Клубника в горьком шоколаде - Светлана Борминская

— С бриллиантовым перстнем стоимостью в двенадцать тысяч условных единиц? — Чашкин поставил жирную подпись под разрешением и сердито взглянул на следователя.

Лев Тимофеевич убрал разрешение в портфель и задумчиво обронил:

— Дело в том, что бывшая няня Хазаровых утверждает, что Лиля Юльевна хранила в своей квартире нечто ценное. Так вот, Всеволод Иваныч, мне очень нужна повторная санкция на обыск с понятыми квартиры Хюбшман-Калюновски на Тенистой улице. Как вы на это смотрите?

— А покажешь мне это нечто, если найдешь? — вдруг оживился зам. прокурора.

— Всенепременно, Всеволод Иваныч, — кивнул, пряча улыбку, Рогаткин.

— По части находок ты дока. Не забудь, какой я добрый! — подписывая санкцию на обыск, полковник Чашкин со значением посмотрел на Льва Тимофеевича.

Выйдя из кабинета зам. прокурора, Рогаткин закурил и огляделся. Чувствовал он себя при этом, как пробежавший половину пути марафонец. Рогаткин спустился в столовую межрайонной прокуратуры, и с большим аппетитом пообедал пирожками с капустой, запивая их горячим чаем с чабрецом, а затем, покурив с коллегой на крыльце, отправился на Тенистую улицу в квартиру тёщи Хазарова, предполагая как следует её обыскать.

— Ира, почему губы снова не накрашены? Где стилист?.. — в студию стремительно вошёл режиссёр Кирилл Мамутов. — Сегодняшний марафон с везунчиками, которые удачно упали с крыш, спаслись из горящего поезда или спрыгнули с моста в дурацкой надежде умереть, но не сломали себе даже лодыжек, обещает стать незабываемым! Где этот лодырь Сосо, а?..

Из-за ширмы выглянул грустный стилист и тихо осведомился:

— Меня, кажется, звали?..

Мамутов пару секунд разглядывал небритую физиономию с вытаращенными глазками и, кашлянув, осведомился:

— Золотая помада есть?

— Есть, — кивнул стилист. — Три оттенка.

— Шуруй! — Мамутов показал на Ирину и вышел вон.

Калейдоскоп героев шоу быстро сменялся, и не со всеми участниками Ирина успела поговорить перед эфиром.

— Чем мужчина симпатичнее, тем лучше у него сперма, — кокетливо улыбаясь, заявила предпоследняя героиня, которую выбросил с седьмого этажа любовник.

— И какой вы предъявили ультиматум своему любовнику, когда вас выписали из реанимации? — повторила Ирина вопрос редактора из наушника.

— Я его заставила жениться на себе! — жизнерадостно отчеканила героиня. — Месяц назад мы обвенчались в колонии.

Перед Ириной сидела обычная, ничем не примечательная худощавая дама с пегими волосами и большим ртом. «Учительница начальных классов, — подсказал журналистке в наушник редактор: — Очень нервная учительница, ходит-вздрагивает, а из школы выходит — трясется! Я был женат на такой целый год! Господи, спаси и сохрани меня на будущее…»

— Вы счастливы? — задала Ирина незапланированный вопрос.

— Можно и так сказать, — звонким голосом отличницы ответила учительница. — Ведь я всегда добиваюсь того, чего хочу!

Ирину так и подмывало спросить: «Не боитесь, что ваш второй полёт с седьмого этажа будет не так удачен, как первый?», но учительница так мило улыбалась в камеру, к тому же в студию уже входил последний герой шоу «Ультиматум».

— Директор НИИ мифологии и древностей предъявил ультиматум погоде, которая мешала работе археологов, и буря закончилась в течение всего пяти минут! — Ирина со скоростью студийного магнитофона повторила слова редактора и улыбнулась в камеру.

Раздались жидкие аплодисменты, и в студию вбежал основатель и идеолог НИИ мифологии и древностей — горбатый субъект в очках.

— Жилянский Виктор Готфридович, — попятившись, автоматически повторила Ирина слова редактора. — Пожалуйста, присаживайтесь! Спасибо, что зашли к нам со своим ультиматумом.

Виктор Готфридович Жилянский тем временем подошел к последнему пустому креслу и уселся в него, вольготно вытянув короткие ножки. Обычно горб у человека воспринимается как уродство, подумала Ирина, рассматривая гостя, но только не в этом отдельно взятом случае, потому что перед ней сидел — горбатый симпатяга… Вдобавок, к весьма приятному подвижному лицу Жилянский был одет, как настоящий модник, хоть и в старинном стиле: в бархатный синий камзол из рукавов которого свисали рваные кружевные манжеты и в сапожки из мягкой кожи с загнутыми кверху носами, которые резко контрастировали с подвёрнутыми джинсами детского размера. «Неужели, он так спешил, что забыл поменять штаны?» — удивилась Ирина и задала первый вопрос:

— Виктор Готфридович, расскажите, как же вам удалось победить стихию и что это за фолиант у вас в руках?.. — Ирина взяла протянутую ей небольшую книгу и едва не выронила её, настолько она была тяжела. Профессор Жилянский со смешком успел подхватить книгу и не дал ей упасть.

— Это старейшая Библия из самого последнего обнаруженного клада, — потряс фолиантом над головой профессор Жилянский. — Она теперь принадлежит государству, как и львиная часть находимых НИИ мифологии и древностей кладов.

— А разве половину найденных сокровищ вы оставляете не себе? — повторила Ирина вопрос редактора.

— Мы оставляем себе значительно меньше, — профессор Жилянский шутливо потряс рваными кружевами. — А стихию я победил обычным для древних веков способом — поднял Библию и трижды перекрестил ею тучу.

— И неужели буря прекратилась? — крикнул один из зрителей.

— Один из наших сотрудников заснял, как туча исчезла прямо на наших глазах на видеокамеру, — профессор Жилянский кивнул на экран монитора.

— Но это же могло быть обычным совпадением? — Ирина оглянулась на монитор, где демонстрировались кадры прекращения дождя со снегом.

— Хотите, дождемся бури, и я её остановлю, а ваши телеоператоры снимут меня за сим занятием? — профессор встал и обвёл глазами зал. — Это очень старая Библия с намоленными страницами из чистого золота, — Жилянский открыл Библию. — Видите, тут часть страниц из пергамента, а другая часть — из тонких золотых пластинок.

— Скажите, а вызвать бурю этой Библией можно?.. — выкрикнули из зала.

— Можно, но только не этой, — хмыкнул профессор.

— А какой? — не унимался активный зритель. — Недавний ураган, пронёсшийся над Москвой, не вы устроили, профессор?..

— Вам нужна буря? — Жилянский встал и поднял Библию над головой. — Вы уверены?..

Зрители возмущённо загудели.

«Ира, ты что, белены объелась?.. — задышал ей в ухо редактор. — Закругляйся!.. Осталось всего двадцать секунд!»

Ирина вздрогнула и, незаметно поправив наушник, улыбнулась в камеру.

— Дорогие телезрители, сегодняшнее шоу, наконец-то, подошло к своему логическому завершению! Любители и любительницы предъявлять ультиматумы на все случаи жизни, звоните нам и уже завтра вы станете героем нашей передачи! Смотрите наше шоу «Ультиматум» пять раз в неделю! До новых встреч!..

Ирина не знала ещё, что в гримёрке её ждёт эпатажный ведущий Первого канала Андрей Французов.

— Ира, ты сегодня превзошла саму себя, — наклонив голову, пощёлкал языком он.

— Но только не тебя, согласись, Андрюш?.. — рассмеялась Ирина, зная, что не похвалить тщеславного Французова выйдет, как не крути, себе дороже.

— Горбатый герой наших дней и, вдобавок, самый богатый профессор в России, Ир? Ну да, ну да… Тоже хочу пригласить его в своё шоу, но пока не определился, какие вопросы ему задать, как-то так, — Французов стряхнул с лица излишнюю пудру и завистливо прищурился. — Как, на твой взгляд, ему удаётся каждый месяц находить по кладу, Ир?.. Ну, как такое вообще возможно?! А если, к примеру, он находит десять кладов, а отдает государству лишь один?.. Поди, проверь, а? — Французов почесал переносицу и, обняв Ирину, повёл её к выходу. — Пойдём в ресторан, расскажешь мне о нём, хорошо? Ты его давно знаешь, Ир?..

Над столом на люстре сидел белый кот в чёрных чулках. Он только что прыгнул туда с кухонной полки, мимоходом разбив хрустальный подсвечник. Люстра качалась, и кот качался вместе с ней, балансируя длинным тонким хвостом, а осколки от подсвечника уже «отдыхали» в мусорном ведре.

Они сидели весь вечер, оживлённо разговаривая. Сначала под чай с халвой они обсудили вчерашнее шоу.

— Я почему-то думала, что Жилянский этакий Профессор Профессорыч, а у него повадки хорошего голливудского актера и рот с приклеенной улыбкой, — Ирина с опаской взглянула на кота. — Слушай, а вдруг он сейчас свалится?..

— Не бойся, это кот Золотого, — писательница погрозила коту десертной ложкой. — Золотой разводится, вот и привёз кота ко мне. Ир, скажи, а Жилянский случайно не похож на то привидение — с унитаза? Помнишь, ночью в Париже, когда я нашла тебя утром на полу без сознания?..

— Если только горбом, но то привидение было очень дряхлым на вид, с тёмными жилами на руках и костяным пальцем, словно его кто-то грыз, а профессор Жилянский, я думаю, несмотря на горбатость, пользуется успехом у женщин, — фыркнула Ирина.