Хроники Диких Земель - Георгий Соловьев

Разговор на палубе "Варраката", несколько позже.

- Ты чем-то недоволен, боцман?

- Да, рангар! Я и мы все здесь считаем, что Вы крупно продешевили, взяв у утана Месдара только ворох этих бесполезных бумажек! На что они нам? Какая от них польза?

- Чего же ты хочешь, Гумб?

- Весь Месдар, весь Месдар был к нашим услугам, а вместо того, чтобы его выпотрошить или, самое малое, покутить и пошуметь там всласть, мы приняли груз каких-то промокашек и отвалили! Что мы имеем с этого похода?! Ни одного золотого не добавилось в нашу казну! Зачем вообще мы подставляли свои лбы, когда бились с их флотом? Ради чего?!

- Я знал, чего вы захотите в первую очередь! Напиться, нажраться и полапать местных девок - вот все ваши мечты?! И кем бы вы стали после этого кутежа?! Бандой ублюдков, ничем не лучше тех, которые сейчас кормят рыб собой на дне у Черного Полумесяца! Вам что, наплевать на все то, чего вы уже добились?! У вас есть корабль, у вас все еще ваши головы на плечах, и теперь у вас есть слава, которая разлетится на много миль кругом! И это вы хотите потерять?! Что ж, если ты, Гумб, согласен взять команду на себя, то я требую по обычаю рангаров, чтобы ты бросил мне вызов! Убьешь меня - тогда поступай, как знаешь, а покуда я ваш предводитель ни один из вас, слышите, не потонет в разврате этого городишки! Ну, Гумб, ты готов драться насмерть?!

Гумб и вся команда, замершая в ожидании, потупились.

- Извините, рангар, мы лишь сказали что, думаем! Вы не подводили нас до сих пор. Просто, ребята не думали о таком повороте дела!

- Чтобы вас не глодали сомнения, поделюсь с вами: я взял эти книги не напрасно! Если мы и впредь будем освобождать рабов, притока новых людей мы не лишимся, а это значит, что дело, за которое мы взялись, быстро не угаснет. Не хочу строить воздушные замки, но как знать, может, нас будут помнить потомки не за то, что мы преподали урок Месдару, и не за то, что умеем драться и пить вино, а именно за это дело - дело свободы!

- Ура рангару! Ура!

Южная пустыня, примерно 11 дней пути от Колодцев Изыыака.

… Караван шел по пустыне, усеянной мелкими камнями. Цель путешествия - группа острых скальных пиков, уже довольно ясно была видна впереди. Волнение и любопытство подстегивали Милиика так, что он едва мог сдержаться. Асуф хмурился и все время оглядывался по сторонам, то и дело привставая в седле. Он следовал в конце каравана и иногда возвращался к его "голове", останавливался и внимательно смотрел в малую зрительную трубу. Он велел нескольким людям держать наготове оружие и сменять друг друга в карауле.

И вот уже серые пики встали перед идущими во весь свой рост. Действительно, одна из скал была положе остальных и формой напоминала шатер с сильно приплюснутой вершиной. Прочие острые пики окружали ее, как верные стражи. Все скальное образование находилось в неглубокой ложбине округлой формы, напоминающей кратер потухшего вулкана.

Когда весь отряд уже шел по дну этой ложбины, на ее краю неожиданно возникли черные силуэты. Это были всадники на вороных конях, все в черных одеждах, с лицами, закрытыми черной тканью. Один всадник был чуть позади остальных.

Асуф быстро скомандовал:

- Все - в круг! Оружие к бою!

А обращаясь к Милиику, сказал:

- Месаиб, скорее уйдите в середину, там безопаснее всего! Чтобы ни было, не покидайте своего скакуна! А пока - в середину, ну, живее!!

Отставший черный всадник выступил вперед:

- Эй вы, олухи, склоните свои головы в покорности, готовясь отдать себя в жертву богине смерти и разрушения Кикаморе! - прозвучал его противный, визгливый голос. - Да будет в мире первобытный хаос! Вы, презренные, зашли слишком далеко! Я, Щана, верный сын Кикаморы, я один вправе обладать знанием Первопредков! Ваши головы лягут к основанию моего величия! Проложите мне путь в тайную пещеру! До вас никто еще не смел ступать так далеко!

- Хватит болтать! - оборвал его Асуф. - Хочешь заполучить наши головы, так иди же сюда, мы пересчитаем и ваши!

