900 ДНЕЙ БЛОКАДЫ. Ленинград 1941—1944 - Валентин Ковальчук

Видные ученые Ленинграда были привлечены к работе образованных в начале войны при городском комитете партии комиссий. В специальную техническую комиссию, которая помогала предприятиям в освоении производства оборонной продукции, входили академик АН УССР Н. Н. Давиденков, профессора В. М. Андреев, П. А. Кобеко, А. В. Загулин, Б. А. Остроумов и др. Возглавлял комиссию директор Центрального котлотурбинного института Н. Г. Никитин. В состав комиссии по рассмотрению и реализации оборонных предложений под председательством академика Н. Н. Семенова входили академики А. Ф. Иоффе и Б. Г. Галеркин, профессора Я. Б. Зельдович, Н. Н. Миролюбов, А. А. Петров, Д. В. Тищенко, Ю. Б. Харитон, М. А. Шателен и др. До 1 января 1942 г. в комиссию поступило 945 предложений, из которых 84 наиболее ценных были отобраны для реализации. «Нигде и никогда, — писал академик А. Ф. Иоффе, — я не видел таких стремительных темпов перехода научной идеи в практику, как в Ленинграде в месяцы войны».[236]

Плодотворно работали ученые общественных наук. Они писали и издавали книги о героическом прошлом русского народа, выступали с лекциями и докладами на предприятиях и в воинских частях. Только работниками университета за первые полгода войны было издано около 50 брошюр, а за первый год войны прочитано около 2 тыс. лекций и докладов. Наиболее активно работали профессора Е. В. Тарле, А. А. Вознесенский, В. В. Мавродин, Д. С. Лихачев, О. Л. Вайнштейн, Н. А. Корнатовский, Н. П. Полетика, Д. П. Каллистов.[237]

В декабре 1941 г. в Эрмитаже ленинградские ученые и писатели торжественно отметили 500-летие со дня рождения основателя узбекской литературы Алишера Навои. «Проведение праздника культуры народов Советского Союза, — писал Б. Б. Пиотровский, — показывает, с каким подъемом могли работать люди в тяжелых условиях».[238]

Академик С. А. Жебелев, возглавляя Институт истории материальной культуры и руководя комиссией по делам ленинградских учреждений АН СССР, до самой смерти, которая наступила 28 декабря 1941 г., редактировал 3-й том «Всемирной истории». Академик И. Ю. Крачковский, возглавлявший Всесоюзное географическое общество и Институт востоковедения, а после смерти С. А. Жебелева и комиссию по делам ленинградских учреждений Академии наук, работал над «Обзором арабской географической литературы». Вел большую научную работу, более 200 раз выступал с лекциями и докладами и стойко стоял на страже сокровищ Эрмитажа академик И. А. Орбели.[239]

Продолжали свою работу в условиях блокады и ленинградские вузы. Правда, в связи с уходом многих студентов на фронт и ослаблением и смертью от голода и студентов, и преподавателей учебная жизнь в большинстве институтов постепенно замирала. Однако в университете, Горном институте, Институте инженеров железнодорожного транспорта, Политехническом институте, Электротехническом институте им. В. И. Ульянова (Ленина) и в некоторых других учебные занятия продолжались. Из-за отсутствия электроэнергии работа в вузах зимой 1941/42 г. проводилась в основном в дневное время. В 1941/42 учебном году в вузах Ленинграда работали около 1000 преподавателей, среди которых было 500 профессоров и доцентов. И несмотря на тяжелейшие условия — голод, холод, отсутствие света, вузы Ленинграда в первую блокадную зиму выпустили 2500 специалистов.[240]

