Проект Обольщение - Миранда Ли

***

Заснула Молли уже почти на рассвете, и ей опять, как случалось время от времени, приснился жуткий сон, как будто она ехала на поезде и потеряла свой багаж. Она неизменно просыпалась с ужасным чувством. Но этим утром ей было тошно вдвойне.

Лайэму она больше не нужна. Она, по его мнению, превратилась в помешанное на сексе чудовище, в... осложнение. Молли понимала, что он больше к ним не зайдет. А гордость не позволит ей самой искать с ним встречи. Их дружбе пришел конец.

- Молли? - мягко напомнила о себе мать. Она покачала головой, не в силах ничего сказать.

Рут вздохнула.

- Значит, не получилось так, как ты надеялась.

- Нет, - выдавила из себя Молли.

- Понятно. Мне очень жаль, девочка моя. Я знаю, как много для тебя значит Лайэм.

- Значил, - сказала Молли с внезапной и неожиданной решимостью. Она сидела, сгорбившись над кухонным столом, безнадежно опустив плечи. Теперь она встала и выпрямилась, плечи расправились, подбородок вздернулся кверху. - Лайэм уже в прошлом, мам. Сегодня - первый день моей новой жизни, и я не собираюсь провести его в тоске и печали. Я иду гулять.

- Гулять? Куда же это?

- Понятия не имею. Пока. Подумаю над этим, когда буду лежать в пенистой ванне.

- В пенистой ванне? В середине дня?

- А почему бы и нет? Знаешь, я все еще не попробовала пену для ванны, которую мне подарила Джоан на Рождество. Думаю, давно пора это сделать.

- А... а как же бумаги?

- Какие бумаги?

- Бумаги на дом, которые Лайэм собирался оставить мне вчера вечером. Забыл, должно быть. Он ничего тебе о них не говорил?

- Нет, ничего. Но я уверена, что он не забыл, мама. С Лайэмом такого не бывает.

- Как ты думаешь, может, сходить к ним и спросить у него? Должно быть, он там. Его машина стоит на дорожке.

Молли вздрогнула. Мысль о том, что Лайэм находится так близко, тут же развеяла ее решимость продолжать жить дальше как ни в чем не бывало. Как ей жить дальше, если она, завоевав на одну короткую ночь, потеряла его навсегда?

- Неплохая идея, - быстро сказала она. - Он, наверно, еще спит, а миссис Делани, должно быть, уже встала.

Молли повернулась и бросилась вон из комнаты, чтобы не показать матери, как ей плохо. Надо держаться. Обязательно надо держаться!

Час спустя она вышла из ванной, вымытая и одетая в синие джинсы и новую тенниску зеленого цвета. Волосы были еще немного влажные, но красиво обрамляли ее лицо с отлично наложенным макияжем. Она откопала у себя серьги в виде крупных золотых колец, которые надевала только однажды. А теперь они здорово смотрелись на ней. Она подумала, не надеть ли новую золотую цепочку, которую подарил Лайэм, но решила, что ей ни к чему постоянное напоминание о нем, и оставила подарок дома, у задней стенки верхнего ящика комода. Однако капелькой "Соблазнительницы" все-таки подушилась - за ушами.

При взгляде на нее никто не догадался бы, какие страсти кипят у нее внутри. Так легко было бы уступить и отказаться от борьбы, вернуться к тому жалкому мышиному существованию, какое она когда-то влачила. Но поступить так значило бы свести на нет все свои усилия. Она по меньшей мере должна быть благодарна Лайэму за те изменения, что произошли в ее облике и душе.

Она никогда не пожалеет о том, что именно он лишил ее девственности. Как она может об этом жалеть? Ведь она его любит. Однако ее сердило, что Лайэм не догадывался о ее любви к нему, когда все вокруг догадывались, даже Деннис. Ему легче было считать, что она вдруг превратилась в помешанное на сексе чудовище, чем задуматься над тем, что могла быть и какая-то другая причина, побудившая ее выбрать его себе в любовники на одну ночь.

- Молли? - окликнула ее мать снизу, и Молли мгновенно напряглась. Она узнала эту нотку робости в голосе матери.

- Что? - резко откликнулась она.

- Мм... Пришел Лайэм. Он хочет поговорить с тобой.

Молли крепко зажмурила глаза. Господи, ну что еще ему надо? Между ними все кончено. Она рискнула и проиграла. Она это понимает. А ему что, непонятно?

Похоже, придется еще раз все ему объяснять, потому что она ни за что больше не позволит ему играть ее чувствами, пусть даже с самыми невинными намерениями. Говорят, добрыми намерениями вымощена дорога в ад. Наверно, надо напомнить ему об этом.

- Сейчас спущусь, - холодно сказала Молли. Сделав над собой усилие, она сунула босые ноги в коричневые босоножки и отправилась вниз разговаривать с Лайэмом. На лестнице ей встретилась мать, решившая, видимо, потихоньку исчезнуть.

Лайэм был в кухне; он стоял спиной к кухонной раковине со скрещенными на груди руками.

- Ты выглядишь ужасно, - сказала она.

