Флетч и вдова Бредли - Грегори Макдональд

– Я бы с большим удовольствием выслушал ответы на поставленные вопросы.

– Ответов пока нет. Есть сюрприз.

– Какой же?

– Томас Бредли не умер в Швейцарии. Я проверил.

Чарлз Блейн долго смотрел на репортера.

– Скорее, это вопрос, чем ответ, не так ли?

– Абсолютно верно.

Блейн наклонился вперед, оперся локтями о стол.

– Пожалуй, я могу сказать вам, кому более всего выгодна смерть Томаса Бредли. Департаменту налогов и сборов министерства финансов Соединенных Штатов Америки.

– И вы говорите, что до сих пор не уплачены налоги на собственность.

– Да. Это еще один источник моих тревог. Я не хочу участвовать в уклонении от уплаты налогов. Я не хочу, чтобы у кого-либо даже возникла мысль о том, что я помогаю уклоняться от уплаты налогов.

– Понятно, – кивнул Флетч. – Лучше порушить мою карьеру, чем свою.

Покраснев, Блейн откинулся на спинку стула.

– Я сожалею, что вы воспринимаете происходящее под таким углом. С другой стороны, иного и быть не может. Я поступил дурно.

– После драки кулаками не машут. Нефть на перышках утки.

Блейн разглядывал пустой бокал.

– Что вы хотите сказать последней фразой? Что происходит, если нефть попадает на перья утки?

– Утка тонет.

– Ясно, – Блейн обвел взглядом пустынный в полдень пляж. – Похоже, мы не продвинулись ни на шаг, и знаем столько же, что и в начале нашего разговора, так?

– Энид Бредли сама говорила вам, что ее муж умер?

– Да. В прошлый четверг. После публикации вашей статьи. Перед тем как сказать, что у меня не все в порядке с головой, и мне с Мэри следует отдохнуть в мексиканском раю, – Блейн чихнул и невесело рассмеялся.

– Пуэрто де Сан-Орландо выбрала Энид Бредли?

– Да. Она платит.

– Но вы и раньше отдыхали в Мексике?

– Да, – Блейн снова чихнул. – В Акапулько.

– Понятно.

– Тут очень пыльно, знаете ли. Когда вы возвращаетесь?

– Самолет завтра в полдень.

– А что будете делать до этого?

– Поваляюсь на берегу.

– Вы позволите Мэри и мне пригласить вас к обеду?

– Конечно. Так мило с вашей стороны.

– У меня такое ощущение, что я, сам того не желая, причинил вам много вреда, – Блейн встал. – Девять часов подойдет?

– До вечера, – кивнул Флетч.

– Ресторан на веранде отеля, – Блейн протянул руку. – И давайте обходиться без «мистера Блейна» и «мистера Флетчера». Подозреваю, что мы оба жертвы одной интриги, хотя я и вовлек вас в эту историю.

Флетч поднялся, пожал протянутую руку.

– Согласен, Чарли.

– Могу я звать вас Ирвин?

– Нет, если хотите дожить до обеда. Я откликаюсь на имя Флетч.

Блейн чуть наклонился вперед. Очки увеличивали в размерах его глаза.

– Флетч, я сошел с ума или весь мир обезумел?

– По мне это вполне разумный вопрос.

ГЛАВА 26

Три человека, Мэри Блейн, Чарлз Блейн и Флетч обедали на веранде отеля в Пуэрто де Сан-Орландо. Небо над ними сияло звездами.

Чарлз. Джин с тоником, пожалуйста. Для всех.

Флетч (обращаясь к Мэри Блейн). Я познакомился с вашей тетушкой. Очень милая женщина. Она накормила меня.

Мэри. Она просто чудо, не правда ли? Говорит, что родилась счастливой, и я ей верю. На ее долю выпали такие страдания. А она, тем не менее, счастлива.

Флетч. Я знаю, что она просит звать ее Хэппи. А какое у нее настоящее имя?

Мэри. Мабел.

Мэри. Посмотрите на луну.

Чарлз. Даже в Пуэрто де Сан-Орландо цены, я подозреваю, несколько завышены. Я знаю, это новый курорт, вернее, будущий курорт, мексиканское правительство старается привлечь сюда людей. Но, если отъехать на несколько километров, в любом селении фрукты, мясо, овощи будут стоить в два раза дешевле...

Чарлз. Джин с тоником, пожалуйста. Для всех. Мэри. Энид Бредли все-таки странная женщина. У меня сложилось такое впечатление, что она живет, словно в футляре.

Флетч. Том Бредли родился в Далласе, штат Техас? Мэри. То есть там, где живут настоящие мужчины? Чарлз. Я этого не знаю.

Мэри. У Энид такой вид, будто в следующее мгновение она ожидает чего-то ужасного. Вы понимаете, если кто-то и откроет рот, то лишь для того, чтобы рассказать какую-нибудь похабную историю.

Чарлз. Ее муж так и делает. Делал.

Чарлз. Джин с тоником, пожалуйста. Для всех.

Мэри. Посмотрите на луну.

Чарлз. Флетч, утром я не говорил вам, что те, кто приезжает в Мексику в отпуск, потребляют алкоголя в три раза больше. Мексиканцы неплохо зарабатывают на том, что мы боимся местной воды.

