Сокровища старого Яна - Роджер Пилкингтон

— Надеюсь, это не связано с тем, что случилось в Рамсгете, заметила Джилл. — Нам нужно во что бы то ни стало избежать любой неприятности.

Майкл вёл «Нырок» параллельно берегу, но военный корабль шёл прямо на них, вздымая носом высокие волны и оставляя за собой пенистую струю бурлящей воды. Всего только в три минуты он развернулся, захватывая «Нырок» в широкое кольцо.

— Эй вы, болваны! Осторожнее! — завопил Майкл, когда высокие волны, поднятые военным судном, докатились до катера и начали швырять его, как пробку. — Отправляйтесь забавляться в другое место!

— Они подняли сигнальные флаги, — сказала Керол. — Кто умеет читать сигналы?

— Из нас никто, — ответил Питер, продолжая наблюдать за манёврами торпедного катера.

— Я знаю нельсоновский сигнал, который поднимается на здании Адмиралтейства в день победы при Трафальгаре, — заявил Майкл. — Нас заставляли заучивать его в школе. Ну, вы ведь знаете: «Родина ожидает, что каждый выполнит свой долг».

— Ну, это, пожалуй, не тот сигнал, — саркастически сказала Джилл. Что нам полагается делать, Питер? Мы должны что-то делать!

Шкипер подумал и решительно ответил:

— Ничего. Продолжай идти тем же курсом, Майкл. Докажи им, что мы тоже можем увеличить скорость на один–два узла.

Майкл увеличил скорость, и тогда военный корабль приблизился. Питер не ошибся: это был торпедный катер под бельгийским флагом. На мостике появился матрос с семафорными флажками и начал подавать сигналы.

— Они хотят, чтобы мы остановились, — сказал Питер, — но будь я проклят, если мы остановимся. Продолжай идти тем же ходом, Майкл.

Торпедный катер сделал ещё один круг, а затем поравнялся с катером и ярдах в двадцати пошёл с ним рядом. Офицер на катере взял мегафон и на незнакомом гортанном языке что-то прокричал ребятам.

— Что он сказал? — спросила Керол.

— Понятия не имею, — ответил Питер. — Не замедляй ход, Майкл. Смотрите все прямо перед собой и делайте вид, что не замечаете их.

— А правильно ли мы поступаем? — нерешительно спросила Джилл.

— Может быть, и неправильно, но всё-таки не остановимся, — сказал Питер.

Другой офицер, взяв мегафон, прокричал несколько слов на французском языке.

— Что-то такое относительно arrêtez,[20] — заметила Керол.

— Я так и думал. Продолжайте делать вид, что мы не понимаем! приказал Питер и вновь увеличил скорость хода.

На палубе торпедного катера, который находился теперь от них всего лишь в нескольких футах, появился матрос.

— Не обращайте на него никакого внимания, — предупредил Питер, продолжая смотреть вперёд.

— Вам приказано остановиться! — крикнул матрос на прекрасном английском языке. — Двигаться дальше опасно, в этом районе производятся учебные артиллерийские стрельбы по плавучим мишеням.

— Ну, это другое дело, — пробормотал Питер. — Майкл, замедли сейчас же ход.

Он открыл дверь рулевой рубки и высунулся из неё.

— Когда мы сможем пойти дальше? — крикнул Питер.

Офицеры на торпедном катере обменялись несколькими словами.

— Через четыре часа, — последовал ответ.

— Четыре часа! Но мы не можем ждать так долго! — воскликнул Питер.

На военном корабле снова посовещались, и затем тот же матрос передал команде «Нырка»:

— Возвращайтесь к бую у Ньивпортской отмели — он в двух милях позади вас — и ждите там до двенадцати часов дня.

Питер обвёл взглядом вокруг себя. На берегу время от времени всплывали белые дымки, а в море, там, где падали снаряды, вздымались высокие столбы воды. Ему вдруг показалось, что можно избежать этой непредвиденной задержки.

— А что, если я пойду вне трёхмильной зоны?[21] — закричал он. — Там уж вы нас остановить не сможете.

Последовал совершенно неожиданный и весьма красноречивый ответ: с торпедного катера раздался выстрел, и снаряд ударился о воду ярдах в ста перед носом «Нырка». Ребята от неожиданности даже подпрыгнули.

— Понятно, понятно! — завопил Питер. — Мы остановимся!

Он вытащил белый носовой платок и помахал им. Члены его команды засмеялись, а за ними и бельгийцы. Питер нехотя повернул штурвал и повёл катер назад, к видневшемуся вдалеке бую.

— Кто-нибудь, бросьте якорь, — распорядился Питер, когда «Нырок» подошёл к большому бую. — Сейчас начнётся сильный отлив и нас может отнести обратно чуть ли не до Кале́.