На самом деле это было не так. Он выглядел потрясающе, даже несмотря на темные круги под глазами и не столь элегантную, как обычно, одежду. Он тоже был в джинсах. Серого цвета. Но его белая тенниска явно требовала глажки.

- А ты нет, - ответил он. - Ты выглядишь отлично.

Молли оставила его замечание без комментариев.

- Что ты хотел, Лайэм? - холодно спросила она.

- Твоя мать говорит, ты уходишь. - Верно. - Куда?

- Не твое дело.

- Теперь мое. Куда ты идешь? Она пожала плечами:

- Еще не знаю. Куда-нибудь.

- В таком случае можешь пойти куда-нибудь со мной. - Неужели? - Да.

- А с какой стати?

- С такой, что я тебя приглашаю.

- Этого недостаточно.

- Этого было достаточно... раньше. Ты всегда охотно соглашалась на все, что я предлагал.

Ее улыбка была не очень приветливой.

- Времена изменились, не так ли?

- Да. И ты тоже, - бросил он. Молли подняла брови.

- Что я слышу? Неодобрение? Должна признаться, я в растерянности после того как фактически сделала все, что предложил ты. Это - твое творение, Лайэм, - сказала она, проведя руками по телу сверху вниз. - Это ты сделал меня такой, какая я сейчас. Ты даже приобщил меня к утехам плоти. За это я буду всегда тебе благодарна. Мне мой первый опыт показался потрясающим. Только за одно это ты заслуживаешь вечной признательности.

- Мне не нужна твоя чертова признательность.

- Вот как? Тогда что тебе нужно?

- Мне нужна ты.

В глубине его синих глаз тлел темный зловещий огонь. Они шарили по ней, говоря ей лучше всяких Слов, что ему нужно. Не любви. Боже мой, нет. В том, как он смотрел на нее, не было ничего похожего на любовь. Через разделявшее их расстояние она чувствовала жар его вожделения - горячего, сильного, почти физически ощутимого. Внешняя холодность Молли мгновенно улетучилась от поднявшегося в ней ответного желания, такого же жаркого, неодолимого.

- Не говори мне, что это не взаимно, - сквозь зубы процедил он. - У тебя все написано на лице. Ты хочешь меня так же сильно, как я хочу тебя, Молли. Какими бы осложнениями это ни грозило, одного раза просто недостаточно.

Она не собиралась ничего отрицать. Это невозможно. Ее сердце сорвалось с места и куда-то неслось, а вместе с ним и совесть. Если я не могу получить его любовь, отчаянно думала она, то буду довольствоваться его желанием. Сейчас, в этот момент, я соглашусь довольствоваться чем угодно, черт возьми. Вопреки той клятве, которую дала себе раньше, - продолжать жить дальше без Лайэма. Она просто обречена проявлять слабость во всем, что касалось его. Любовь делает женщину слабой, признала она. Какая отрезвляющая мысль.

- А как же Рокси? - спросила она, гордясь, что ее голос не задрожал и не выдал волнения.

- Беспокойство о Рокси предоставь мне. - Он протянул ей руку. Она понимала, что если вложит свои пальцы в его ладонь, то это будет означать полную и безоговорочную капитуляцию. Судя по всему, он не предлагал ей ничего, кроме секса. Он даже не пообещал порвать с прежней приятельницей.

Молли знала, что с этим ей не справиться.

- Я не собираюсь ни с кем делить тебя, Лайэм.

- Я тоже не собираюсь ни с кем делить тебя.

- Ты к ней не вернешься?

- Нет, если ты пойдешь сейчас со мной. И дашь мне то, что я хочу...

Эти непроизнесенные слова неотступно преследовали Молли, казались ей и пугающими, и необыкновенно возбуждающими. Это не совсем то, чего хотела она. Но все равно перспектива делить с Лайэмом постель была непреодолимым искушением. Она ведь тоже, с сексуальной точки зрения, еще не насытилась им, верно? Трудно не воспользоваться таким шансом. Даже невозможно.

Его лицо выразило торжествующее удовлетворение, когда она вложила свою дрожащую руку в его ладонь. Его пальцы крепко сжали ее тонкую кисть, и он резко притянул ее к себе. Когда их тела столкнулись, она невольно ахнула.

- Значит, ты мое творение, так? - пробормотал он тихим голосом, в котором таилась угроза. - В таком случае я сотворил чудовище. Хитрое, требовательное, бессовестное чудовище. - Он начал гладить ей шею, заставив ее задрожать от возбуждения и ожидания. Его глаза жадно разглядывали ее рот, глаза, лицо, и она ощутила жар его желания в их обжигающей синей глубине. Сейчас он ее поцелует. Она хотела, чтобы он ее поцеловал, очень хотела. Нет, я не буду тебя целовать, - процедил он сквозь зубы, а его пальцы замерли у нее на горле. - Даже если тебе очень хочется, чтобы я это сделал. Ты должна научиться ждать. Ты должна научиться многим вещам. Думаешь, тебе позволено играть людьми? Думаешь, ты можешь использовать меня, а потом запросто отправиться к другим мужчинам, другим любовникам?