. Если у кого-то такой талант, зачем заниматься подделками? Впрочем, все же люди этим занимаются. Не понимаю.

Она присела и приблизила глаза к диковинной вещице.

– Если это подделка, тот, кто соберется купить это, обязательно проверит подлинность. Я знаю, что иногда особенно искусные подделки проходят все испытания, но тут это вряд ли возможно. Если оно настоящее… вы не шутили насчет двадцати миллионов?

– Возможно, больше, судя по тому, что я читаю. Очень легко все выяснить.

– Как?

– Дядя Оливера. Его босс. Владелец и собственник «Олд Уорлд Энтикс». Если Винни не знает, то он знаком с людьми, которые знают.

Яйцо сверкало, переливалось, отражая эру роскоши. Не просто великое искусство, но история.

– Аш, нужно отнести его в музей.

– Ну да, войти в «Метрополитен» и сказать: «Эй, смотрите, что я нашел!»

– В полицию.

– Рано. Мне нужны ответы, а они их не дадут. Нужно узнать, откуда все это у Оливера. Была это сделка? Он украл все – или купил?

– А он мог его украсть?

– Ну разумеется, он не вламывался в чужой дом. Но если выманил у кого-то обманом? Лгал? Манипулировал? Он вполне на такое способен. Вот пишет, что у него был клиент. Он получил все от клиента – или собирался ему доставить?

– А вы все документы прочли? Может быть, есть какая-то… купчая?

– Ничего подобного, но я не прочитал еще всех бумаг из его квартиры. В банковском сейфе лежало около шестисот тысяч долларов наличными.

– Шестьсот тысяч?!

– Приблизительно, – ответил Аш так рассеянно, что Лайла молча уставилась на него.

– Сама по себе сумма таких размеров означала в случае с Оливером, что она была у него не очень долго. И у него были планы. Возможно, он не хотел или не мог сообщить об этих деньгах. А если ему заплатили, а он понял, что этого недостаточно, и попытался выжать из клиента еще денег…

– Если это стоит столько, сколько вы сказали, почему бы не заплатить больше? Зачем убивать двоих?

Он хотел было ей напомнить, что людей иногда убивают и за несколько бренных монет. Или просто потому, что хотят кого-то убить. Но не стал развивать этих тем.

– Возможно, они с самого начала планировали лишить его жизни, а может быть, он просто вывел из себя не того клиента. Я знаю одно: нужно удостовериться в подлинности этих сокровищ. Узнать, где Оливер их раздобыл и для кого.

– А потом?

Взгляд зеленых глаз был кинжально-острым.

– А потом кто-то заплатит за убийство брата и его женщины.

– Как только вы все распутаете, нужно идти в полицию! – жестко отвечала она.

Он слегка поколебался. В своем воображении он уже заставлял преступника платить за содеянное. Но, глядя Лайле в глаза, понял, что не сможет этого сделать. Он упадет в ее глазах, если начнет мстить сам!

Поразительно, как много ее мнение стало для него значить.

– Да, я пойду к копам.

– О’кей. Я приготовлю ланч.

– Вы собираетесь приготовить ланч?

– Нам нужно поесть и подумать.

Она снова осторожно подняла яйцо из гнездышка.

– Вы делаете это, потому что любили его. Иногда он был настоящим, как вы сказали, чирьем в заду, иногда позором, часто разочарованием. Но вы любили его и потому будете делать все, что можете, лишь бы узнать, почему это произошло. Да, вы скорбите, но в самой скорби кроется ярость. А это неправильное, нехорошее чувство.

Она положила руку поверх его руки, словно в желании усмирить эту скорбь.

– Конечно, естественно его испытывать и даже хотеть наказания для того, кто это сделал. Но вы не такой. Благородство вам не позволит вершить самосуд. Поэтому я очень хочу вам помочь – и предлагаю начать с ланча.

Она пошла на кухню и стала рыться в продуктах, разложить которые еще не успела.

– Почему вы не прикажете мне убираться вон, проваливать и держаться от вас подальше?

– Зачем?

– Потому что я принес в ваш дом…

– Не мой!

– …на место вашей работы, – поправился он, – предмет, потенциально стоящий миллионы и, несомненно, раздобытый нечестными средствами. То, во что замешан мой брат, побудило кого-то вломиться в квартиру вашей подруги, чтобы искать вас или информацию о вас, и вполне возможно, пока вы встречаетесь со мной, эта особа – вероятно, убийца – будет следить за вами.