В прицел судьбу не разглядишь - Альберт Байкалов

Он забрался на капот «УАЗа», выкрутил из патрона лампочку и швырнул ее на пол. Отодрал провод, крепившийся к потолку, и спрыгнул на землю. Тем временем Магомед и Джамшед переодевались. Они сняли с себя милицейский наряд, забросили его на заднее сиденье машины. Сами стали натягивать джинсы, рубашки, брюки, в которых были раньше.

Не обращая на них внимания, Хатча достал канистру, до половины заполненную бензином. Уложил ее под водительское сиденье. Оголенные провода освещения скрутил и сунул в горловину таким образом, чтобы они оказались над поверхностью топлива. Сделанная из тряпки пробка должна была создать высокую концентрацию паров бензина. Если попытаются включить свет, произойдет замыкание. Рванут пары и если не разорвут канистру, то наверняка выбросят через горловину часть топлива наружу. Горящий бензин зальет салон. От этого, возможно, никто не пострадает, но вещественные доказательства сгорят. Конечно, была опасность того, что освещением не воспользуются. На этот случай протерли все, чего могли касаться руками.

– Все! – Магомед оглядел подельников и поморщился. Мало того, что камуфлированная одежда Джамшеда бросалась в глаза, она была в бурых пятнах крови, которые отчетливо различались даже на такой расцветке. – В машину!

Хатча осторожно приоткрыл одну створку ворот и выглянул наружу.

– Ну что?! – Магомед уже сделал шаг, чтобы выйти.

– Погоди! – Хатча отпрянул и развернулся к Магомеду: – Там какая-то женщина.

– Где? – напрягся Джамшед.

– У «Волги».

– Она тебя видела?

– Нет, – он уверенно покачал головой. – Кажется, это его жена, – он показал взглядом в яму.

– Николай! – раздался голос из-за ворот. – Чего закрылись? Опять за старое!

В просвете между ворот появилась голова в шляпке. Блеснули стекла очков.

Не раздумывая, Хатча схватил женщину за шею и втащил в гараж. Она попыталась закричать, но лишь громко всхлипнула и засипела. Шляпка слетела на пол. Он перехватил ее за затылок и со всей силы приложил лицом о крепление запасного колеса «УАЗа».

Путь был свободен. Все трое по очереди прошли и расселись в «Волге». Джамшед плюхнулся на заднее сиденье. Хатча повернул ключ в замке зажигания. Машина с ходу завелась.

– Куда? – Хатча вопросительно посмотрел на Магомеда.

– Нужно ехать в Минеральные Воды.

Выехав из гаражного массива, по центральной улице проехали через весь город.

– Мы славно поработали, – после того как оказались на шоссе, заявил Хатча. – Теперь надо отдохнуть.

За окном уже мелькали сады, небольшие рощи, поля.

– Неужели устал? – удивился Магомед и насмешливо посмотрел на напарника. – Ты же говорил, что нет лучше дела, чем убивать неверных!

– Женщину хочу! – Хатча включил левый поворот и стал обгонять новенький «Хендай». – Вот как эта! – неожиданно воскликнул он, поравнявшись с иномаркой.

Все, как по команде, повернули головы вправо. За рулем попутной машины сидела молодая женщина. Встречный поток воздуха играл ее черными волосами. На ней были темные очки. Справа расположился здоровенный мужчина в белой футболке.

– Ты чего?! – взревел первый пришедший в себя Магомед и повернулся к Хатче. – И думать забудь! Нам осталось совсем немного.

Хатча увеличил скорость. Однако женщина тоже. Впереди, навстречу им, мигая фарами и сигналя, неслась еще какая-то иномарка.

– Она сумасшедшая! – взревел Хатча и надавил на тормоз.

Машину бросило из стороны в сторону. Он с трудом вернулся на свою полосу.

– Чего это они? – заволновался Джамшед.

– Кажется, я знаю, – Магомед увидел, как мужчина развернулся на сиденье и некоторое время разглядывал их машину через заднее стекло. – Им знакома эта «Волга». Давай снова догоняй! – С этими словами он вынул пистолет.

Хатча до отказа вдавил педаль газа в пол. Машина задребезжала. «Хендай» стал слегка приближаться. В этот момент Магомед заметил, что мужчина звонит. Он оглянулся. Сзади, далеко, тащился автобус, за которым ехало несколько машин. Сейчас проедут изгиб дороги и начнут его обгонять. Он плюнул себе под ноги, высунулся в окно и вскинул руку. Восемь выстрелов сделали заднее стекло матовым от трещин. «Хендай» вильнул, потом резко принял вправо, пересек проезжую часть и съехал в кювет. Впереди и справа замаячили многоэтажные дома. Это уже были Ессентуки.

– Жми! – сквозь зубы процедил Магомед. – Скоро пост. Главное его проехать.

