Монтер путей господних - Ирина Сыромятникова

От души плюнув на странного визитера, я занялся своими делами, благо их у меня было до затылка. Всякие там древние амулеты вкупе с Искусниками и Белым Халаком в два счета выветрились из головы. Я искренне полагал, что после тех приключений, которыми сопровождалась моя служба в НЗАМИПС, любой черный маг имеет право жить спокойно если не до конца дней, то очень и очень долго. Собственно, так бы все и получилось, не имей дурные сектанты свое мнение на этот счет.

Зима прошла тихо. Приближался момент истины — пора было решать, имеют ли разработки Йохана право на жизнь.

В тот день я с самого утра возился у резервуаров — хотел убедиться, что ежи не прогрызут бетонное ложе насквозь. Исключительно энергичные сволочи! Сверлить они не сверлят (тут Йохан хватил), а вот скребут неутомимо, погружаясь в любое твердое основание с неизбежностью раскаленного утюга, угодившего на лед. Надеюсь, в следующем поколении наш природник сумеет привить им чувство вкуса. Весеннее солнышко прогрело воду, обитатели прудов оживились, и гора камней в рабочем бассейне начала стремительно опадать. Еще неделя, и можно будет слить реагент для оценки эффективности каскада.

Когда со стороны усадьбы донесся громкий хлопок, я поежился: слишком уж звук напоминал взрыв в недоброй памяти шахте, разве что грохота камней не было. Чем они там занимаются без меня? Над крышами поднялись клубы черного дыма. Мысленно представив все возможные причины шума, я плюнул на ежей и отправился выяснять, в чем дело.

Блестели осколки выбитых стекол, почти у самого дома в землю зарылась покореженная мотоциклетная рама. В воздухе облаком висел чадный смрад горелого мяса и паленой резины. Тусклое пламя лениво лизало обтянутый каучуком обод, вокруг валялись куски обгорелой плоти и, как-то совершенно неуместно, эмалированный тазик с орнаментом из зайчиков. По дороге с ревом удалялся грузовик на широких шинах, на каком только и можно одолеть непролазную суэссонскую грязь.

Я тупо пытался осознать произошедшее. Первым делом глаз нашарил Полака и Йохана, белый держался хорошо. Мчаться за целителями не потребуется — у меня с этой публикой сложные отношения. Рона дома нет, значит, по методу исключения, валяющаяся посреди двора нога могла принадлежать только мистеру Флапу.

Они убили моего зомби, робкое, безобиднейшее существо! Кто мог совершить такое варварство?!! И зачем? Если произошедшее — попытка шантажа, то пугать черного — глупейшая идея, любому жителю Ингерники это понятно. Тогда — что?

Я подошел к жалобно причитающему Йохану, призвал Источник и попытался прощупать дымящиеся обломки на предмет остаточной ауры. Увы, только зомби! Взрыв имел чисто алхимическую природу. Надо будет осмотреть то место, откуда бомбу кидали.

Йохан наконец заметил меня, и на его лице отразилось невероятное облегчение.

— Ох, Том, мы так испугались! Думали, тебя убили.

Все правильно: моя одежда, мой мотоцикл и рост похожий, бомба предназначалась мне, а мистер Флап просто неудачно подвернулся. В таком случае, вопрос «кто?» отпадает: не так уж много народу готово покуситься на жизнь черного мага, и боевики секты Искусников лидируют тут с приличным отрывом. Странно только, что они так облажались… То есть что ж это выходит: я на мертвеца похож?!!

Первым порывом было посмотреться в зеркало, вторым — догнать и испепелить мерзавцев. Но… Мой мотоцикл уничтожен, обзавестись грузовичком я так и не сподобился. Четвертушка вернется не раньше пяти, а пускаться в погоню пешком — верх идиотизма. Телефона в доме удавленника до сих пор не было, единственный вариант — бежать на ближайшую ферму, расположенную в пяти километрах, и просить транспорт (там телефона тоже нет). Если у злоумышленников есть минимально проработанный план отхода, они будут сидеть дома и пить чай задолго до того, как я начну их разыскивать. И фиг лишь смысл метаться?

Впрочем, им это не поможет: я буду преследовать их последовательно и методично (надо брать пример с сектантов — долбить любого, кто не туда чихнет). Покуситься на жизнь черного мага, испортить его имущество! Я уже не говорю про мистера Флапа, которому пришлось умирать второй раз (надеюсь, он не понял, что с ним произошло). Зомби обладал воистину ангельским характером: он слушался людей беспрекословно (и меня в первую очередь), безропотно выполнял всю черную работу по дому (которой теперь придется заниматься и мне), помогал Йохану в организации садика на заднем дворе (природник всех достал своими грядками). Не знаю, каким он был при жизни, но теперь участвовать в простых домашних хлопотах ему безумно нравилось. И мыть мой мотоцикл мистер Флап взялся совершенно добровольно, а за все труды получил зажигательную бомбу.

Хуже только убийство белого!

И тут мое тело пронзила волна тошнотворной внутренней дрожи, которую я теперь научился распознавать. Предчувствие беды. Искусники не станут придерживаться принятых у черных правил (об этом следовало задуматься уже давно), а мне не по силам быть всегда и везде. Я ведь знал, что они придут, и все равно прошляпил. Теперь, если продолжать в том же духе, под удар попадет моя семья. Долго ли сектантам украсть ребенка? Джо не удастся отсидеться в Краухарде, а малышей-белых не засунешь в карман — необходимость бояться и прятаться станет для них травмой на всю жизнь. Но и оставлять покушение безнаказанным нельзя: бездействие отнюдь не гарантировало безмятежность. Кто знает, что ненормальные измыслят в следующий раз! Я слишком многое ценю в этом мире и этим уязвим.

Что же делать?

Глупый вопрос! Если они не знают причины своих бед, то и нанести ответный удар не смогут. Я окинул оценивающим взглядом разметанные по двору клочки плоти и постановил:

— Придется мне ненадолго умереть.

Сатал не обязан был селиться в Редстоне, даже наоборот — сильным черным свойственно держаться друг от друга подальше, но для перевозки семьи нужно было создать надежное гнездо, такие вещи с бухты-барахты не делаются. Однако прошло уже больше года, а никакие шаги к переезду не предпринимались. Сатал ловил себя на мысли, что наличие неподалеку решительно настроенного колдуна кажется ему весьма разумным. Что за ерунда? Мисс Кевинахари такое поведение мага не удивляло, но спрашивать совета у эмпатки бывший координатор считал ниже своего достоинства. Черный должен уметь разбираться со своими проблемами сам!

Ответ на невысказанный вопрос пришел неожиданно: чувство самосохранения принуждало мага стать частью иерархии, оставлять потомство под защитой себе подобных, терпеть дискомфорт ради предсказуемости будущего. Долгие часы, проведенные наедине с чудовищем, давали о себе знать: разум еще не усвоил урок, а подсознание навсегда запечатлело чувства волшебников, потерявших все только потому, что им нужно было спать. Сатал, рожденный в более-менее спокойные времена, думал и действовал как умудренный потерями столетний колдун. К сожалению, причина для познания себя была печальной.