Морской охотник - Сергей Зверев

Дзюкити прекрасно понимал, насколько неубедительно будут звучать такие объяснения. Но все же лучше такие, чем совсем никаких.

Однако шедший по коридору человек не дошел до его палаты. Прислушавшись, японец понял, что человек был не один.

"Наверное, это русский с девушкой, — подумал он. — Они оба идут в ту комнату, где сидели раньше.

Значит, судьба дает мне еще один шанс". Но, несмотря на то, что ситуация требовала немедленных действий, Каваи не торопился. Он еще несколько минут тихо лежал под одеялом. Потом, окончательно убедившись, что к нему пока никто заходить не собирается, японец осторожно встал с постели, скользнул к своему соседу по палате и несколько секунд слушал его размеренное дыхание. Приходить в себя этот русский пока явно не собирался.

После этого Каваи вернулся к своей койке и вытащил из-под подушки наполненный белой жидкостью шприц с надетым на иголку предохранительным пластмассовым колпачком. Сунув шприц в рукав — именно так он недавно скрыл его от глаз русского, — Каваи выскользнул в коридор. Теперь он шел очень медленно, осторожно и совершенно бесшумно, с пятки на носок, как настоящий ниндзя.

Каваи понимал, что в первый раз его скорее всего выдали звуки шагов. Поэтому теперь он шел раз в пять медленнее, но зато совершенно бесшумно. Конечно, риск и теперь был — русский парень или девушка могли случайно выйти в коридор и заметить его. Эта опасность была тем больше, чем больше времени он тратил на то, чтобы добраться до палаты американца. Но иначе было никак нельзя — не попадаться же дважды в один и тот же капкан?!

На этот раз Каваи повезло. Он благополучно добрался до палаты американца и, никем не замеченный, проскользнул внутрь. «Если русский и заподозрил что-то, то наверняка не думал, что я сегодня же сделаю еще одну попытку, — подумал Каваи. — Он ожидает, что я затаюсь, буду выжидать. Не имел он еще дела с нашим народом!»

По палате Дзюкити крался еще тише, чем по коридору, чтобы американец не проснулся и не поднял шум. Он-то, конечно, успеет сделать свое дело, но вот ускользнуть незамеченным наверняка не удастся.

А ведь это тоже важно, Яманиси-сан говорил об этом особо.

Лежавший на койке человек так и не пошевелился, пока Каваи крался к нему. Японец встал в изголовье кровати, вытащил из рукава шприц и быстрым движением вколол находившуюся в нем жидкость лежащему в плечо, прямо через рукав. И тут же навалился на него сверху. Лежащий дернулся, все его тело сотрясли судорожные конвульсии. Если бы не японец, он бы, скорее всего, свалился с кровати. Но спустя несколько секунд судороги пошли на спад, а потом и вовсе прекратились. Для гарантии Дзюкити подержал тело еще около минуты, а потом отпустил и пощупал запястье. Пульса не было. Не удовлетворившись этим, иногда пульс бывает настолько слаб, что прощупать его рукой невозможно, японец приблизил щеку к лицу лежащего. Ни малейшего дуновения. Дыхания нет. На лице Каваи появилась довольная улыбка. Лежащий на кровати человек был мертв, а значит, дело было сделано.

Так же бесшумно, как и вошел, Дзюкити выскользнул из палаты и прокрался в туалет. Там он вытащил из рукава опустевший шприц, сломал его на мелкие кусочки и спустил их в унитаз. Теперь никаких прямых улик против него не оставалось, можно было возвращаться в свою палату.

Так Каваи и поступил. Никем не замеченный, он вернулся к себе, лег в кровать и наконец-то спокойно уснул.

Глава 16

Сергей Степанович Берегов сидел на кухне и пил слабый несладкий чай, закусывая свежими сухарями, сделанными из белого хлеба. Больше ему сегодня ничего есть было нельзя — врач, прежде чем отпустить Берегова домой, очень долго стращал его возможными осложнениями, если он будет нарушать режим питания в первые три дня после отравления.

«Сегодня, значит, мне весь день только чайком с сухарями поститься, завтра, в лучшем случае, жидким супом, послезавтра фруктами. Да я от такой диеты скорее, чем от отравления, коньки отброшу!» — мрачно думал Берегов, один за другим кидая в рот сухарики. В его жизни еда играла очень важную роль, и перспектива сидеть на голодном пайке еще целых трое суток очень не радовала. С другой стороны, ослушаться врача Берегов боялся — слишком уж тот правдоподобно всякие ужасы расписывал. Вплоть до смертельного исхода.

«Чтоб этим японцам трижды провалиться! — зло подумал Берегов, отхлебнув еще немного чаю. — Нечего сказать, угостили ужином, показали восточное гостеприимство!»