Все как один черные всадники выхватили из-под одежды оружие - у большинства это были кривые южные сабли, у троих - булавы и кистень. Главарь был вооружен жезлом, коротким, но тяжелым, к концам которого были приделаны острые большие крючья, похожие на зубы хищника. Черная лавина из полутора сотен всадников полетела вперед с шумом и гиканьем. Асуф велел лучникам стрелять - несколько черных воинов упали с коней, но их все еще было слишком много. Раздался лязг и лошадиное ржание, а затем сразу вопли и стоны - это первые атакующие налетели на выставленные вперед копья. Наступающих врагов это не остановило. Они врезались в кольцо обороняющихся с четырех сторон. Казалось, что гибель отряда ничто не может уже предотвратить - черные всадники расчленили обороняющихся и уже окружали их. Сабля одного из черных пала плашмя на круп лошади Милиика. Гнедая взвилась на дыбы, протяжно заржала и, грудью оттолкнув наседающего врага, полетела вперед. Она понесла во весь опор, так что фонтанчики мелких камешков и пыли так и взлетали из-под мелькавших копыт. Милиик от неожиданности упустил из рук поводья и теперь по воле своей лошади летел прочь от места битвы. Он увидел, как с вершины одного из пиков вниз скользнула крылатая тень, а округа сотряслась от пронзительных криков и клёкота. Милиик оглянулся назад: над ним по воздуху скользнула какая-то огромная птица, с когтистыми пальцами на сгибе крыльев. Она спланировала в самую гущу схватки, выставив вперед пятипалые лапы с острыми когтями, как у орла. Дерущиеся на мгновение замерли от страха и удивления и в этот самый момент гигантское тело и расставленные в стороны крылья сбили и смяли нескольких всадников. Послышались сдавленные крики, грозный клёкот и звуки мощных ударов. Птица, посбивав несколько человек на землю вместе с лошадьми, своими ужасными лапами схватила двоих черных всадников, комкая и сминая их, как коршун двух мышей. Клюв, напоминающий секиру, обрушился еще на одного черного бандита - в седле рванувшей в сторону лошади осталась лишь нижняя часть туловища!

О продолжении схватки речи быть уже не могло. Все всадники бросились кто куда. Свирепый обитатель здешнего неба еще несколько раз пикировал на разбегающихся, каждый раз убивая или насмерть калеча кого-нибудь. От взмахов крыльев исполина вскоре поднялась пыль, в которой и потонула вся картина ужасного побоища…

Где-то вблизи от ложбины, лежащей вокруг древней пещеры, или внутри нее, недалеко от входа.

…Милиик толком не помнил, как оказался лежащим на этом мелком сером песке, похожем на крупнозернистую пыль. Приподнявшись, он огляделся. Он находился недалеко от каменной стены, стены пещеры. В ее потолке было несколько отверстий и щелей, так что дневной свет струями пробивался внутрь. Вокруг, на сером грунте было множество небольших трехпалых следов. Милиик огляделся - поблизости никого. "Наверное, хозяева грота затащили меня внутрь, когда я упал с лошади. Интересно, кто они такие и что за существа могут здесь обитать?" Когда сын ийзира встал на ноги, как будто в ответ на его мысли с разных сторон послышался топот маленьких ног. Милиик обернулся на звук шагов. К нему приближалась толпа странных созданий - на голых карликовых тельцах с серой кожей держались большие головы с копнами густых длинных черных волос, скрывавших их лица (или морды?). Эти коротышки пересвистывались между собой да иногда издавали что-то, напоминающее слова осмысленной речи. Карлики группками окружили Милиика. "Тииу-ииу, нииу, нииу, юиить, мииу!" звучало с разных сторон. На расстоянии четырех-пяти человеческих шагов обитатели пещеры остановились. Они жестикулировали, свистели и "болтали" между собой, очевидно, что-то живо обсуждая. Вдруг сквозь их толпу решительной поступью вперед вышел один трехпалый "человечек" с белой головой. На его шее, на нитке, висел большой камень темно-зеленого цвета, вставленный в какую-то костяную оправу. Его резкий и пронзительный окрик заставил всех остальных замолчать. Он приблизился к Милиику почти вплотную - его голова была молодому человеку едва выше колена - и взялся за свой талисман обеими ручками, а потом приблизил его к стоящему перед ним человеку насколько хватило нити и длины конечностей. Камень, возможно изумруд, засветился изнутри рубиновым сиянием. Такое же сияние производил и красный нефрит, висевший на шее Милиика. "Шаман" или "вождь" с почтительным поклоном отступил на пару своих шагов и произнес своим тонким голоском: