Руины некомпетентности - Анатолий Терещенко

Так начинались война в войне и война после войны в Прибалтике, Белоруссии и Украине.

Бури войны породили две линии гражданского самосознания: одна — линию борьбы с советской властью, другая — линию защиты Отечества от вероломных оккупантов. На Западной Украине эта борьба шла через активизацию «Организации украинских националистов» (ОУН) от отрядов повстанческого движения и до создания Украинской Повстанческой армии (УПА). На остальной территории СССР тоже были рецидивы политического бандитизма, но они вскоре были погашены силами армии и органов НКВД.

Из Вяземского «котла» яростно и дерзко прорывались к своим, не взирая ни на какие потери, слабо вооруженные части народного ополчения. Для Ставки ВГК и самого Сталина это был хороший знак появления гражданского самосознания.

Дивизии народного ополчения создавались на основе новой идеологической концепции — концепции защиты Родины от нашествия опасного врага — славяноненавистника.

Вот почему стали все чаще и чаще появляться надписи на боевых машинах: «За Родину!» Этот знак патриотизма был не случаен.

Произошел поворот сознания не в сторону «защиты завоеваний Октября», спасения «пролетарского дела», утверждения «классовой солидарности» и прочего идеологического утиля. Руководство Советского Союза убедилось на деле, что новая идеология, рожденная «патриотизмом снизу», а не рескриптами сверху — архижизнеспособна. Она единственно адекватна сложившейся опаснейшей для страны ситуации, способной сильному противнику разрушить страну.

Операция разведки органов госбезопасности «Снег» и данные нашего агента военной разведки Рихарда Зорге позволили вдохнуть в руководство СССР уверенность, что Япония не нападет. Полученная информация позволила смело забрать из состава Дальневосточного фронта десятки дивизий, и эшелонами, мчащимися на запад с курьерской скоростью, бросить их в сражения для победы под Москвой.

Это был тоже допинг для патриотического марафона в длительной, как потом выяснилось, по времени войне.

А что касается войны после войны и вообще повстанческого движения на Украине, то и здесь элементы некомпетентности не заставили себя долго ждать. Особенно остро они проявились при волюнтаристском руководстве в республике Н.С. Хрущева, который воевал не только с националистическими элементами среди мирного населения, но и с «врагами народа» в армейской среде.

Сохранилось постановление Военного совета Киевского Особого военного округа под названием «Состояние кадров командного, начальствующего и политического состава округа» от 25 марта 1938 г., принятого с участием Н.С. Хрущева и С.К. Тимошенко.

Наиболее характерные выдержки из него есть смысл привести:

«Военный Совет постановил центральной задачей «выкорчевывание» врагов народа и подбор на руководящие должности преданных и растущих командиров».

Масштабы корчевки и обновления умопомрачающие. Из приложенной к Постановлению Военного совета округа таблицы видно, что из 9 командиров корпусов изъято 9, из 25 командиров дивизий — 24, из 135 командиров полков — 87, из 4 комендантов УРов — 4, из 24 начальников штаба округа -19. Было арестовано 1 066 человек — главным образом лица высшего и старшего комсостава. В Постановлении утверждалось, что аресты позволили очистить ряды РККА от враждебных элементов и обеспечить политическую крепость и успех дела в поднятии боеготовности войск.

Но это был явная подделка под правду. Замещение командных должностей лицами без военного образования и опыта командной работы никак не могло поднять боевую мощь и повысить боеготовность воинских частей. А дальше, в конце постановления, шел призыв:

«Военный Совет ставит как главнейшую задачу: до конца выкорчевать остатки вражеских элементов…»

Думается, не все «выкорчеванные» были троцкистами. Арестованным Никита Хрущев вел счет на десятки тысяч.

Вот и подумаешь — «выкорчеван» ли был воинствующий троцкизм или продолжался во всех сферах политической жизни страны? Ответ однозначен — он существовал в умах всей партийной верхушки Советского Союза.

В 1939 г. Хрущев докладывал Сталину за обедом. Это происходило на даче «Зеленая роща» в Сочи. Автор, побывавший там несколько лет назад и посидевший за тем же столом, живо представил атмосферу: Сталин и его соратники сидят, пьют вино, говорят о делах и вдруг открывается дверь и охрана впускает приглашенного и только что прибывшего украинского лидера.

