Джихад по-Русски - Лев Пучков

— А-р-р-р! — довольно прорычал Александр Евгеньевич, с ходу усаживаясь за стол, даже не помыв рук и сразу подтягивая к себе грибы и квашеную капусту.

Едва успели метнуть по первой, как двое шустрых пацанов притащили из расположенного неподалеку кафе, хозяином которого являлся один из соплеменников Ибрагима, здоровенный поднос с шашлыками, люля и зеленью.

— Аммр-р-р-р! — оценил Александр Евгеньевич ингушскую оперативность, сбрасывая с себя пиджак и впиваясь крепкими зубами в исходящее соком молодое мясо, подбитое ароматным дымком. — Еще вчера гулял по пастбищам родной Назрани, да?

— Он в Химках гулял, — не понял юмора Ибрагим. — Что — нехороший?

— Хороший, хороший, — поспешил уверить Александр Евгеньевич. — Нам без разницы, где гулял — лишь бы вкусный был…

После третьей Ибрагиму позвонили. Коротко переговорив на родном наречии, он сокрушенно развел руками:

— Двоюродный племянник звонит. Студент, второй курс. Он тут недалеко с девушками гуляет, спрашивает — мы его обедом не покормим? Даже не знаю, что ему сказать…

— Сколько их там у него? — насторожился Александр Евгеньевич, оценивая взглядом знатока запас провианта на столе и около.

— Один-два, — доложил Ибрагим и, предвосхищая следующий вопрос, поспешно уточнил:

— Они все такие худые, ма-аленькие — много не едят…

— Да ну, какой разговор! — устыдился своих сомнений Александр Евгеньевич. — Зови давай, не помирать же молодежи — с голоду!

Едоков оказалось не два-три, а ровным счетом четверо: сам Адил с двумя бутылками вина и трое студенток-второкурсниц — симпатичные юные создания, румяные и свежие с морозца, до умиления простые и прожорливые. Опасаясь, что провианта все же не хватит, Ибрагим опять звякнул — велел, чтобы чуть попозже принесли еще.

Александр Евгеньевич с математикой всегда дружил, быстро смекнул, что к чему: расклад получался вполне неслучайным и где-то даже подготовленным — трое мальчиков на трое девочек. Однако вида не подал, не обмолвился ни словом — решил посмотреть, что из этого получится.

Посмотрел. Получилось все просто великолепно. Непринужденная обстановка, веселье, девчушки-хохотушки, милые простушки, раскрасневшиеся от вина, — неожиданно для себя Александр Евгеньевич оказался центром внимания, сыпал шутками, каламбурил в тему, чувствовал себя если и не пупом Земли, то одним из холмов столицы уж обязательно. Обстановка постепенно все более разряжалась, и вскоре поевшая молодежь завелась потанцевать. Кто-то этак ненавязчиво приспустил шторы, после двух задорных дергунов на медленный танец потащили и Ибрагима с Александром Евгеньевичем.

В общем, случилась та самая непринужденная атмосфера студенческой пирушки, что ностальгически отдается в наших очерствевших сердцах даже спустя много лет по миновании золотой бесшабашной поры на любом официальном банкете, независимо от категорий и сановности.

Александр Евгеньевич тихо млел, прижимая в медленном танце податливое юное тело, вдыхая запах расчесанной на пробор девичьей макушки, чувствовал, как забыто закипает в жилах подогретая хорошей водкой кровь. Нестерпимо сладко заныло внизу живота, покачиваясь в такт музыке, ощутил умудренный опытом президент фирмы, как могуче вздыбилась его плоть, бесстыдно просясь вон из штанов. И девчушка, естественно, это почувствовала, но не отпрянула возмущенно, напротив — прижалась плотнее, обняла крепче широченные плечи партнера и стала медленнее двигаться, почти застыла на месте.

В этот момент Александр Евгеньевич остро пожалел, что они сейчас не одни. Ох ты, боже мой, какой случай! Такого, может быть, уже никогда в жизни не будет! Выгнать бы сейчас всех к чертовой матери и…

Тут следует пояснить — для скептиков в первую очередь, что для Александра Евгеньевича ситуация данная была отнюдь не ординарной. В отличие от сложившегося стереотипа о половых дебошах новых русских, наш парень вел себя вполне достойно и за годы семейной жизни проявил полную солидарность с богом даденной супружницей своей. То есть можете, конечно, не верить, но он ни разу ей не изменил! Любил Ирину, обожал до крайней степени, всегда желал обладать ею — вы знаете уже, что все предпосылки для этого присутствовали, но…

Но! Не будучи доминирующей особью в тандеме, Александр Евгеньевич вынужден был довольствоваться второстепенным положением. «Ляг так, повернись этак, замри — да погоди ты, дергунчик, куда лезешь, прелюдия же еще! Лежать! Вот так, умница…»

Представляете? А тут вдруг ощутил себя наш президент господином. Каждой клеточкой своего дремлющего под цивильной оболочкой таежного организма ощутил: может делать с этой юной податливой лапочкой все, что захочет. И такое вдруг звериное желание проснулось в сибирских недрах — хоть бери нож и режь подряд всех лишних…

Резать, однако, никого не пришлось. Ловкий нахал Ибрагим, словно воспринимая флюиды, исходившие от хозяина, подтанцевал к нему со своей партнершей и вроде бы ненароком вытеснил из гостиной в прихожую. Качнувшись к уху Александра Евгеньевича, обдал жарким шепотом: «Туда!» — ткнув пальцем в сторону спальни — и тотчас же оттанцевал обратно, словно ничего и не было.

