Английская роза - Барбара Картленд

И тут нежданная гостья легко скользнула к нему, двигаясь с почти змеиной гибкостью, и крепко обвила руками его шею.

— Вы забыли пожелать мне доброй ночи по всем правилам, — проговорила она, поднимая навстречу ему лицо и капризно надувая губки.

Секунду лорд Чарнок медлил, но потом, цинично напомнив себе, что это — тоже часть игры и ему не следует слишком быстро показывать противнику, что он не склонен его недооценивать. Но, прижавшись к ее губам и ощутив силу ее страсти, он понял, что, по крайней мере, этот жар — неподдельный и не симулируется по приказу тайной полиции или каких-то других лиц.

Этим вечером, на балу в британском посольстве, когда графиня Оболенская требовала его внимания как чего-то, принадлежащего ей по праву, лорд Чарнок в то же время остро ощущал присутствие Полины.

Ему не было необходимости справляться, удалось ли ей успешно занять подобающее ее происхождению положение в доме, где она гостит. Сам факт ее присутствия на этом вечере, в платье, которое приличествует юной девушке, начинающей выезжать в свет, без слов сказал ему, что все сложилось именно так, как он планировал.

А вскоре благодаря своей чувствительной восприимчивости к поведению и настроению окружающих, которая остро реагировала на все даже помимо его воли, лорд Чарнок почувствовал, что Полине всей душой хочется, чтобы он пригласил ее на танец. Поначалу он пытался не обращать внимания на ее настоятельное желание — такое сильное, что он воспринимал его как настоящий крик ее сердца, однако вскоре почувствовал, что ему самому слишком трудно противиться общению с ней. К тому же он сказал себе, что любой мужчина в его положении из чистой вежливости счел бы необходимым осведомиться у своей соотечественницы, как она поживает, — особенно если учесть, что она оказалась совершенно одна в чужой для нее стране.

Поэтому, когда Полина совсем было отчаялась, он направился туда, где она сидела рядом с княгиней, и, учтиво поздоровавшись с обеими женщинами, произнес:

— Конечно, мне нет необходимости спрашивать вас, мисс Полина, хорошо ли вы проводите время. Я вижу, что вас принимают со всем гостеприимством, которым так славится Россия. Но можно ли ожидать другого, когда вы оказались в гостях у столь очаровательной и радушной хозяйки дома!

С этими словами он поцеловал княгине руку и добавил:

— Большое вам спасибо за то, что вы так добры к моей юной соотечественнице.

— Я столько слышала о трудностях, которые выпали на долю бедняжки во время путешествия в Россию! — проговорила княгиня.

— Да, это была настоящая цепь досадных случайностей. Однако сэр Генри Уоткин Уилльямс-Уинн оказался в роли доброго крестного, как фея из сказки, — небрежно отозвался лорд Чарнок. — Он не только устроил мисс Тайвертон на императорскую яхту, но и нашел для нее горничную!

— Я всегда считала сэра Генри настоящим волшебником. Как и вас, милорд, — сказала княгиня.

— Вы мне льстите! — улыбнулся лорд Чарнок.

Тут кто-то подошел поздороваться с княгиней, и он, воспользовавшись моментом, повернулся к Полине.

— Могу я пригласить вас на этот танец? — спросил он. — Боюсь, что вы найдете меня не таким легконогим, как те матросы, которые танцевали для нас на борту «Ижоры».

— Я буду рада танцевать с вами! — просто ответила Полина.

С этими словами она поднялась с места, и по тому, как радостно заблестели ее глаза, лорд Чарнок понял, что ей действительно очень этого хотелось.

Они двинулись по залу под романтическую мелодию, которую наигрывали скрипки. Когда они удалились от княгини настолько, что та уже не могла их услышать, Полина тихо проговорила:

— Вы все так тонко угадали! Все получилось именно так, как вы предполагали.

— Я очень рад, — отозвался лорд Чарнок.

— Мне хотелось написать вам и сказать, насколько я вам благодарна за все, но мне показалось, что это было бы ошибкой.

— Совершенно верно, — подтвердил он. — Это было бы опрометчиво с вашей стороны.

— Я могу только еще и еще раз сказать вам спасибо! — улыбнулась Полина. — Жаль, что я не могу найти более подходящих слов, чтобы выразить вам свою благодарность.

— Я рад тому, что все у вас сложилось так удачно, — сказал лорд Чарнок. — Так что теперь вы можете успокоиться и получать удовольствие от своего пребывания в России.

— Все были очень ко мне добры. И я стараюсь не вспоминать о тех вещах, которые так… испугали меня на борту корабля.

— Это разумно, — кивнул лорд Чарнок.

Какое-то время они танцевали молча, а потом Полина сказала:

— Вы ведь… не уедете, милорд, не предупредив… не попрощавшись со мной?

— Пока я не думаю об отъезде, — ответил лорд Чарнок.

По ее лицу он понял, что девушка надеялась услышать от него совсем другой ответ: взгляд у Полины остался все таким же открытым и выразительным, — и она неуверенно проговорила:

— Я понимаю, что мы не должны встречаться, но я чувствую себя увереннее, зная… что вы здесь, в этом же городе, и что, если случится что-нибудь… ужасное, я смогла бы… вас разыскать.

— Ничего «ужасного» случиться с вами не должно, мисс Полина, — твердо сказал лорд Чарнок. — Вы должны перестать тревожиться. Постарайтесь помнить, что большинство молодых девушек одного с вами возраста думают только о том, как весело провести время, и встречают каждый новый день с мыслями об этом.

— Я постараюсь не отличаться от них, — пообещала Полина. — И не забуду все… что вы мне говорили.

— Тогда у вас не будет никаких неприятностей.

В это мгновение танец закончился. Лорд Чарнок повернулся, собираясь отвести Полину на другую сторону зала, где сидела княгиня, когда рядом с ним чей-то голос произнес:

— Добрый вечер, милорд. Как приятно снова вас видеть!

Обернувшись, лорд Чарнок увидел, что ему протягивает руку князь Алексей Строганов, предпочитавший, чтобы знакомые и друзья называли его Алексисом.

Князь, человек необычайно богатый и пользовавшийся немалым влиянием при дворе, прославился, как настоящий Дон Жуан или Казанова — или просто как русский, перед чьим обаянием не могла устоять ни одна женщина. Лорду Чарноку было известно, что любовные связи этого человека часто бывали достаточно скандальными, а порой даже просто предосудительными, так что принятое в обществе выражение «сердечные дела» к ним применить было трудно.

— Я был рад услышать, что вы прибыли в Санкт-Петербург, — говорил тем временем князь Алексис, — как и то, что вы привезли с собой Английскую Розочку — столь прекрасную, что все наши русские орхидеи буквально позеленели от зависти.