Дети Ленинграда в блокадную зиму 1941/42 г., помогая взрослым, вели борьбу с зажигательными бомбами, оказывали помощь семьям военнослужащих. Но самый великий их подвиг был в том, что они учились. В октябре — ноябре 1941 г. приступили к занятиям около 100 тыс. школьников. Занятия часто проходили в холодных бомбоубежищах. В декабре 1941 г. в связи с тем, что голодная смерть ежедневно уносила все новые жизни, школам было разрешено прекратить занятия. Однако 39 ленинградских школ, преодолевая трудности и лишения, продолжали работать всю первую блокадную зиму. Вот в каких условиях проходили в этих школах занятия: «В январе и феврале к блокаде добавились еще страшные морозы, которые были Гитлеру на руку, — записала в «Наш блокадных! альбом» шестнадцатилетняя ученица средней школы на Тамбовской улице Люба Терещенкова. — Наши занятия продолжались по принципу „вокруг печки“. Однако места здесь заранее не распределялись, и если вы хотели получить место поближе к печке или под печной трубой, нужно было приходить в школу пораньше. Место перед печной дверкой оставалось для учителя. Вы усаживались, и вдруг вас охватывало ощущение необычайного блаженства: тепло проникало сквозь кожу и доходило до самых костей; вы начинали чувствовать слабость и вялость; ни о чем не хотелось думать, только дремать и вбирать в себя тепло. Встать и идти к доске было мукой… У доски было так холодно и темно, и рука ваша, стесненная тяжелой перчаткой, немела и коченела, отказываясь подчиняться. Мел то и дело выскальзывал из пальцев, строки на доске кривились… К началу третьего урока топливо было на исходе… Печь остывала, и из трубы шла струя холодного воздуха. Становилось страшно холодно. И вот тогда-то можно было увидеть, как Вася Пугин с хитрым выражением лица, крадучись, выходил из класса и возвращался с несколькими поленьями дров из неприкосновенных запасов Анны Ивановны. Несколько минут спустя мы снова слышали чудесное потрескивание огня в печке… Во время перемен никто не вскакивал с места, потому что никто не хотел выходить в ледяной коридор».

В июне 1942 г. 532 ученика окончили десятый класс, 70 из них получили аттестат отличника.[241]

Писатели и поэты, композиторы и художники, артисты и журналисты, находившиеся в блокадном Ленинграде, своими произведениями и выступлениями поддерживали боевой дух ленинградцев и воинов, защищавших город. Многие писатели Ленинграда, находясь на разных должностях в армейских и дивизионных газетах, вели большую творческую работу. Разрабатываемая ими тема Ленинграда как тема патриотизма оказывала мобилизующее воздействие на жителей и защитников Ленинграда. В историю советской литературы вошли многие написанные в Ленинграде во время блокады произведения, среди которых поэмы «Киров с нами» Н. Тихонова, «Пулковский меридиан» В. Инбер, стихи В. Саянова и М. Дудина, Б. Лихарева и А. Прокофьева, «Февральский дневник» и «Ленинградская поэма» О. Берггольц. «Первый мой сборник стихов, вышедший в Ленинграде с обеими поэмами примерно в августе 1942 г., — писала О. Берггольц в автобиографии, — в городе покупали за хлеб от 200 до 300 граммов за книгу. Выше этой цены для меня нет и не будет».[242]

Плодотворно работали композиторы Ленинграда. Д. Шостакович до своего отъезда из Ленинграда в октябре 1941 г. написал три части своей знаменитой 7-й симфонии, ставшей монументальным памятником войны, «…почти вся симфония сочинена мною в родном Ленинграде, — писал Д. Шостакович. — Город подвергался бомбардировкам с воздуха, по городу била вражеская артиллерия. Все ленинградцы дружно сплотились и вместе со славными воинами Красной Армии поклялись дать отпор зарвавшемуся врагу. В эти дни я работал над симфонией, работал много, напряженно и быстро. Мне хотелось создать произведение о наших днях, о нашей жизни, о наших людях, которые становятся героями, которые борются во имя торжества нашего над врагом, которые делаются героями и побеждают… Нашей борьбе с фашизмом, нашей грядущей победе над врагом, моему родному городу Ленинграду я посвящаю свою седьмую симфонию».[243] Патриотическая тема, начатая Д. Шостаковичем, была основной в творчестве и других ленинградских композиторов. К ноябрю 1941 г. на конкурс строевых песен и маршей было представлено 190 произведений. Выдающийся композитор и музыковед Б. В. Асафьев, работая в небольшой комнатушке, не имея даже рояля, написал четвертую симфонию «Родина» и сюиту «Суворов».[244]

Целеустремленно работала в осажденном Ленинграде большая группа художников, среди которых были В. А. Серов, И. А. Серебряный, А. А. Казанцев, В. В. Пакулин, В. Б. Пинчук. Огромную работу они проводили по созданию различных плакатов, являвшихся живым откликом на события. Работы художников, отражавших героическую борьбу с врагом, в 1941 и 1942 гг. экспонировались на пяти выставках. «В декабре 1941 г. открылась выставка плакатов, — писал руководитель Управления по делам искусств Ленгорсовета Б. И. Загурский, — в январе 1942 г. — выставка картин и эскизов, на которой было представлено 126 работ, в мае ленинградцы увидели выставку 86 эскизов на темы партизанского движения, в сентябре демонстрировалась выставка „Великая Отечественная война", где было экспонировано 250 названий, и, наконец, в ноябре проходила выставка, посвященная XXV годовщине Великой Октябрьской социалистической революции, включавшая уже 343 произведения. Кроме того, были организованы десять передвижных выставок в частях Красной Армии, в госпиталях, в театрах и в садах города».[245]