Про розовый туман в курсе? Да-да, тот самый розовый туман эротического свойства, когда детали интерьера словно бы теряют естественную форму и очертания, а сердечко со страшной силой бьется о грудную клетку, заставляя забыть обо всем на свете, кроме этого. Разумеется, этому нездоровому атмосферному явлению имеется элементарное физиологическое обоснование: ввиду сильного хотения кровь приливает к голове и остальным местам тоже, оттого все вокруг словно бы погружается в розовый цвет. Но те, кто в этот туман попадает вдруг, они же никаких объяснений слушать не хотят — им бы побыстрее добраться до заветной цели.

Вот и Александр Евгеньевич попал — оказавшись в прихожей, ухнул в розовый омут, перестал соображать и действовал словно бы на автопилоте. Откуда-то всплыли забытые студенческие навыки: схватил девчушку в охапку, втащил в указанную спальню, дверь ногой захлопнул… А тут как по заказу: шторы тяжелые наглухо задвинуты, тускло мерцает ночник, широченная кровать беспардонно подмигивает белоснежной простыней — кто-то ведь удосужился разобрать!

«А ведь подстроили все, — проскочила откуда-то из розового тумана черно-белая мысль, пока руки завидущие лихорадочно теребили нехитрое девичье бельишко, разоблачая податливую юную плоть. — Ох и подстроили! Ох и… Ох-ххххх…»

Вот так получилось. С тех пор развлечения подобного рода как-то вроде бы самопроизвольно вошли в систему — с легкой руки Ибрагима, разумеется. Ингушский племяш ухитрился под каким-то благовидным предлогом сфотографировать самых симпатичных сокурсниц, проживающих в общаге, по мере надобности передавал эти фото через дядю и договаривался с девчатами насчет «приятно провести вечер с крутым мужиком». С течением времени Ибрагим как-то незаметно выветрился из этой порочной цепочки, и теперь Александр Евгеньевич контактировал с Адилом напрямую: звонок, фото, переговоры, встреча у подъезда общежития, передача тела с рук на руки. А в благодарность за труды периодически подбрасывал юному сыну гор некоторые суммы на карманные расходы. Разумеется, внешне это выглядело как тривиальное сутенерство, но Александр Евгеньевич сам себя убеждал, что все обстоит совсем иначе. Вечер в приятной компании, скромный подарок девушке — что же тут предосудительного? Никто же ведь силком не тащит, все по обоюдному согласию. А между тем это греховное времяпрепровождение как будто вдохнуло в зрелый организм сибиряка какие-то новые силы, дало возможность почувствовать себя настоящим мужиком — повелителем женской природы. Интимные отношения с Ириной неожиданно приобрели иное качество — изменились в лучшую сторону для обоих. Что-то такое он стал узнавающе различать в женском естестве — что-то доселе непонятное и неизведанное, необъяснимое словами. И Мама, естественно, почувствовала это, однако, будучи целиком сосредоточена на происках вредоносных врагов, судьбе своей семьи, престиже и благоденствии фирмы, отнесла такие приятные изменения исключительно на свой счет. Что Сашка мужлан? Послушный механизм в ее руках, верное и испытанное средство для достижения успеха. А причина, разумеется, в ее титанических усилиях: изнурительные тренировки, диета, баня, массаж, косметические процедуры и так далее. И бывало, заполучив от «постылого» мужа третий к ряду оргазм за вечер, Ирина Викторовна блаженно гладила себя по атласному тренированному животу, слушала, как сладко сопит рядом хорошо потрудившийся могучий сибиряк, рухнувший в омут сна, и горделиво шептала:

— Молодец, Кочерга, умница! Так держать…

… Добравшись до указанного дома, Александр Евгеньевич бросил машину снаружи, в длинном ряду беспризорных третьеразрядных авто, толпившихся у тротуара под окнами. Чресла гудели — хотелось побыстрее оказаться в квартире и приступить к упоительному обихаживанию вновь поступившей в пользование прелестной юной особи. Уже войдя с Леной под арку, вспомнил предупреждение Ибрагима насчет вредных мальчишек, но задумался лишь на секунду, махнул рукой — черт с ними, «дворниками» и зеркалами, не бог весть какая ценность, другие купим!