Джилл и Керол торопливо прошли по мостику вдоль борта, подняли якорь, поставили шток якоря на борт и опрокинули его в воду. Цепь быстро пробежала по кнехту.

— Здесь можно всё же порыбачить, — объявил Майкл, когда Питер остановил мотор, — и наловить целую кучу всякой рыбы.

Но Питер и девочки не обратили внимания на его слова — они не спускали глаз с буя.

— Он движется довольно быстро, — заметила Керол.

Питер искренне расхохотался:

— Это не буй движется, а мы.

Он прошёл на нос и перегнулся через борт. Якорная цепь свисала с борта под прямым углом.

— Цепь слишком коротка и не достигнет дна. Придётся вытащить якорь и удерживать катер на месте при помощи мотора. Я пущу его на малую скорость — этого хватит, чтобы отлив не сносил нас.

Время тянулось необычайно медленно. Несмотря на раннее утро, Джилл и Керол воспользовались случаем и приготовили завтрак. Майкл без устали занимался рыбной ловлей, но рыба не клевала. Девочки, растянувшись на палубе, загорали под лучами солнца. Под управлением Питера «Нырок» медленно совершал круги.

Наступило десять часов, затем одиннадцать.

— Остался ещё целый час, — мрачно заметил Питер.

Отливное течение оказалось очень сильным, и ему пришлось несколько увеличить скорость хода, чтобы «Нырок» не снесло. Другие суда не появлялись, и Питер решил, что их, наверное, заранее предупредили об учебных стрельбах в этом районе.

Постепенно до сознания Питера дошло, что море уже не такое спокойное, как было недавно. Сначала по его поверхности побежала рябь, потом с удивительной быстротой, по мере того как свежел бриз, дувший слева, появились небольшие волны, и вскоре вокруг «Нырка» запенились валы. Оглянувшись назад, Питер увидел мрачное небо, покрытое тучами, верхние края которых переходили в узкие, рваные полосы. В этом зрелище не было ничего утешительного.

— Вам лучше войти в рубку, — посоветовал Питер девочкам.

Волны непрестанно били о катер, он почти ложился на борт, и Питер не без оснований опасался, что девочки могут скатиться с палубы. Сильная волна ударила о корму, и Майклу пришлось бросить рыбную ловлю.

— Как это неприятно, — пожаловалась Джилл. — Теперь мы уже добрались бы до места, и всё было бы чудесно и спокойно. Ненавижу качку!

— На ходу будет не так неприятно, — успокоил её Питер, — Болтаться на одном месте значительно хуже. Да ещё и ветер дует против течения. Когда течение изменится, станет немного легче.

Питер усиленно пытался казаться беззаботным, но в действительности понимал, как быстро ухудшается погода.

Когда до полудня оставалось ещё десять минут, терпение Питера иссякло. Керол побледнела, но ещё бодрилась, а Джилл явно чувствовала себя очень плохо. Широко раскрытые глаза Майкла показывали, что даже он не испытывает никакого удовольствия от качки.

— Идём, — решительно заявил Питер, полностью открывая дроссельную заслонку. — Пусть стреляют — мы не будем больше ждать. Всё равно к району стрельб мы подойдём уже после двенадцати часов.

Никто из ребят не возражал, наоборот, они были благодарны Питеру за его решение, ибо, как только «Нырок» лёг на прежний курс, бортовая и килевая качки сменились каким-то новым покачиванием, которое не так неприятно действовало на желудок. Питер повёл катер на полной скорости — около девяти узлов в час. Попутный ветер вздымал огромные, свирепые волны и гнал их вдоль побережья с быстротой, превышавшей скорость катера. Иногда в течение целой минуты «Нырок» тащился между двумя огромными тёмно-зелёными валами, затем гора воды, подкравшись сзади, высоко приподнимала корму. Ребята крепко упирались ногами в стенку рулевой рубки в то время как их судно взлетало на самый гребень могучего морского вала и мчалось вперёд, подобно доске, которую любители используют для катания на волнах прибоя. Когда гребень волны прокатывался под килем, катер выравнивался, но его нос тут же начинал подниматься вверх, а в следующую секунду «Нырок» проваливался в новую яму между валами.

— Если бы ты мог немного увеличить скорость хода, — сказал Майкл, с опаской посматривая на огромную волну, которая надвигалась на них с кормы, — катер шёл бы всё время между валами или даже на гребне вала.

— Катер идёт на предельной скорости, — сказал Питер, оглядываясь вокруг. — Если ветер усилится, волны будут чаще нас нагонять, и нам придётся ещё хуже.