Как раз в этот момент в дверь кухни робко постучали. Секундой позже на пороге появилась пожилая женщина, в обязанности которой входило следить за чистотой и порядком в большом доме Берегова.

— Сергей Степанович, там к вам приехали… — нерешительно сказала женщина.

— Я же ясно сказал — меня ни для кого нет! — раздраженно рявкнул Берегов. — Я болею! И вообще, у меня есть специальные часы приема. Пусть приходят в администрацию, когда положено, тогда и поговорим! Так этим посетителям и передайте.

— Сергей Степанович, они просили передать, что вас очень хочет видеть Савада Яманиси, — фамилию женщина выговорила чуть ли не по слогам.

— Японец, что ли? — Берегов так удивился, что даже заговорил нормальным голосом.

— Да, Сергей Степанович. Там их трое, очень хотят вас видеть.

Первым желанием Берегова было приказать Зине передать японцам, чтобы те убирались. Но любопытство все же взяло верх над гневом. Зачем Яманиси сюда приперся? Ведь он уже наверняка знает о том, что случилось. Для чего ему нарываться? Нет, видимо, причина серьезная. А если нет… Что ж, тогда никто не помешает ему самолично послать японца прочь" , — Ладно, веди его сюда. Но одного, эти, которые с ним, пусть на улице подождут.

Через минуту в кухню вошел Яманиси. Едва увидев Берегова, японец согнулся в долгом и низком поклоне.

Берегову пришлось встать из-за стола — неудобно как-то, когда тебе кланяются, а ты сидишь — не император.

— Здравствуйте, господин Берегов, — сказал японец, разогнувшись. — Позвольте принести вам искренние извинения за тот прискорбный случай, что произошел вчера.

— Хм… Да уж, извинения не помешают, — неприязненно хмыкнул Берегов. — Вы всех гостей так принимаете, господин Яманиси? Вся наша делегация отравилась!

— Я искренне сочувствую всем, кто пострадал. Надеюсь, вы передадите им мои слова. Причина случившегося в том, что наш повар использовал не вполне свежие продукты. Сами понимаете — долгое время мы были в море, свежего взять было неоткуда.

— Могли бы не нас к себе тащить, а сами к нам пойти, как вам и предлагали. Кстати, а почему же никто из ваших не заболел?

— Все, кто ел вчера с вами, — заболели, — сказал Яманиси. — Но мы не сочли возможным беспокоить ваших врачей, только одному человеку — нашему коку, Каваи, было настолько плохо, что его пришлось везти в ваш госпиталь.

— Что ж, его мне нисколько не жалко. Сам виноват.

— Именно так! — кивнул японец. — Не беспокойтесь, господин Берегов, он еще ответит передо мной за свой проступок.

— Лучше бы он передо мной ответил.

— Быть может, это немного смягчит ваш справедливый гнев, — в руках японца словно по волшебству появился белый конверт. Он с поклоном протянул его Берегову. Тот, недоумевая, взял конверт в руки, повертел:

— Что это такое?

— Маленький подарок вам, господин Берегов. Откройте — у нас в Японии принято смотреть подарок сразу же. Это мудрый обычай.

Берегов хотел было ответить, что они не в Японии, но не стал. Слишком уж знакомым на ощупь показалось ему содержимое конверта. Он оторвал краешек, заглянул внутрь. Внутри были деньги. Довольно толстая стопочка серо-зеленых пятисотдолларовых купюр.

— Здесь десять тысяч, — негромко сказал японец. — Я надеюсь, что этого достаточно, чтобы получить ваше прощение вместе с обещанием, что информация об этом прискорбном инциденте не станет широко известной.

— Хм… Достаточно, — кивнул Берегов, пряча довольную улыбку. Теперь он уже не считал этот инцидент таким уж прискорбным. Десять штук баксов — это очень веский повод простить японцев. А разглашать информацию об этом случае он и сам не собирался. Берегов не сдержался и довольно осклабился — получить деньги за то, что ты и бесплатно бы сделал, это, пожалуй, высший кайф, доступный государственному чиновнику.

— Я рад, — сказал японец, снова поклонившись. — Господин Берегов, теперь я хотел бы забрать нашего кока из госпиталя. Наверняка он уже нормально чувствует себя. Нам пора выходить в море.

— Не уверен, что врач его отпустит, — покачал головой Берегов. — Меня он еле выпустил, а ведь когда я пришел в себя, ваш кок все еще был без сознания.

— В этом деле я рассчитываю на вашу помощь, — вежливо, но твердо сказал японец, посматривая на конверт с деньгами. — Может быть, вы сумеете убедить врача? Ведь такой умный человек, как вы, не может не понимать важности научных исследований.