За порогом мечты - Джорджетт Хейер

– Совсем наоборот – я считаю ее самым лучшим в мире снотворным и успокоительным средством!

Губки Эбби чуть тронула ехидная улыбка.

– Боюсь, что скамьи в зале покажутся вам далеко не способствующими сну!

– Да, это сильный аргумент! – с серьезной миной согласился он.

Эбби бросила искоса взгляд на лицо сестры и отчего-то покраснела.

Тут в комнату вошла Фанни, к большому облегчению своей младшей тетки. Фанни поздоровалась с мистером Каверли с безмятежным спокойствием – точно так же, как приветствовала бы любого из поклонников Эбби. Для Эбби было удивительно, что мистер Каверли воспринимал столь, должно быть, знакомые ему черты Фанни с полным внешним безразличием. Он не задержался надолго; это побудило Селину высказаться в том духе, что хотя манеры у мистера Каверли странноватые, очевидно из-за скверного влияния индийского климата на нервную систему, но все-таки он достаточно воспитан, чтобы знать, что визит вежливости не затягивают дольше получаса.

– Я предупреждала тебя о его гадких манерах, – заметила Эбби. – И не думаю, что в его голове имеется хоть какое-то представление о церемониях и приличиях!

– Конечно, появляться в городском доме в заляпанных бриджах и охотничьих сапогах – не слишком прилично для джентльмена, и было бы правильнее, имея на себе такой наряд, оставить только визитку, но ничего оскорбительного в его манерах я не обнаружила, – сказала Селина. – Он очень непринужден, и в то же время нельзя его назвать вульгарным. И в нем чувствуется хорошее воспитание. Что же до его комплекции и цвета лица – они, надо понимать, такие из-за жуткого индийского климата, так что я считаю его отца крайне бессердечным субъектом, раз он выслал родного сына в этакую преисподнюю, не важно даже, что этот сын натворил!..

– А что, он сделал что-то ужасное? – с любопытством спросила Фанни.

– Нет, детка, конечно нет! – торопливо выпалила Селина.

– Но ведь ты же сказала…

– Милая моя, я ничего подобного не говорила! Как ты любишь придираться к словам! Это совсем тебе не идет! И я давно уже говорю тебе, Эбби, что девочка берет дурной пример с тебя! Почему, к примеру, ты задевала нашего гостя самым грубейшим образом, чуть не смеялась ему в лицо! Словно ты знаешь его много лет и можешь себе это позволить!

– Интересно, а мне можно смеяться над чьими-нибудь словами только в том случае, если я знаю этого человека много лет? – уточнила Эбби.

Пока Селина собирала свои путаные мысли на этот счет, Фанни неожиданно сказала:

– Во всяком случае, у меня такое чувство, что я его знаю давным-давно! И меня нисколько не коробят его манеры – вот так! Мне он просто нравится. Наверно, он и тебе понравился, Эбби, он ведь такой же мастер шутить, как и ты. Правда ведь?

– Должна сказать, – вмешалась Селина, – что он очень забавен. Когда он улыбается…

– Да, улыбку мистера Каверли следует признать его наибольшим, если не сказать единственным, достоинством, – резко заметила Эбби. – А что касательно «понравился», то ни да ни нет – просто мы с ним знакомы, вот и все.

– Вовсе нет! – возразила Фанни. – Может быть, вы просто с ним знакомы, но всякому со стороны ясно, что ты ему понравилась! Как ты думаешь, он придет сегодня вечером на концерт?

– Понятия не имею, – хмыкнула Эбби. – Наверно, нет, если у него имеется лишь охотничий костюм с ботфортами!

– Бедняжка! – вздохнула Селина, пропитываясь состраданием. – Думаю, он очень, очень ограничен в средствах…

Но так или сяк, у мистера Каверли имелись средства – или хороший кредит, – поскольку он сумел раздобыть длиннополый сюртук, белые бриджи до колен и шелковые чулки, что в совокупности составляло вполне достойный вечерний костюм джентльмена. В концерт он явился перед самым началом, ведя под руку миссис Грейшотт. Впрочем, костюм этот мистер Каверли носил столь же небрежно, как и охотничий, отчего терялось всякое ощущение элегантности, и уж во всяком случае, никому бы в голову не пришло поинтересоваться именем портного…

Мисс Абигайль Вендовер следила за его прибытием сквозь полуопущенные веки, после чего перевела внимание на собственного партнера. Она сама выглядела (как ей с наивной прямотой высказала племянница Фанни) красивой, как начищенный шестипенсовик, в сногсшибательном новом платье из Лондона, из имперского муслина, с короткими рукавами, и в корсаже, заплетенном двойной ленточкой. По поводу этого невероятного платья Эбби объяснила своей сестре так: когда она глянула на свое обычное сиреневое вечернее платье, оно оказалось здорово потрепанным на рукавах. По крайней мере, Селина удовлетворилась этим объяснением… Селина восторгалась и видом ее волос, которые были распущены по плечам, отчего вся Эбби словно светилась в золотом ореоле кудряшек…

– Ах, дорогая, ты такая сегодня чудесная! – говорила ей Селина, чуть не плача от умилеиия. – Ты меня, знаю, убить будешь готова, но тебя – не побоюсь сказать! – сегодня просто никто не сможет принять за тетку Фанни!

Эбби только рассмеялась, удовлетворенно разглядывая себя в зеркало:

– Ну что ж, особой красавицей я никогда не была, но и дурнушкой меня не назовешь, верно?

Конечно, никто из присутствующих на концерте не мог не отметить обаяния Эбби. Пока все ждали в восьмиугольном зале прибытия остальной части общества, Эбби успела получить еще пару комплиментов от Фанни.

Во время антракта Эбби не сразу вышла с миссис Фэвершэм в примыкающую комнату, где был подан чай, будучи перехвачена мистером Дунстоном, который явился со своей престарелой матерью. Приличия требовали от Эбби обменяться хоть парой фраз с миссис Дунстон, но, когда внимание старой леди было отвлечено другим ее проходившим мимо по залу знакомым, ее сын важно выступил вперед и заговорил:

– Прекрасна, как майская роза! А знаете, какая мысль пробежала у меня в мозгу, когда я увидел вас сегодня вечером, мисс Вендовер? Вы освещаете всех нас, как солнце, мисс Эбби!

– Это все пустяки, зрелище для слабонервных! – раздался голос за плечом у Эбби. – Вы еще не видели ее племянницы!

– Сэр! – обиженно зарокотал Дунстон. – Похоже, я не имею чести знать вас?

– Позвольте вас представить! – торопливо встряла Эбби. – Мистер Дунстон, это мистер Каверли, мистер Майлз Каверли…

Мистер Дунстон выполнил кривой полужесткий поклон, получил в ответ небрежный кивок, а про себя подумал, что, возможно, те времена, когда на дуэль вызывали из-за единого неверного взгляда, еще не окончательно прошли…

– Я пришел пригласить вас попить чайку с миссис Грейшотт, – сказал Каверли, беря руку Эбби и продевая в свой полусогнутый локоть. – Я оставил ее сторожить для вас свободный стул, так что пошли скорее…