Смерть на заброшенной ферме - Энн Грэнджер

— Я могу съездить, — вызвался Мортон. — Миладе же надо как-то попасть домой. Она до сих пор внизу, пьет чай. Сюда ее подвез водитель грузовичка, который доставляет им продукты, а обратно ей придется добираться самостоятельно.

— Сначала я с ней поговорю, — заявила Джесс, вставая. — А потом сама отвезу ее домой.

Ей показалось, что Мортон слегка приуныл.

— Хочу взглянуть, где жила пропавшая девушка, и поговорить с другими ее коллегами и хозяином заведения Уэсткоттом. Выше нос, Фил! Не сомневаюсь, ты еще встретишься с Миладой!

— А вот и «Твердая поступь»! — горделиво заявила Милада, указывая на низкое и какое-то разросшееся строение.

Паб и ресторан размещались в старом доме, стоящем на вершине холма, окруженного другими такими же холмами. Сверху открывался живописный вид на пологие склоны, поросшие изумрудной травой, и купы деревьев. В отдалении, на фоне горизонта, виднелись другие скопления деревьев. Они походили на армию захватчиков, взбирающихся по склонам. Переулок, в котором стоял паб, оказался узковат, но, судя по всему, в прежние времена по нему ездили часто. «Твердая поступь» находилась в тихом месте. По пути Джесс заметила деревушку с каменными домиками и пару старинных особняков, стоящих чуть поодаль от дороги, за высокими стенами и коваными железными воротами. В одном переулке с пабом и рестораном стоял ряд одинаковых домов серого камня. За ними — явно заброшенное строение середины позапрошлого века, напоминающее нонконформистскую[2] часовню. За долгие годы запустения часовня почти совсем развалилась. Странно, что никто не купил ее по дешевке и не превратил в дорогой загородный особняк. Судя по всему, когда-то здешнее сообщество процветало. Какое-то общество сохранилось и в наши дни. Интересно, подумала Джесс, сколько домиков используется в выходные. Во всяком случае, особых признаков жизни она не заметила.

Подобно многим старым питейным заведениям, «Твердая поступь» за прошедшие столетия неоднократно перестраивалась. Крылья здания получились несимметричными и все же составляли хоть и беспорядочное, но симпатичное целое. Джесс разглядывала фасад. Вот веселился, наверное, архитектор — часть спроектировал в готическом, а часть в георгианском стиле! Хоть она и не знаток, сразу определила, что водостоки и викторианские, и эдвардианские…

— У нас очень хорошая кухня! — заявила Милада, по-своему верная работодателю.

Едва Джесс увидела Миладу, она сразу поняла, что ее предположение не выдерживает критики. Мисс Свободова оказалась вовсе не хрупким с виду ангелочком. Она не стремилась обвиться плющом вокруг преданного ей мужчины. Наоборот, она, видимо, привыкла бороться за права женщин. Так что… Фил в опасности!

— По словам Фила… то есть сержанта Мортона, здесь дороговато.

На лице Милады отразились смешанные чувства — видимо, желание скорее перейти к делу боролось с природной славянской сдержанностью.

— Англичане за все дорого платят, — заметила девушка, не отвечая на вопрос. — Наверное, поэтому они так любят хорошую кухню… У вас принято переплачивать даже за плохую, невкусную еду!

— Вы правы, — заметила Джесс.

Милада окинула ее оценивающим взглядом:

— Особенно хороша у нас рыба, и она всегда свежая.

— А вы — очень хорошая официантка, — сказала Джесс. — Как по-вашему, мистер Уэсткотт сейчас здесь?

Милада посмотрела на часы:

— Бар открыт. Он на месте. Мне тоже нужно было быть здесь еще полчаса назад. Вы объясните ему, что я задержалась не по своей вине?

В баре было темновато. Горели лишь два настенных бра, освещавшие укромные уголки. Пол оказался старинным — сто-, а то и двухсотлетней давности. Неровные плиты стесались от времени. Зато мебель, похоже, обновили совсем недавно. Впрочем, все деревянные поверхности выглядели свеженатертыми, а медные ручки блестели. Какой уютный зальчик! На миг забыв, что она приехала по делу, Джесс невольно покосилась на доску со списком сегодняшних дежурных блюд.

Из-за стойки вышел высокий худой мужчина с усиками и с опаской посмотрел на Джесс.

— Мистер Уэсткотт, — пояснила Милада. Повысив голос, она обратилась к хозяину: — Полиция! — Объявление она сопроводила жестом, указав на Джесс. Совсем как фокусник, который достает из цилиндра кролика.

Уэсткотт сразу заволновался:

— Не может быть! Что ты еще натворила, Милада? М-м-м… давайте лучше пройдем ко мне в кабинет… констебль.

— Инспектор, — уточнила Джесс.

