Быстрая и шустрая - Анна и Сергей Литвиновы
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Молчавший Жебрунков опять цинично хмыкнул. Женя не ответила.
– В котором часу Бритвин приехал? – продолжал кожаный.
– В двенадцать, наверное… Около двенадцати…
– Ночи? – уточнил кожаный.
– Да, ночи…
– А уехал?
– Наверное, около трех…
– Утра?
– Ночи!
– Вы совместно распивали спиртные напитки?
– Да. Да!.. А что, это запрещено?
– Я просто спрашиваю, – мягко сказал кожаный. – Итак, если я вас, Марченко, правильно понял, вчера, около двенадцати часов ночи, без предварительной договоренности, вашу квартиру посетил Дмитрий Бритвин. Вы распивали спиртные напитки и обсуждали совместную работу. Интимных отношений между вами не было. Бритвин покинул вашу квартиру около трех часов утра. Все правильно?
– В принципе – да.
– Почему он уехал от вас не на своей машине?
– Он же выпил…
– А на каком транспорте он поехал?
– Я… Я не знаю…
– Он вызывал от вас такси?
– Нет…
– Значит, он вышел от вас около трех часов утра – и больше вы его не видели?
– Нет.
– Слушай, Марченко, не прикидывайся! – вдруг прорычал тот, что в форме. – Это – убийство. И ты – последняя, кто видел Бритвина. Зачем он к тебе приезжал? Разговаривать о работе? Не компостируй нам мозги, Марченко!
– Возможно, Бритвин посетил вас в связи с каким-то событием? – мягко прервал Жебрункова кожаный. – У него что-то случилось?
Женя молчала.
– Ты знаешь, что у него дочь – наркоманка? – прорычал Жебрунков.
Женя замялась, а потом тихо выдохнула:
– Да.
Жебрунков и кожаный переглянулись.
– Когда вы узнали об этом? – спросил кожаный.
– Вчера. Ночью.
– Что он говорил вам о вашей совместной работе в фирме «Глобус»? – повысил голос Жебрунков.
– Ничего… Ничего особенного…
«Если я сознаюсь им, они могут меня убить… А вдруг они заодно? Они все – заодно? Тогда они убьют меня – как Бритвина… Нельзя сознаваться, нельзя!»
– Он вам что-то рассказал о «Глобусе», Марченко! – утвердительно проговорил мужик в кожанке. Секунду помедлил и резко спросил: – Что?
«А вдруг они нашли в кармане у Бритвина письмо? То самое, что он мне показывал? А я-то тут причем? Я его не читала… И могла о нем не знать… Нет, сознаваться нельзя…»
– Ничего особенного он мне не говорил, – тщательно подбирая слова, ответила Женя. – Так, рабочие моменты…
– Слушай, Марченко, ты тут нам не финти! – возвысил голос Жебрунков. – Ты – последняя, кто видел Бритвина живым. И поэтому знаешь, на кого ты похожа, Марченко? – Пауза. – На наводчицу ты похожа – вот на кого! И вот как тут все было – вчера ночью, после трех… От тебя выходит «фраер», «пиджак»… Ты тут же звонишь своим дружкам. Они затаскивают мужика в машину. Забирают у него ценные вещи. Убивают… По пути выкидывают из автомобиля… С кем ты работаешь, Марченко?! На кого ты еще навела своих дружков?! Сколько эпизодов в деле?!
Женя молчала. Она была ошеломлена.
– Ты зачем вообще сюда из своего К. приехала?!. – продолжал давить Жебрунков. – А?!. Кентов потрошить? Давай, говори! Чистосердечное признание облегчает наказание!
Женя сидела ни жива ни мертва. Она словно бы смотрела на саму себя со стороны. «Вляпалась, – отстраненно думала она. – Я опять вляпалась…»
– Подожди, Николай, – остановил Жебрункова кожаный. – Может, все было немного не так?.. Может, покойный, зверски убитый Бритвин, просто по роду своей работы узнал что-то? То, чего знать не должен? И проговорился об этом госпоже Марченко?.. А уж она улучила минутку… И в то время, пока господин Бритвин находился у нее в квартире – но вышел, скажем, в туалет, – взяла да позвонила? Позвонила своим сообщникам? А уж те приняли меры… Взяли и почикали бедолагу Бритвина… Чтоб много не болтал… О чем вам Бритвин рассказывал, Марченко? – ласково спросил кожаный.
Пауза. Взгляды обоих ментов были устремлены на нее.
«Я им ничего не скажу».
– Ни о чем мне Бритвин не рассказывал, – пробормотала она. – Мы говорили о работе. Просто – о делах.
– Он вам говорил вчера, что агентство «Глобус» связано с наркобизнесом?
«Вот оно!.. И они тоже – знают! Надо изобразить удивление…»
– Нет, ничего не говорил… А что, оно связано?
Милиционеры переглянулись.
– В несознанку пошла, – сказал кожаный.
– Придется оформлять, – сказал Жебрунков.
– Ладно, Марченко, собирайтесь.
– Зачем?!
