Опаленная колыбель - Иван Тропов

Сказал, чванливый вид на себя напустил — и рукой на меня машет, словно надоедливую муху отгоняет.

— Все, Сержик, — говорит. — Разговор окончен. Свободен.

Ну, свободен — и свободен. Не очень-то мне и хотелось с ним трепаться.

Встаю, а к столику уже Анна спешит. Подмигиваю я ей ободряюще, да и скорее вон из этой кафешки.

Снаружи Дымок меня ждет. От нетерпения стоять на месте не может, натурально пританцовывает.

— Ну, Дымок? Передал?

А он, стервец малолетний, лыбится и глазками сверкает. Не иначе, опять умничать собрался. И точно.

— Больше того, Серж, — говорит с таинственным видом.

— Дым-мок! — цежу сквозь зубы. — У меня сейчас не то настроение, чтоб прикалываться! Передал или нет?

Это мне реально повезло, что с первым впечатлением от принца я не обманулся. Хорошо, что принц на мои слова клюнул и повелся, куда я вел, и стал отмороженного джентльмена из себя строить. Но обычно-то он полный отморозок, без всякой игры в благородных ковбоев… Стал бы тут Шутемков меня обманывать?… Все могло и совсем иначе обернуться. При другом раскладе Дымочек из кафе мог круглым сиротой выйти… если бы вообще вышел.

Дымок мое настроение быстренько отсканировал — и выпендриваться перестал.

— Передал, Серж, — говорит серьезно. — Я хотел сказать, что Анна тоже передала кристалл для тебя.

7. Император

Обратно к Шутемкову я понесся быстрее, чем на флаере, Дымок за мной еле поспевал. Но посмотреть кристалл Анны мне не дали.

Заваливаемся мы с Дымком в генеральские апартаменты — а там нас уже ждут. Сам Шутемков встречает с совершенно сумасшедшими глазами. Но он-то ладно, другое хуже — кроме него еще десяток ребят в алых косухах нас дожидаются.

И конечно, не просто так ждут — сразу норовят руки крутить.

— Мужики! — говорю быстрее, пока рот не заткнули. — Смотрите не перетрудитесь! Я только что с принцем миром договорился.

Замерли ребята, задумались. Офицер от усердия даже бровями зашевелил.

— Принц? — говорит удивленно. — Он уже в курсе? Вообще-то нас имп послал.

Да я уже и сам сообразил, что эти вояки покруче, чем ребята принца. Косухи на них те же, но вот повадки совсем другие. С такими парнями я бы один в один связываться не рискнул — не то что с целым десятком! У меня, конечно, отличная реакция, четыре года на боевых тренажерах и все такое, — да только против моих четырех годков у этих ребят своих лет по шестнадцать у каждого! Да и реакция не хуже моей… Ну и станнеры у них в открытых кобурах — знакомые «Коготки». Не простые исбисты эти ребята, а из императорского корпуса. Ими император лично командует, и принц им пока не указ.

Но не зря они лучшие из лучших. Пошевелил их офицер бровями, пошевелил — и обороты сбавил. Перестали ребята нам руки крутить. Знают, что через месяц им всем перед принцем на задних лапках плясать.

Пятеро Линского ждать остались — папаша наш новообретенный с самого утра где-то в городе шляется, — остальные нас с Дымком в многоместный флаер тащат.

Набиваемся мы в него все дружно, делаем десяток кварталов до центрального сектора. Сдают нас с рук на руки другим ребятам, тоже в алых косухах, а повадками еще круче. Снимают с меня оружие, обыскивают нас с Дымком, просвечивают чем только можно — и через ямарик прогоняют, и через датчики биометрии разные, разве что ДНК на анализ не берут! — антисептиком спрыскивают и дальше ведут, в личные покои императора.

Сплошные посты да бронированные шлюзы. От объективов и ребят в алых косухах уже в глазах рябит. Перед шестым шлюзом ребята встали.

— Все, — говорят нам. — Дальше пойдете одни.

Выходим мы из шлюза — и я только головой мотаю очумело.

Куда мы попали? Вроде, к императору шли… А стоим на поверхности, посреди пустыни. Под ногами песок, в лицо теплый ветер дует, над головой закатное небо.

Я снова на биобинты с обезболивающим погрешил. Но назад обернулся, и в себя пришел.

Голографические проекторы это и мощные кондиционеры, а не мои глюки. Проекторы на центр зала сфокусированы, а мы около стены стоим, так что видно — обычные голограммки это, подсвеченные разноцветными лазерами. Другая стена далеко, и от настоящего закатного неба ее не отличить. А вот у ближней стены можно и стыки голограмм разглядеть, и контуры шлюза.

Выпендрежный у них император! Это же сколько труда надо, чтоб голограммами огромный зал облепить! А лазеров сколько, чтобы все это подсвечивать!