Он деловито подошел к вождю:

— На Украине разоблачена большая группа ярых националистов. Среди арестованных имеются лица, занимающие ответственные государственные посты. Я привез списки.

— Почему мы вас должны подменять? — разозлившись, ответил ему вопросом на вопрос Сталин.

— В списке 6 971 человек, многие Вам известны, и мы боимся переборщить, — торопливо продолжил Никита Сергеевич, словно желая удивить вождя солидной цифрой.

— «Корчуйте» по своему усмотрению, — опять сбросил с себя ответственность Сталин.

Хрущев закивал в знак согласия и стал усаживаться на предоставленный ему стул за столом с обильными яствами…

Такие действия руководства Украины не способствовали улаживанию конфликта в республике и серьезно подрывали боеготовность армии.

В одном из своих блиц выступлений Н.С. Хрущев заявлял, что по-настоящему мы стали воевать после Сталинграда, называя 1942 год — годом «учебным» в войне с немцами. И возникает вполне оправданный и закономерный вопрос: не слишком ли дорого взяли с нас гитлеровцы за учебу?

А 1941 год — это что, тоже «учебный»? Нет, это год победный, потому что мы сумели выстоять под Москвой, поверив, что фашистов можно здорово бить. Именно тогда люди — и воины, и труженики тыла — ощутили себя единым народом, а потому не жалели себя всю войну.

Война после войны на Украине, особенно в ее западных областях, как известно, продолжалась до конца 1950-х — начала 1960-х гг. Потуги партийно-политического руководства решить повстанческий вопрос одним наскоком не приводила к положительному результату. Серьезность этого вопроса была так велика, что Сталин порой удивлялся длительности активного сопротивления оуновских вооруженных отрядов.

«Как же так, Красная Армия одолела такого грозного противника, каким был вермахт — одна из сильнейших армий в мире, — рассуждал вождь, — а тут с разрозненными бандеровскими отрядами мы не можем уже который год справиться? В чем дело? Может, в неспособности наших партийных начальников найти подход к разубеждению повстанцев? Хрущев не переломил обстановку — не справился с задачей разоружения бандитов. Придется пойти другим путем…»

И этот путь скоро нашелся…

В сентябре 1952 г. военного контрразведчика генерал-лейтенанта Петра Ивановича Ивашутина бросают на новый участок работы — его назначают министром государственной безопасности УССР.

Ходил слух, а может, это была правда, — когда Ивашутина ставили на эту должность, Сталин пообещал дать ему Героя Советского Союза. Но при условии: если он справится с непрекращавшимися вылазками бандеровщины, т. е. разгромит в течение года на территории Западной Украины основные бандформирования ОУН-УПА, терроризирующие местное население.

Эти байки ходят по Интернету и в воспоминаниях некоторых ветеранов до сих пор. Генерал в основном справился с задачей и погасил массовый бандитизм на Украине. Не столько силой оружия, сколько силой слова, рожденного думающей холодной головой.

Это была очень тяжелая, титаническая, почти фронтовая работа. Приходилось ездить, летать, а правильнее по-простому — «мотаться» по всей Украине: от черниговских земель до Карпатских гор и от Полесских болот до одесских лиманов.

Он знал все подробности того, как на Ровенщине погиб его старший товарищ, сослуживец по Юго-Западному фронту, талантливый полководец генерал армии Н.Ф. Ватутин. Тогда тактика засад, выстрелы из-за угла широко практиковались бандитами.

П.И. Ивашутин прибыл на Украину в очень сложное время — прошло ведь только каких-то полдесятка лет, как закончилась война. Простому люду жилось не сладко. Генерал считал, что первая жертва войны — правда. Хотя эти слова можно ставить эпиграфом ко всей мировой истории. Ему хотелось разобраться в той ситуации, которая характеризовала накал гражданской сшибки в этих местах, узнать, где правда, а где ложь в отношении украинских националистов и их «борьбе» с фашистами.

Нищета и бандитизм, воровство и коррупция, вынужденная неконтролируемая миграция населения, потревоженного войной, и активизация «лесных братков», толпы спекулянтов и массовая заброска своей агентуры вчерашними союзниками — все это сплелось в один безжалостный и порою трудно разрешимый узел проблем, над которыми надо было работать. В этих проблемах лежала сермяжная правда, появившаяся после страшного побоища, — Великой Отечественной войны.