Павел оказался у проходной в тот момент, когда на территорию больницы въезжала «Скорая помощь». Он притормозил. Едва она проехала мимо, проворно проскочил между двумя начавшими съезжаться створками автоматических ворот. Высунувшийся в окошко старик в униформе стал что-то гневно кричать и махать рукой, но Павел уже был на дороге. Скорчив ему в зеркало заднего вида рожицу, он повернул вправо. Проехал до конца улицы, свернул налево, миновал один квартал и снова повернул. Теперь он катил обратно. Дежуривший у ворот охранник скажет, что «уазик» уехал в сторону «Пожарки», и его бросятся искать в том направлении. Тем более там за город ведут не меньше пяти дорог, и только на двух милицейские посты. А он двинет на запад.

Вскоре он уже мчался вдоль реки, оба берега которой были застроены дачами. Те, что расположились ближе к воде, походили на средневековые замки и не были похожи одна на другую. Два, три, четыре этажа из красного кирпича, гранита, мрамора, стекла и бетона. Они словно красовались своей оригинальностью и дороговизной. Павел знал: эти сооружения принадлежат банкирам, владельцам гостиниц, казино, депутатам городской думы и прочим сильным мира сего. Территория считалась в свое время закрытой для посещения рыбаками и отдыхающими. Все построенное здесь именовалось не иначе, как самострой. Возведение коттеджей у реки было запрещено на федеральном уровне. Но если есть деньги, на законы наплевать. В этой стране они пишутся для нищих.

Дальше, справа от дороги, за карьером, склон горы облепили многочисленные вагончики и похожие на курятники домики, слепленные из самого разного материала. От собранных на свалке кирпичей до листов жести, шифера и досок. Там занимались борьбой за существование счастливые обладатели шести соток. Те, для кого жили и работали обитатели элитного поселка слева. Последние два года администрация города вела методичное наступление на этот район с целью перевода земли под застройку. Дачники, в меру своих сил, времени и возможностей, защищали политые потом и кровью клочки земли. Многим попросту не пережить без них зиму. Эту тяжбу Пашка знал еще и потому, что на самой границе этих трущоб когда-то располагался и их, похожий на домик Чипполино, сарайчик с небольшим садом и десятком грядок. Участок в числе нескольких таких же убогих наделов оказался ближе всех к черте города и пострадал в первую очередь. Отцу тогда выбили три передних зуба, а матери вывихнули руки. Они примчались в тот момент, когда бульдозер уже целился в стену их «хижины». Теперь там торговые площадки для подержанных автомобилей.

Миновал березовую рощу. Дорога пошла в гору и плавно слилась с федеральной трассой.

– Москва – тысяча семьсот восемьдесят, – прочитал он вслух на промелькнувшем мимо указателе. Расположенный по этой дороге стационарный пост ГИБДД он объехал через дачный поселок. Следующий наверняка не скоро. От радости, что оказался на свободе, хотелось кричать.

Павел посмотрел на топливомер. Стрелка показывала почти полный бак. Немудрено, его повезли утром. Водитель подготовил машину для работы на целый день. Значит, километров на пятьсот хватит. Он стал размышлять, как лучше использовать возникшее преимущество. Впереди, по трассе, располагалась крупная железнодорожная станция – Каменская. Там, недалеко от вокзала, на территории разграбленного и давно не работающего завода ЖБИ можно спрятать машину. Пашка хорошо знал этот городок. Они с отцом часто ездили туда к родственникам. Естественно, сейчас он к ним не пойдет. Это самоубийство. Нужно просто сесть на товарняк и вернуться в Челдовск. Никому и в голову не придет, что, забравшись так далеко, он рванул обратно. Все будут считать, будто отправился в Москву. Возможно, в скором времени он так и поступит. Обратной дороги у него нет. Обвинение в убийстве и побег – это уже серьезно. Жизнь, можно сказать, насмарку. А она дана один раз, и Павел не собирается провести ее в зоне. Он найдет как выкрутиться. Вон как лихо ушел от конвоя! Сейчас небось весь город на ушах. Значит, есть у него криминальный талант! Выживет. Пашка был уверен: такие люди, как он, сейчас востребованы. Пашка пересмотрел много современных фильмов, пока лежал в госпитале, перечитал не один десяток книг. Как в них лихо зашибают деньги! Он умеет неплохо обращаться с оружием, вынослив, даже после ранения, хорошо дерется. То, что в бегах, так это еще с какой стороны посмотреть. Лучшей характеристики для любой криминальной группировки и не найти. Будет жить, как умеет. Хотя, можно сказать, заставили. Разве мог он всего неделю назад представить, чем закончится поход в военкомат? Туда пришел одним человеком, вышел другим. Перед глазами возник облик Фирсова. Он скрипнул зубами. Этот урод ответит за все! Но сейчас надо объясниться с Мариной. Конечно, опера не дураки и будут держать ее на контроле. Еще родителей. Но он знает, где переждать первое время. Надо проехать через город на восток и там соскочить с поезда. У тех, кто его будет искать, от таких заморочек голова лопнет. Сейчас основные усилия поиска сосредоточены именно на том участке. В сторону полигона. Через пару дней, совершенно в другой стороне, всплывет угнанный «уазик». Все переметнутся туда. А он в это время уже будет именно на той территории, которую совсем недавно прочесали.