Любовь под маской - Соня Смехова

Но мне целый день названивала Маргарита, и каждый раз невовремя. Да, я обещал ей появиться. Не помню, то ли в окно, то ли после занятий. Брякнул, чтобы отстала. И пропал. Ну, бывает. Первый раз, что ли?

Но нет, началось: «Демьян, если ты не придёшь, между нами всё кончено!» Напугать решила. Я пошёл, но не потому что опасался разрыва с ней. Мне достаточно щёлкнуть пальцами, и очередь выстроится. Плавали, знаем. Я же вижу, как на меня западают студенточки. Есть, наверно, такие же опытно-развращённые, как Маргарита. Просто, пока мне с ней удобно.

А вообще, пора с Маргаритой прекращать. Надоела. Стала слишком навязчивой. Видите ли, у неё возраст поджимает, детей ей пора заводить.

А я здесь при каких делах? Пусть рожает от своего профессора или ещё от кого-нибудь другого. Только точно не от меня.

Разорвать с ней надо, но красиво, чтобы потом не было претензий. Разойтись нужно олюбовно. Можно с откупными. Они сейчас все меркантильные. Или найти себе замену. Свята, например. Свят и Маргарита. Смешно. Нет, я не настолько жесток, чтобы так подставлять женщину, с которой мне хорошо. Снегурочка точно пустит Марго на оливье.

Из общаги я пошёл на кафедру, рассуждая, как мне поступить. Во-первых, я пока что её никем не заменил. А во-вторых, она ещё может пригодиться. Это только слухи, что у меня в постели побывало пол-университета. Вообще-то я к себе даже Риту не приводил. Да и себя не на помойке нашёл, чтобы натирать непонятно с кем.

Маргарита стояла около окна, освещённая искусственным светом уличных фонарей. Хотел зажечь лампы, но она попросила этого не делать. Я закрыл дверь на замок. Мои шаги гулко отдавались в темноте.

Подошёл к Рите. Она обняла меня. Прижалась влажной щекой к моей щеке. Молчала. Я понял, что она плакала и старательно прятала от меня слёзы. Мне вдруг стало жаль её. Захотелось погладить по голове, словно маленького ребёнка, рассказать сказку. Можно пообещать золотые горы. Но отец учил не давать ложных надежд. Я с самого первого дня предупредил, что между нами только секс и ничего более.

— Поцелуй меня, — попросила Марго.

Я повернул голову, и наши губы встретились. Она целовала жадно, словно прощалась. Я гладил её волосы, а сам почему-то думал о Маске. Кто она: красавица или уродина, умная или глупая, свободная или занятая? Что в ней было такого: прошло уже столько дней, а я никак не могу выкинуть из головы? И как она связана с цыганкой и Любой? Почему именно с Любой? Не знаю. Мне казалось, что ответ крутился на поверхности, но мне не удавалось его распознать.

Свят правильно сказал: не Маска мне нужна — моё уязвлённое самолюбие требовало возмездия. Это Изольда Свята надоумила. Скоро он вообще перестанет думать своей головой. Только и слышно: «Изольда то, Изольда сё». Прям не Изольда, а Дом Советов. Вчера звонила Роза Наумовна и рыдала. У них помолвка сорвалась. Свят со своей Снегурочкой явился. У Изольды с той, которую отец выбрал, весовые категории разные.

А Барби добавила, если бы Маска вернулась и рассекретилась, то я сам бы от неё сбежал. Кто знает, может и вправду потерял бы интерес. Она сбежала, как будто я — монстр и собирался её съесть.

Не сразу заметил, что мы уже не целуемся. Рита пристально смотрела на меня. Уличный свет падал на её лицо, отчего оно приобретало мистические черты.

— У тебя есть другая? — спросила она. — Ты меня разлюбил?

— Нет, пока нет. Но… Другая может появиться в любой момент. Я не любил тебя, как и ты меня. Мы встречаемся, занимаемся сексом и расходимся. Отношения без обязательств. Всех устраивает, — я всегда был с ней предельно честен.

— Меня не устраивает. Я люблю тебя, — завела она свою любимую песню.

Она думала, будто я не знал, что, кроме меня, она ещё пару-тройку любила. Беседовал с ними лично. Объяснял, на чьё покусились.

— Ты замужем, — коротко бросил я.

— Ты только скажи, и я уйду от него.

Вот ещё одна причина, по которой я не тороплюсь заводить постоянные отношения. Не хочу, чтобы на меня вешались только из-за количества нулей на моём счёте. Сейчас все женщины хотят только одного: богатенького Буратино. Да и парни из низших слоёв тоже в поиске богатых невест.

Чтобы прекратить бессмысленный разговор «любит, поцелует, замуж возьмёт, к чёрту пошлёт», я заткнул её рот поцелуем. Пытался представить, что целую Мышку-малышку. Но у Маски другие губы. Нежные. Мягкие. Неискушённые. Сладкие, как лесная земляника.

Поцелуи Риты иные. Она напирала, хотела быть главной.

Моя рука запуталась в волосах женщины. Волосы. У Мышки-малышки волосы, словно светились изнутри. У них редкий оттенок слоновой кости или дорогой матовой бумаги. На ощупь, словно шёлк. И пахнут розой.

Волосы Риты жёсткие. От них пахнет химией. Я как-то спросил, помнит ли она настоящий цвет своих волос. Она тогда засмеялась и сказала, что не помнит ни цвет, ни длину. А вдруг у Маски тоже наращённые волосы?

Грудь Маргариты не помещалась мне в руку. Её соски, словно кутята тыкались мне в ладонь. Она всегда готова ко мне. А Мышка? Какая у неё грудь? Наверно, маленькая, аккуратная. И сосочки, должно быть, как две пуговки.

Мне нужна была разрядка. Я слишком много думал про Мышку-малышку. Представлял её, представлял, как брал её. Мне казалось, что схожу с ума. Я стал приглядываться на улице к цыганам. Почему-то решил, что Мышка и цыганка одна и та же девушка. Бред. Не могла же она притащить ворох костюмов на маскарад.

Пока Рита вылизывала каждый участок моего тела, я думал о Маскараде. Неожиданно вспомнил, как Свят вместе со своей Снегурочкой сожрал конфетку. Пытался сдержаться, но выходило плохо. В итоге я начал ржать. Марго обиделась и сказала, что могу закончить и без неё. Пришлось соврать, чтобы сгладить неудобный момент: сказал, что вспомнил лицо ректора, когда он сегодня зашёл на кафедру.

— Рита, мне завтра понадобится твоя кафедра. Надо будет позаниматься с Барыгиной. Что она за личность? — спросил я, когда мы стали одеваться.

Рита удивлённо посмотрела на меня:

— Демьян, только не говори, что ты увлёкся этим ботаником без пола. Зачем она тебе?

— Ректор её включил в команду.

— А, тогда понятно. Умная, даже слишком. Была бы глупее, может, жилось бы ей веселее. Робкая. Держится особняком. Много молчит.

— Ты точно говоришь про