Мэри. Я просто представить себе не могу Энид в постели с мужчиной. Энид без одежды – это просто абсурд.

Мэри. Как тут романтично, Чарли. Посмотри, какая луна над океаном. Слушай, у меня идея. А не отправиться ли нам втроем в наш номер? С этим милым мальчиком?

Чарлз. Мэри, я думаю, пора заказывать обед.

Флетч. Так Томас Бредли умер?

Мэри. Почему бы и нет?

Чарлз. Честно говоря, я так не думаю. Полагаю, он провернул какую-то финансовую аферу и предпочел исчезнуть. Беда в том, что я не могу выяснить, что это была за афера. Я начальник финансового отдела «Уэгнолл-Фиппс», и мой долг разобраться, что к чему. Я – дипломированный бухгалтер, и не могу найти никакого криминала. Пожалуйста, простите меня, Флетч. Пожалуйста, поймите мое состояние. Меня снедает тревога.

Мэри. Он мертв. И всем на это наплевать.

ГЛАВА 27

Домой Флетч вернулся в среду, поздним вечером. На кофейном столике, среди счетов и присланных по почте рекламных проспектов, его ждали записка и три письма.

«Ф.

Звонила твоя бывшая жена Линда. Я сказала ей, что ты отправился в Мексику на своей яхте.

М.»

«Дорогой мистер Флетчер!

Мэр принял решение присвоить Вам звание «Лучшего гражданина города», отметив тем самым Ваш героизм, проявленный на мосту Гилден-стрит в воскресную ночь, когда рискуя собственной жизнью. Вы спасли жизнь другого человека.

Церемония награждения состоится в мэрии, в пятницу, ровно в десять утра.

Вы должны прибыть к миссис Голдовски, в канцелярию мэра, в половине девятого. Миссис Голдовски расскажет Вам, что Вы должны делать и говорить во время церемонии и после нее. Опоздание на встречу с миссис Голдовски недопустимо.

Церемония будет совмещена с пресс-конференцией, то есть будет проводиться в присутствии репортеров, фотокорреспондентов и телевизионщиков. Просим прибыть в строгом деловом костюме.

Искренне Ваш,

Канцелярия мэра».

«Дорогой мистер Флетчер!

Я прочитал о том, как вы спасли женщину на мосту. Я тоже нуждаюсь в спасении. Родители ужасно меня третируют. Они ни разу не свозили меня в «Диснейленд». Пожалуйста, приезжайте и спасите меня».

Томми, адрес указан выше».

«Дорогой мистер Флетчер! Хотя я и присоединяюсь к миллионам тех, кто воздает Вам должное за проявленный в воскресенье героизм, когда Вы спасли женщину от самоубийства, только я и мой помощник, мистер Смит, знаем, что Вас нельзя назвать абсолютно честным человеком. Я прочитал статью о Вашем деянии в утреннем номере „Кроникл“. По помещенной в том же номере фотографии, мы узнали человека, заглянувшего к нам в прошлый четверг и назвавшегося Джеффри Армистедом. Вы показали нам бумажник, сказав, что нашли его неподалеку от отеля. Бумажник, вместе с находящимися в нем двадцатью пятью тысячами долларов, принадлежал, по Вашим словам, некоему мистеру Джеймсу Сейнту Э. Крэндоллу. Именно эти фамилии, Армистед и Крэндолл, мы сообщили полиции. Вы также заверили нас, что заявите о находке в полицию. Похоже, Вы этого не сделали. Более того, как явствует из статьи, с прошлой пятницы Вы уже не работаете в „Ньюс-Трибюн“ (нам Вы заявляли, что зарабатываете на жизнь парковкой автомобилей). Все вышесказанное указывает на то, что Вы не намерены возвращать деньги законному владельцу. Мистер Смит и я полагаем справедливым предупредить Вас, что мы этого так не оставим и поставим в известность полицию о Вашем настоящем имени и месте жительства. Несомненно, они свяжутся с Вами и потребуют передать деньги им, чтобы потом, после получения соответствующего заявления, вернуть все двадцать пять тысяч тому, кто их утерял. Искренне Ваш, Жак Кавалье, Управляющий отеля „Парк-Уорт.“

ГЛАВА 28

– Где тысяча долларов?

– Так-то ты меня встречаешь.

Мокси заявилась около полуночи. Переступив порог, бросила на пол дорожную сумку. Молния была сломана и из сумки торчали сценарий, задник кроссовки и кончик полотенца.

– Привет, – Флетч не поднялся с дивана.

– Привет.

– Похоже, ты совсем вымоталась.

– Я действительно вымоталась. Репетировала с полудня. А ты, я вижу сгорел.

В полумраке гостиной Мокси вгляделась во Флетча.

– Да, сгорел. Заснул на пляже.

– Весь сгорел?

– В каком смысле?

– Все тело?

– Нет. Кое-что осталось.

– Ладно, это неважно. До премьеры все пройдет. Завтра, конечно, ты будешь выглядеть довольно-таки странно. На репетиции.

– Я не собираюсь завтра на репетицию.