Пираты Венеры - Эдгар Берроуз

Я несказанно обрадовался снова увидев друга, и он, заметив меня, одарил быстрой улыбкой приветствия. Бросился к нему на подмогу и тоже открыл огонь по офицерам.

Пятеро из них были убиты, а двое оставшихся повернулись и попытались спастись бегством. За ними устремились более двух десятков мятежников, страстно желавших взобраться наверх, где нашли убежище оставшиеся офицеры, но еще больше восставших толпились за нами. Мы с Камлотом побежали к следующей палубе. Перегоняя нас, с криками и руганью промчался авангард мятежников.

Восставшими уже никто не управлял. Моих первоначальных соратников было слишком мало, и поэтому большинство мятежников не знали никого из руководителей— каждый сражался за себя. Хотел бы защитить некоторых офицеров, но предотвратить кровавую расправу не удалось.

Офицеры, дравшиеся за жизнь и наносившие большой урон нападавшим, в конце концов были смяты за счет численного превосходства нападавших. Мятежники и присоединившиеся к ним солдаты, казалось, имели зуб или на конкретного человека, или на офицерство в целом, и на время все превратились в разъяренных маньяков, снова и снова штурмовавших последний бастион власти — овальную башню на верхней палубе.

Убитых или раненых офицеров перекидывали через перила, и тела, падая с палубы на палубу, исчезали в море. Так, убивая врагов на месте или сбрасывая их вниз, где их добивали другие мятежники, восставшие пробирались к башне.

Капитан был последним, кого спихнули вниз. Его нашли в шкафу в своей каюте. При виде его поднялась такая буря гнева и ярости, какой я раньше никогда не наблюдал и, надеюсь, никогда больше не увижу. Мы с Камлотом были беспомощными свидетелями этой вспышки гнева. Капитана буквально растерзали на куски и сбросили в море.

Капитана убили, сражение окончилось. Корабль наш! План завершился успешно, но я внезапно осознал, что выпустил на волю страшную силу, управлять которой может оказаться не под силу. Я тронул Камлота рукой:

— Пошли со мной, — и потянул его на главную палубу.

— Кто зачинщик этого? — спросил Камлот, когда мы с трудом пробрались через ряды возбужденных мятежников.

— Восстание — мой замысел. Но не резня, — ответил я. — Теперь надо попытаться навести порядок.

— Если сможем, — заметил он скептически.

По дороге я собирал членов своей организации, каких заметил; в конце концов собрались почти все. Среди мятежников обнаружился трубач: он, сам того не ведая, подал сигнал к восстанию. Я попросил его просигналить, чтобы все собрались на главной палубе. Не знаю, подействуют ли на возбужденных людей звук трубы, но среди военных людей так сильна привычка к дисциплине, что, как только прозвучал сигнал, со всех сторон стали сбегаться люди.

Я взобрался на лафет одного из орудий и, окруженный своей верной командой, провозгласил, что Солдаты Свободы захватили корабль и что те, кто пожелает остаться с нами, должны подчиняться вукору, а остальные могут сойти на берег.

— А кто вукор? — осведомился солдат, который, как я помнил, больше всего неистовствовал в сражении с офицерами.

— Я.

— Вукор должен быть из наших, — прорычал он.

— Карсон организовал восстание и привел нас к победе, — закричал Кирон. — Карсон — вукор!

Из глоток моих товарищей и сотни новобранцев вырвались возгласы одобрения, но многие молчали или говорили что-то вполголоса недовольным тоном тем, кто стоял рядом. Среди них был и Каджи — солдат, который оспаривал мое право на руководство; вокруг него уже собралась группа сторонников.

— Необходимо, — объявил я, — чтобы все вернулись к своим обязанностям. Кораблем нужно управлять, кто бы им ни командовал. Споры о власти мы разрешим позже. Сейчас командую я. Камлот, Ганфар, Заг, Кирон и Хонан— мои лейтенанты. Они и я в настоящий момент — ваши командиры. Оружие всем немедленно вернуть Кирону в арсенал, за исключением тех, кому оно необходимо для охранной службы.

— Никто меня не разоружит! — разбушевался Каджи — Я имею столько же прав на оружие, как любой другой. Теперь мы все свободны. Никто не может отдавать мне приказы!

Заг пробился к нему сквозь толпу и схватил его одной рукой за горло, другой— за пояс.

— Ты будешь подчиняться приказам нового вукора или отправишься за борт, — прорычал он, отпуская беднягу и отдавая его оружие Кирону.

На мгновение установилась нездоровая тишина, которая затем взорвалась криками и смехом.