— Вот те на! — воскликнул Уэсткотт.

Он провел Джесс в крошечную, тесную комнатенку и придвинул ей резное деревянное кресло.

— Я знал, что Милада собирается в полицию, — заявил он. — Мне очень жаль, что она вас побеспокоила. Я пытался ее отговорить.

— Правда? Почему? — спросила Джесс.

— А как же? Полная ерунда. Милада все поняла неправильно. Послушайте, мертвая девушка, которую нашли на какой-то там ферме, — не Ева. Она не может быть Евой! — Уэсткотт протиснулся в угол и взгромоздился на шаткий барный табурет, который, наверное, перетащили сюда из зала от греха подальше — не ровен час, с него свалится подвыпивший клиент.

Джесс уже догадывалась, почему Уэсткотт так решительно от всего открещивался. Ему ужасно не хотелось, чтобы найденная убитая девушка оказалась его официанткой. Зачем пабу и ресторану дурная слава? Уэсткотту не хочется, чтобы в его заведении проводили обыск, чтобы полицейские допрашивали его клиентов. А именно так все и будет, если окажется, что покойница — действительно Ева Зелена.

— Я понимаю ваши трудности, — осторожно начала Джесс. Ей не хотелось сразу же настраивать хозяина против себя. Наоборот, нужно постараться привлечь его на свою сторону. — Понимаю, для вас это лишние хлопоты, но… Ева действительно куда-то уехала, и она действительно не взяла свой паспорт. Милада говорит, она и одежду всю оставила.

— За паспортом и платьями она потом пришлет или заедет и заберет их, когда придет время. Скорее всего, она нашла себе другую работу.

— Разве здесь ей не нравилось?

— Плачу я прилично, а работа у нас не такая уж тяжелая! — поспешно ответил Уэсткотт. — Но наше заведение в несколько уединенном месте, а машины у нее нет. Она часто выражала недовольство по этому поводу. Десять против одного, она нашла работу в Челтнеме. Заявится сюда через недельку-другую и заберет свои вещички. Вы же знаете, какова современная молодежь.

— У меня есть сведения, — сказала Джесс, — что ее регулярно подвозили. Какой-то знакомый заезжал за ней, но не сюда, а на перекресток. У него машина серебристого цвета или металлик.

— Молодых девушек постоянно кто-то сажает в машину. Я и сам иногда возил их в Челтнем.

— Могли ваши клиенты при случае подвозить их?

Владелец паба насторожился:

— Наверное… Со мной-то они не делятся. Откровенно говоря, инспектор, мне не очень-то по душе, что вы начнете допрашивать наших посетителей. К нам приходят выпить кружечку пива, поесть от души, расслабиться, отдохнуть. Кому охота отвечать на кучу вопросов, в том числе нескромных… Получается, что вы в чем-то подозреваете наших клиентов. Мы с женой из сил выбивались, чтобы заработать хорошую репутацию для своего заведения. Сейчас дела у нас пошли на лад, и меньше всего нам нужно, прошу прощения, чтобы полицейские крутились между столиками и спрашивали у клиентов, где они были и что делали тогда-то и тогда-то.

— Мистер Уэсткотт, если выяснится, что убитая — действительно ваша официантка, мне так или иначе придется беспокоить ваших клиентов. Уверяю вас, мы стараемся щадить чувства свидетелей.

— Да бросьте, Еву никто не убивал! — упрямился владелец паба. — У Милады просто заскок. Ужасно упрямая, прямо упертая девица. С ней не поспоришь!

— А вы пробовали? — Джесс представила себе эту картину.

— Ну да, пробовал. Я отговаривал ее идти к легавым… извините… в полицию. Повода-то нет! Напрасно она отвлекла вас от более важных дел… Ева не умерла. Она просто уехала по каким-то своим причинам.

— Каким причинам? — тут же спросила Джесс.

Уэсткотт сдвинул брови на переносице:

— Понятия не имею… Откуда мне знать? Вот видите? Как только вы… представители закона… начинаете задавать вопросы, даже самый простой ответ становится подозрительным, искажается. Все выглядит так, будто… ну, в моем случае… как будто я что-то скрываю. А я ничего от вас не скрываю! Как и никто здесь не скрывает. Вот скажите, откуда мне знать, что творится в голове у девятнадцатилетней девчонки?

— Ева хорошо говорила по-английски? Ее соотечественница Милада говорит довольно неплохо.

— Да, она хорошо говорила по-английски. Сейчас все знают английский — учат, чтобы работать здесь. Ева совсем не дура. Как-то рассказывала, что ее отец не то школьный учитель, не то преподает в университете — там, у нее на родине. Во всяком случае, как-то связан с образованием. Она приехала в Великобританию, чтобы усовершенствовать свой английский. Правда, они все так говорят. А на самом деле они приезжают на заработки.