– Мы вас задерживаем. Сначала на три часа. Имеем право. Потом продлим задержание до трех суток… Уж в этом вы не сомневайтесь. Давайте, собирайте теплые вещички. В камере холодно. Может, там у вас мозги и прояснятся… И вы вспомните, что вам все-таки говорил Бритвин. Во время вашего последнего с ним свидания.
Женя вдруг заплакала.
– Давайте, давайте, Марченко, по-хорошему. Или рассказывайте все. Или собирайтесь… Или – лицом к стене, руки – за спину! Сами проводим вас до машины! В браслетиках!
– Я ничего не знаю.
– Кто у нас там сегодня дежурит? – спросил один другого. – Воронихин?
– И Соболев.
Жебрунков заржал.
– А девочка – мазохистка. Любит, наверно, когда ее трахают строгие мужики.
– Да уж, ребята оттянутся.
– По полной программе…
Жени будто уже не существовало. Для этих двух. И для всего мира. Древний ужас затопил все ее тело. «Может, рассказать им? – мелькнула предательская мысль. – Рассказать – и они оставят меня в покое… Или… Или узнают и убьют меня…»
– Давай, шевелись, Марченко, – прикрикнул Жебрунков. – С вещами на выход!
И тут в дверь позвонили.
– Сидеть, – властным шепотом проговорил кожаный. Из-за пазухи вытащил пистолет.
«Кто это может быть? – мелькнула у нее мысль. – Ко мне никто целыми месяцами не приходит. Подмога мильтонам?.. Нет, для ментов этот звонок – неожиданность…»
– Тихо сидеть, – добавил мент в форме. Он тоже достал откуда-то из-под кителя оружие, встал и крадучись пошел ко входной двери. Дверь на кухню за собой прикрыл.
Милиционер в кожанке, словно в шутку, невзначай, – нацелил пистолет Жене в голову.
В коридоре раздался звук растворяемой двери. Затем – довольно громкий крик Жебрункова:
– Лечь! Лицом вниз! Руки – за голову!
Раздался шум падающего тела.
«Хозяйка меня точно с квартиры после такого попрет», – мелькнула непрошеная, случайная мысль – мысль из прежней, спокойной жизни.
Затем из коридора донеслась невнятица голосов. Женя никак не могла разобрать, кто пришел.
– Вася, ходь сюда! – вдруг раздался из прихожей голос Жебрункова.
– Сидеть! – приказал Жене мент, выразительно покачал пистолетом и отправился в коридор.
Опять невнятица голосов.
Женя преодолела-таки страх, встала со стула, тихонечко подошла к кухонной двери. Прислушалась.
Опять бухнула входная дверь. Женя вздрогнула.
И тут на пороге кухни появился собственной персоной Миша Бобров – высокий, красивый, улыбающийся. В руке он держал паспорт Жени.
Глава 7
– Миша?! Ты?!
– Как видишь, я.
И тут силы оставили Женю. Она разрыдалась. Она упала на грудь Боброву и плакала, и ее слезы мешались с мокрыми капельками на отворотах его дубленки, и с каждой минутой ей становилось легче. Словно со слезами из нее выходило напряжение и страх всего последнего часа. Всего последнего дня.
Миша утешающе похлопывал ее руками по спине и ничего не говорил.
– А где они? – отревевшись, пробормотала она сквозь последние слезы.
– Они – ушли.
Тогда она оторвалась от Миши и, пряча от него лицо, убежала в ванную.
В ванной комнате как следует умылась. Ледяной водой, потом горячей, затем опять ледяной. Причесалась. Внимательно осмотрела себя в зеркало. Ей показалось, что за последние сутки она постарела лет на пять. Лицо выглядело серым. Глаза – красными, воспаленными, безжизненными. «Миша меня разлюбит, – мелькнула мысль. – Почему он вдруг появился у меня без звонка? Откуда узнал адрес? Куда и почему ушли менты?»
Женя вышла из ванной.
Миша уже снял дубленку. Стоял посреди кухни.
– Дай мне сигарету, – вдруг попросила она.
– Я не курю, – слабо улыбнулся он.
– Я, в общем, тоже, – через силу улыбнулась и она. – Но вдруг захотелось.
Тогда Миша по-хозяйски подошел к холодильнику. Достал оттуда бутылку водки – недопитую вчера Бритвиным. Из посудного шкафчика над мойкой вынул бокал – из него вчера пил Бритвин. Плеснул водки. На секунду Женю охватило ощущение «дежа вю»: будто бы все это уже было. Снова у нее в кухне мужчина. Снова по-хозяйски распоряжается ее вещами, словно знает, где что лежит. Будто уже бывал здесь. – Выпей, – приказал он, протягивая ей бокал. – Как лекарство.
Она взяла бокал. Пить не стала.
– Почему они ушли? – тихо спросила она.
– Сейчас расскажу. Выпей. У тебя есть музыка?
Она поколебалась еще секунду, а затем одним духом выпила водку. По всему телу сразу разлилось тепло, в голове зашумело. Происходящее вдруг стало казаться ей сном – но не кошмарным, какими обычно были ее сны, – а легким, ласковым.
