Большая глубина - Артур Кларк

Дон промолчал. Общие мысли и чувства объединяли двух товарищей, которые стояли рядом в тесном люке, не чувствуя соленых брызг, поглощенные зрелищем самых могучих животных, каких когда-либо знал мир, в эту минуту Франклин по-настоящему твердо ощутил, что его жизнь вошла в новое русло. Конечно, ему всегда будет жаль многого из того, что потеряно, но пора пустой тоски и мрачных размышлений миновала. Путь в космические просторы ему закрыт, зато открылись просторы морей.

А этого довольно для любого человека.

Глава 11

Секретно, держать в запечатанном конверте

К сему прилагается медицинское заключение о состоянии здоровья Уолтера Франклина, который ныне успешно закончил курсы и получил звание младшего инспектора с самым лучшим аттестатом. Учитывая жалобы руководителей Управления кадров и трудоустройства, что наши заключения перегружены специальной терминологией, я излагаю здесь суть дела языком, доступным пониманию управленцев.

Хотя у У.Ф. есть свои недостатки, его незаурядные качества и способности позволяют отнести его к небольшой группе людей, из которых набираются руководители производственных отделов. Эта группа настолько мала, что, как я не раз подчеркивал, само существование нашего государственного аппарата окажется под угрозой, если мы не сумеем ее расширить. Несчастный случай, вынудивший У.Ф. расстаться с Космической Службой, где его, несомненно, ожидала блестящая карьера, не лишил У.Ф. его дарований и предоставил нам возможность, пренебречь которой было бы преступно. Мы смогли не только изучить случай, вошедший затем как классический в учебники по астрофобии, но и проверить, насколько мы преуспели в переквалификации людей. Аналогии между космосом и морем отмечались много раз; человек, привыкший к одной из этих двух сред, легко приспосабливается к другой. Но в этом случае не меньшую роль играло различие; попросту говоря, то, что море представляет собой сплошную, достаточно плотную жидкую среду, в которой видимость не превышает нескольких ярдов, вернуло У.Ф. чувство безопасности, утраченное им в космосе.

Его покушение на самоубийство незадолго до окончания курсов на первый взгляд говорит против правильности нашего лечения. Это не так: покушение было вызвано рядом не поддающихся предвидению факторов (см. пункты 57-86 прилагаемого заключения), и в конечном счете оно, как это часто бывает, привело к сдвигу в лучшую сторону. Весьма показателен самый способ, избранный покушавшимся. Он подтверждает, что мы верно подобрали новую профессию для У.Ф. И насколько серьезно было это покушение? Если бы У.Ф. твердо решил убить себя, он выбрал бы более простой и надежный способ.

Теперь, когда субъект наладил – как будто успешно – свою эмоциональную жизнь и отклонения не выходят за рамки обычного, я уверен, что можно не опасаться новых срывов. Чрезвычайно важно поменьше давить на него. Его независимость и самостоятельность суждений хотя и не так сильно выражены, как прежде, представляют собой важнейшую черту характера У.Ф. и во многом определят его будущее.

Только время покажет, окупятся ли усилия специалистов. Но даже если нет, люди, которым пришлось этим заниматься, вознаграждены уже сознанием, что возродили к жизни человека, который, несомненно, окажется полезным для дела, а может быть, даже бесценным.

Часть вторая

Смотритель

Глава 12

Когда прозвучал сигнал аварийного вызова, смотритель Уолтер Франклин проходил ежемесячную процедуру бритья. Его всегда удивляло, почему биохимики до сих пор не придумали какого-нибудь способа совсем обуздать эту щетину. А впрочем, грех жаловаться: ведь всего полвека назад мужчинам – только подумать! – приходилось бриться каждый день, применяя для этого целый набор замысловатых и дорогих, порой даже смертоносных приспособлений.

С мазью на лице Франклин выскочил из ванной, промчался через кухню и влетел в холл прежде, чем сигнальное устройство успело перевести дух и исполнить новую трель. Он нажал клавишу «прием», экран коммуникатора осветился, и возникло чем-то озабоченное лицо дежурной.

– Вам нужно сейчас же прибыть для исполнения служебных обязанностей, мистер Франклин, – торопливо вымолвила она.

– А в чем дело?

– Фермы бьют тревогу. В заграждении брешь, одно стадо проскочило и ест весенний урожай. Мы должны выгнать их поскорее.

– Только и всего? – отозвался Франклин. – Через десять минут буду на пристани.

В самом деле, авария, хотя и не такая, из-за которой стоило бы волноваться. Конечно, фермы будут кричать – ведь что ни глоток, то полтонны, а тысяча таких глотков может поставить под угрозу весь годовой план. Но втайне Франклин был на стороне китов; пусть отведут душу, раз сумели проникнуть в планктонные прерии.

– Что там стряслось? – спросила Индра, выходя из спальни.

Она еще не успела причесаться, и ее блестящие черные волосы длинными красивыми прядями спадали на плечи. Ответ Франклина явно встревожил ее.

– Это серьезнее, чем ты думаешь, – сказала она. – Если будете мешкать, потом не оберетесь хлопот с больными. Весенняя вспышка размножения прошла всего две недели назад, и она побила все рекорды. Как бы не объелись твои прожорливые питомцы.

А ведь она права. Планктонные фермы составляли автономный отдел Морского управления, и Франклин не соприкасался с ними непосредственно, но он хорошо знал их работу – как-никак вроде бы конкуренты в добыче пищи из моря. Энтузиасты планктона утверждали – пожалуй, не без основания, – что выращивать планктонный урожай целесообразнее, чем пасти китов: ведь киты сами питаются планктоном, значит, в пищевой цепи они стоят ступенькой ниже. Зачем тратить десять фунтов планктона на производство одного фунта китового мяса, говорили они, если можно просто собирать планктонный урожай?

Дискуссия продолжалась уже двадцать лет, и пока что ни одна из сторон не взяла верх. Иногда спор становился довольно желчным, напоминая соперничество между земледельцами и скотоводами в пору освоения американского Среднего Запада; только масштабы были иные да вопрос посложнее. Правда, на беду современных мифотворцев конкурирующие отделы Морского управления ВОП сражались между собой протоколами и действенным, но мало импозантным оружием бюрократизма. Никто не ходил, крадучись, по ранчо с винтовкой в руке, и если в изгороди появлялась брешь, то по причинам чисто техническим, а не из-за полуночных диверсий…