«Никто меня не разоружит», — кричал кто-то, передразнивая Каджи. Это вызвало новую волну смеха, и я почувствовал — опасность миновала. Кирон, используя подходящий момент, приказал всем идти в арсенал и возвратить оружие и сам первым показал пример; за ним пошли верные Солдаты Свободы.

Прошел час, прежде чем восстановился порядок. Камлот, Ганфар и я собрались в штурманской рубке на башне. Мачты второго корабля скрылись за горизонтом, и мы обсуждали, как захватить его без кровопролития и освободить Дуару и других вепайцев, находившихся там.

Мысль об этом вертелась у меня в голове с самого начала подготовки к мятежу, и это было первое, о чем заговорил сейчас Камлот. Но Ганфар сильно сомневался в успехе такого дела.

— Мало кто заинтересован в спасении вепайцев, — напомнил он нам. — У всех одна лишь мысль — собственная безопасность. Никто не будет рисковать обретенной свободой для дела, совершенно им не нужного.

— А ты сам что думаешь об этом? — спросил я.

— Я повинуюсь тебе и сделаю все, что прикажешь. Но я один, а их две сотни, и их желания необходимо учитывать.

— Я приму во внимание лишь желания своих офицеров, — заметил я. — Остальным буду приказывать.

— Это верный путь, — одобрил Камлот.

— Передай офицерам, что мы атакуем «Совонг» на рассвете, — приказал я.

— Но мы не может стрелять по нему, — запротестовал Камлот. — Там же Дуара!

— Надо взять корабль на абордаж, — заявил я. — На палубе в тот час останутся только часовые. На спокойной воде корабли могут подойти вплотную друг к другу, не вызывая подозрений. Абордажная команда будет состоять из ста человек, которые спрячутся, пока корабли не сблизятся. В утренние часы море обычно спокойно. Если нет, отложим на следующее утро. Отдай приказ, чтобы не было резни. Пусть не убивают тех, кто не сопротивляется, — добавил я. — Оружие небольших размеров и прочее снаряжение, а также вепайских пленников, мы заберем на «Софал».

— А что ты намереваешься делать дальше? — спросил Ганфар.

— Об этом потом. Сначала надо оповестить команду «Софала». Ты с Камлотом изложи мой план остальным офицерам, они — Солдатам Свободы, а уж те. — всем остальным. И пусть запомнят тех, кто встретит приказ без удовольствия. Их мы оставим на «Совонге», вместе с теми, кто сам захочет. В одиннадцать часов соберите на главную палубу всех, я выступлю перед ними.

Камлот и Ганфар удалились выполнять приказ, а я вернулся в штурманскую рубку. «Софал» двинулся вперед с возросшей скоростью и медленно нагонял «Совонг», но не так быстро, чтобы можно было заподозрить погоню. Наверняка на «Совонге» ничего не знали о событиях, происшедших у нас, потому что амторцам неизвестен беспроволочный телеграф, а у офицеров «Софала» не было времени сигнализировать на «Совонг» — настолько внезапно вспыхнуло и победило восстание.

Прошел по кораблю. Во многих местах собирались маленькие группы людей, слушавших, что им говорят Солдаты Свободы. Одна из групп, большая, чем остальные, внимала громкоголосому оратору, в котором я узнал Каджи. С первого взгляда стало ясно, кто является возмутителем спокойствия. Какое влияние он приобрел, неизвестно, но его выступление было направлено против меня. От Каджи я намеревался избавиться сразу после захвата «Совонга».

Когда протрубили одиннадцать часов, быстро собрался народ, и я спустился по трапу. Остановился перед людьми на одной из нижних ступенек, откуда видел всех и все видели меня. Большинство было спокойно и готово слушать. Лишь в одной группе, в центре которой был Каджи, бормотали и шептались.

— На рассвете мы возьмем на абордаж «Совонг» и захватим его, — начал я. — Приказ вы получите от своих непосредственных начальников, но хочу подчеркнуть одно: не должно быть ненужных убийств. После захвата корабля мы заберем на «Софал» оружие, продовольствие и пленников— все, что нам нужно. И одновременно отпустим на «Совонг» тех, кто не желает оставаться на этом корабле под моей командой, и тех, кого я не пожелаю оставить, — и, сказав так, посмотрел на Каджи и недовольных вокруг него.

Я продолжал:

— Каждый до рассвета может продумать свое будущее: останется ли он здесь, с нами, или перейдет на «Совонг». Те, кто останется, должны строго повиноваться приказам, необходимым в плавании, которое нам предстоит совершить. Цель экспедиции двойная: захватывать тористские суда и исследовать неизвестные земли Амтора. Вепайских пленников мы, конечно, вернем на родную землю.