Дымок первым в себя пришел. Плечами пожимает — и вперед топает, в песке увязая. Я за ним.

Зал огромный. Метров четыреста, если по кривизне стены возле нас судить. А дальше, из-за голограмм, и вовсе бесконечным кажется. Впереди что-то блестит — но далеко, где-то в центре зала, да еще прямо на фоне заходящего солнца, ничего не разглядеть.

Иду я за Дымком, все разглядеть пытаюсь, что впереди. А как разглядел — так и встал. Хоть я и не особо пугливый, но по спине ледяные мурашки промаршировали. Дымок присмотрелся, тоже шажок убавил.

Впереди огромный трон, а по его бокам по три боевых робота. Точно такие же, что на базу Шутемкова наступали. Закатное солнце на хромированных корпусах играет, и крупнокалиберные пулеметы отлично видно. Черные провалы дул на багряном металле тоже не проглядишь — прямо на нас смотрят…

— Не дрейфь, братишка, — по плечу Дымка хлопаю. — Прорвемся.

Идем дальше — и уже никаких сомнений, что роботы нас на прицеле держат. Четыре робота по сторонам озираются, а две тушки только нам внимание оказывают — четыре пулемета по шесть дул медленно поворачиваются, точнехонько наши головы отслеживая.

Наконец один робот басит что-то, и трон к нам разворачивается.

И опять я не в себе.

Слышал же от министра культуры, что императору за сто тридцать. Ну я и представлял себе: старая развалина, сплошные пузырьки-колбочки и проводки-кабелечки всякие, пара подслеповатых глаз из груды машинерии только и виднеется. А на троне молодой парень, от силы лет двадцать с небольшим. И на принца похож — словно брат-близнец.

— Клон, — Дымок бормочет.

Да я уж и сам сообразил, что клон. То есть тело — клона, а мозги-то самого императора. После Конфликта в нашем Ангарске клонами особенно никто не увлекался — сложно это очень. Сменой тел и до Конфликта, вроде, единицы развлекались. А император, похоже, постоянно двадцать с небольшим поддерживает. Как перчатки тела меняет!

И что-то у меня не стыкуется. Скупцов говорил, что император в могилу собрался — но вот смотрю я на его новенькое тело, и что-то не похоже, чтобы император так уж на тот свет торопился.

А император на нас глянул — и радостно скалится.

— Привет, — говорит.

Просто так говорит, даже добродушно. И радость в его ухмылке настоящая, без притворства. Хотя, конечно, чего ему грустить, когда он на Земле круче всех, да при этом еще и моложе своей охраны?

— И вам того же, — я ему отвечаю.

Дымок меня в бок пихает и вперед лезет.

— Позвольте вас приветствовать, ваше величество, — говорит вежливо.

Смотрит император на нас внимательно. Глаза — прозрачно-голубоватые, как два оптических прицела. И взгляд такой, что лучше скальпеля препарирует.

А мне и без того здесь не очень. Мы же с Дымком всю жизнь в городе прожили, а все города после Конфликта — под землей. Вот мы и привыкли, чтобы вокруг стеночки-потолочки да коридоры узкие — а здесь все под пустыню сделано. Не то, что стен — до самого горизонта даже никакого фантома холмов! Только небо высоко-высоко вверху, да теплый ветер по коже гладит — словно это небо тебя в упор разглядывает и прямо на тебя дышит. Хуже не придумаешь!

Знаю, что все это просто голограммы — но… Все специально так сделано, чтобы земляных жуков вроде нас с Дымком без всякого труда из панциря выковыривать. Да еще взгляд этот императорский… Мне посреди пустыни, да под этим взглядом — прямо как лягушке, у которой неумелый студент из хребта нерв вытягивает!

Разглядывает император нас внимательно, и разговор продолжать не торопится. Ждет, пока мы до кондиции дойдем?

Наконец улыбается, обворожительно так.

— Сегодня утром, — говорит почти ласково, — через городскую сеть пытались вскрыть портал моей архивной службы. Генерал Шутемков всеми дьяволами божится, что линки, через которые атаковали мой архив, стоят в тех самых комнатах, где он поселил вас.

Ну, Дымочек, зар-раза! Ну, удружил!

Я ему курточку новую — а он нас в свежую авантюру вляпал, по самое не могу! Вот он чего на компе делал, пока я в качалке был — императорский архив атаковал!

И что самое обидное, даже выпороть его уже не успею! За взлом государственного портала и в нашем Ангарске по головке бы не погладили, а за взлом секретного архива, да еще в этой Империи… похоже, теперь нас отсюда сразу на бойню поволокут…

Дымок бледнеет, как монитор на тринадцати тысячах. Второй раз в жизни так побелел. Первый раз тоже был не очень, но третьего, похоже, уже не будет…