Касси (СИ) - Белова Полина

- И хорошо, что продали! Мы с тобой дружить будем, всё вместе делать. Отдохни, Тасси! А я нам мясо пожарю, - спокойно и ласково приказала Касси.

И та не посмела спорить с госпожой.

Жизнь в новом доме Фарэса потекла удивительно мирно и слаженно.

А Фарэс беспокоился о самке, и очень сильно. Он бросил малышку одну!

Все мысли оборотня так или иначе вертелись вокруг юной женщины, находящейся в таком уязвимом положении и оказавшейся на его попечении.

Скрипели колеса повозок, шумел лес, перекрикивались птицы. Торговец со вторым наёмником тихо переговаривались о жизни.

Фарэс же пытался представить, что делает Касси в эту минуту. Или думал о её родных и вспоминал разговоры нянечки с маленькой волчицей, её короткие рассказы, выхваченные девушкой из своего детства.

«Меня бы отец за одну разбитую чашку лозиной отходил, а ты уже четвёртую вдребезги! Разве так можно, Асси?..»

«Однажды мы с сёстрами плели корзины всю ночь перед ярмаркой, голова сама падала на грудь, засыпая, и пришла к нам мама…»

«Моя сестра однажды спряталась от отца с розгой в очень узкую щель за шкафом и застряла. Знаешь, Асия, как она кричала? Тилли едва не задохнулась и, потом, в два раза сильнее наказана была. Она тогда в храм после порки еле дошла. Нам с сёстрами всем вместе пришлось шкаф передвигать, чтобы её вызволить, а он очень тяжёлый. А если бы это был не шкаф, а скала? Гору не сдвинешь. Думай Асия головой, куда лезешь!»

Фарэс, слушал эти нехитрые поучительные истории, почерпнутые из собственного небольшого жизненного опыта Касси, и поражался их невольной жестокости. Что это за отец, что бьёт ребёнка, девочку, из-за какой-то разбитой чашки? Почему дочь пряталась от отца с розгой, и почему не он сам двигал ту тяжёлую мебель. И, наконец, почему дети работали, да ещё ночью?

Ему ещё тогда хотелось свернуть шею отцу этой малышки. А теперь, если представится такая возможность, не расстроит ли это беременную самку?

Касси, сидя за его спиной в кибитке, за время пути в столицу успела поведать Фарэсу многое о своей жизни.

Она рассказала про несостоявшегося жениха кузнеца Игория, сгубившего двух жён, и Фарэс порадовался, что девочка избежала этой ужасной участи.

Краснея, поведала про красивого сына главы города и его друга, которые заманили её и взяли насильно в первый её раз. Этот рассказ не вызвал у оборотня неприятия. Он не совсем понял, что именно молодые мужчины сделали неправильно. Но Касси была расстроена, когда рассказывала о них и оборотень промолчал, не задавая лишних вопросов.

Упоминала девочка и про мужа из Человеческого квартала в столице оборотней, который хоть и ласковый был, но противный.

О том, как Касси оказалась в Степном клане, и попала к альфе, Фарэс и сам знал, но с её стороны, рассказ выглядел страшно.

Те долгие дни пути с торговым обозом, девушка чаще всего рассказывала о своей человеческой семье, и с любовью вспоминала про каждую из своих сестёр.

Фарэс, сожалея, что не смог себе позволить отказаться от этой работы и быть рядом с Касси, дал сам себе слово, что найдёт время навестить каждую её сестру и узнать, как им живётся, чтобы порадовать новостями свою беременную самочку.

Глава 18.

Прошло три бесконечных недели после гибели подарочной человечки, а Чингар, к своему немалому удивлению, всё никак не мог успокоится. Он, в который раз за эти дни, сидел на пригорке у озера, где клочок рыхлой земли и потревоженный сухой травяной покров указывали на её безымянную могилу.

Лапы часто сами приносили его на это место. Когда в ночь, после её гибели, ещё до отправки торгового обоза в столицу, альфа впервые прибежал сюда по следу, он ещё успел уловить прощальные нити её волшебного аромата, но тут хлынул затяжной осенний ливень и всё исчезло навсегда. Почему же так корёжит?

В каком-то ненормальном отчаянном стремлении сохранить последние крохи желанного запаха человечки, Чингар дал указание смотрителю Речного дома не трогать её комнату, и даже дочери запретил входить туда. Но сам альфа проводил в спальне девушки каждую свободную минуту. В последние дни он бы и вовсе не выходил оттуда, но слабый аромат лучше ощущался на входе в помещение, после небольшого отсутствия.

Чингар задумчиво перебирал рассыпанную лозу на полу, бесконечно вертел в руках неоконченную плетёнку, и не понимал, что с ним происходит. Тоска всё сильнее грызла его и гнала куда-то, только последние отголоски запаха девушки и дочка удерживали его на месте. В прежние годы он проводил зиму в других своих домах, чаще, во дворце в оазисе. Пытаясь прийти в себя, Чингар кружил по селению, решал какие-то вопросы и, вдруг, осознавал, что он, либо сидит у могилы возле озера, либо находится в комнате человечки и держит в руках её вещи.

Времени у альфы, после отправки торгового обоза стало гораздо больше. В Речной дом вернулись большинство наложниц, готовых, и даже горячо желающих, выполнять любые его прихоти. Оборотницы то и дело попадались ему на глаза и отчаянно вертели хвостами или тем местом откуда они растут, но Чингару в их сторону даже смотреть не хотелось.

Уже четвёртую неделю лапы сами несли волка к озеру, стоило хоть немного забыться и ослабить контроль.

В эту тёмную безлунную ночь, холодный зимний ветер на пригорке пронизывал альфу даже сквозь густую волчью шкуру. Сколько раз он уже пожалел о своём неосторожном обращении с человечкой в день возвращения каравана! Если бы только можно было вернуть время вспять! Он бы был осторожнее с её нежным телом! Как невыносимо сильно хочется сжать девочку в своих лапах, раз за разом вонзиться в её узкое горячее лоно членом, вдохнуть головокружительный невероятный запах её тела! Чингар вдруг поднял голову и громко протяжно завыл. Шквальный зимний ветер разнёс этот дикий, тоскливый волчий вой далеко по всей степи.

Вдруг, альфа стал остервенело рыть лапами промозглую стылую землю. Кое-где, в низинах, стелилась лёгкая белая позёмка, но здесь, на пригорке, не было и намёка на снег. Дождь и небольшой мороз превратили почву в камень и Чингар до крови исцарапал лапы возле когтей, пока убедился, что могила пуста. Где человечка? Чингар рванул к дому Фарэса.

Для Касси потянулись лёгкие дни ожидания. Она совсем не скучала и не боялась. Ей было хорошо с Тасси и та тянулась к хозяйке, искренне стараясь во всём угодить.

Пообвыкнув, к концу второй недели, девушка от скуки решила прогуляться в Человеческий квартал. Он был совсем близко, в пяти минутах ходьбы. Она подозревала, что слишком заботливый Фарэс, который должен был вот-вот вернуться, вполне может потом её туда не пустить, отыскав уважительную причину. А Касси мучило лёгкое любопытство. Ей было интересно встретить недавних знакомых, а особенно, узнать, как там её муж и подруга Зарина.

Охрана из оборотней на воротах легко пропустила обеих женщин внутрь, тем более, у Касси на виске было клеймо замужней женщины, и она была далеко не единственной бывшей наложницей с меткой двуликого в человеческом квартале.

А дальше, начались неприятности...

Не успела Касси поздороваться с первой попавшейся женщиной и перемолвиться с ней парой слов, как на их пути оказался Торэс, муж человечки Абели.

Касси ещё осмысливала новость о том, что её муж снова женат, а Зарина пару недель тому назад появлялась в квартале, но её забрали в служанки, и её Михэс тоже женился на другой.

Торэс втянул носом и ухватил Касси за локоть.

- Где твой мужчина девочка? - он осмотрел площадь за воротами. - Где отец твоего ребёнка? Почему ты одна?

Касси молча сцепила зубы и с ужасом смотрела на оборотня. Неужели её отправят к Степному альфе?

Фарэс в это время крепко сжимал вожжи и радовался, что завтра к вечеру они вернутся домой. Он выполнил своё обещание, мысленно данное Касси, и навестил всех её сестёр и родителей.

Оборотень поглядывал на взлохмаченную головку, выглядывающую из большого заплечного мешка, пристроенного в углу повозки и туго стянутого у тоненькой девичьей шеи. Такие же, как у Касси, красивые глазки гневно и испуганно сверкали, но крошка молчала.