Группа риска - Сергей Майоров

— Это ты им объяснять будешь, — огрызнулся Толя. — Я-то уже бывал и в уголовке, и в КПЗ. У папы своего поинтересуйся, как там живется! Он тебя, по блату, бесплатно защищать будет! Интересно, а если Олег не появится, мы здесь до утра сидеть будем? Пока работяги не появятся? Придумал уже, что ты им объяснять будешь?

— Тебя это меньше всего е…ть должно, кому и что я объяснять буду! Лучше подумай о себе…

— А я о себе уже давно подумал. Честно сказать — у меня просто башню заклинило, когда столько денег увидел. Не, в натуре! Да у тебя самого крыша съехала бы, если б ты эту кучу баксов увидел. Только не увидишь ты ее никогда! Нае…л тебя Олег, ох, как нае…л!

— Посмотрим. Не все ж такие, как ты. Да за такие вещи тебя б на зоне «петухом» бы сделали!

— Много ты про зоны знаешь… И вообще, чего это ты про них заговорил?

Они помолчали, потом Толя снова попросился в туалет.

— Потерпишь. Из-за тебя все неприятности. Поступил бы по-человечески — давно уже все дома были бы.

— По-человечески — это как? Принести и все вам отдать? Чтобы вы на двоих раскинули? Думаешь, я не понимаю, что мне хрен чего досталось бы, когда вы делить начали? Да я вам нужен был, только чтобы баксы из камеры забрать, а потом вы мне дали бы пинка под зад. Что, не так? На квартире той только я «спалился». И мужика завалил, и рожу свою засветил. По твоей, кстати, вине! Я ведь не собирался все брать. Хотел десятку свою забрать, чтоб не нае…ли потом, при дележке вашей, а остальное вам отдал бы. Мне ведь из города валить надо по-срочному!

— Свалишь…

Долгое отсутствие Олега пугало Марата все больше и больше. Что делать, если он так и не появится? Сколько еще ждать?

Собственные сигареты давно закончились, но в бардачке разобранного «Москвича» Марат нашел пачку высохшей «Примы» и понемногу курил их, давясь непривычным горьким дымом. От голода начало подташнивать, и Марат все чаще смотрел на часы. Десять минут двенадцатого… А если Олега поймали? Сидит он сейчас в ментовке и рассказывает, как до гаража лучше доехать. Похоже, прав был папаша, когда смеялся над своими клиентами и говорил, что только идиоты могут выкладывать такие деньги за собственные глупости.

— Блин, да пусти ты в туалет-то! — почти крикнул Толя. — Не могу больше!

Марат встал, прошелся по гаражу. Если Олег его «кинул», то надо как-то восстанавливать отношения с Толей. Не будет же он, Марат, его убивать. А если Олег вернется, то пусть сам и решает, как поступить. Пусть сходит, облегчится, а там видно будет. В любом случае, при необходимости он сможет с ним справиться. Толя избит, морально подавлен и явно не способен на сюрпризы.

Взяв «газовый» ключ, Марат подошел к Толе, присел на корточки и начал развязывать ему руки.

— Сортир вон там, в углу. Сходишь по-быстрому, и обратно. Понял?

— Конечно, — облегченно выдохнул Толя.

Как только руки оказались свободными, левой он схватил Марата за воротник и рванул на себя, а растопыренными пальцами правой ударил в глаза. Марат заорал, из разодранных век брызнула кровь. Толя схватил валявшийся рядом «газовый» ключ, оттолкнул Марата и — изо всех сил ударил его ключом под ребра. Закрывая руками лицо, Марат упал на бок и покатился по бетонному полу, захлебываясь от боли. Толя сорвал повязку с ног, вскочил и, догнав Марата, снова со всей силы опустил ключ ему на спину.

— А-а, — Марат выгнулся дугой и тут же упал. — Позвоночник… Ты сломал его!

Толя остановил занесенную для удара руку, внимательно посмотрел на бывшего друга. Слегка пнув его ботинком по голове, он решил, что этого будет достаточно, бросил ключ и побежал к выходу из гаража.

Крепкие двустворчатые двери были заперты изнутри на засов. Толя сбросил тяжелый деревянный брусок, надавил плечом на правую створку и осторожно выглянул наружу. Темно. Ближайшие фонари расположены далеко, за окружающими гараж пустырями. Со стороны проспекта, чихая неотрегулированным двигателем, приближалась какая-то машина. Толя выскользнул на улицу, прикрыл за собой дверь и побежал к пустырю.

На углу гаража висел фонарь. Стекла корпуса давно были разбиты, но мощная лампочка исправно заливала светом пространство перед гаражом. Обежать освещенную зону было нельзя.

— Тормози! — приказал Олег водителю, дергая «крючок» своей дверцы. Водитель поспешно остановил машину. Олег бросил ему на колени мятую десятитысячную купюру, выскочил и побежал на пустырь.

Он хорошо разглядел Толю, когда тот пробегал под фонарем. Или он договорился с Маратом, или попросту обманул этого мудака. А если они уже поделили деньги?

Машина за его спиной развернулась и стала стремительно удаляться. Олег достал пистолет и замедлил шаг. Толю он не видел. Слишком темно и слишком много места, куда можно спрятаться.

Выставив перед собой «ТТ» и стараясь идти бесшумно, Олег начал прочесывать пустырь. Так как никто и никогда его этому не учил, то получалось у него бестолково, к тому же злость — плохой помощник в таких вещах. Олег несколько раз прошел вплотную к тому месту, где, сжимая обрубок трубы, прятался Толя.

Бесполезно потратив полчаса, Олег развернулся и пошел в гараж. Когда он проходил мимо, у Толи мелькнула мысль напасть на него, рассчитаться за свое унижение и отобрать пистолет; он даже привстал, примериваясь, как лучше ударить трубой, но в последний момент сдержался. Тот же инстинкт самосохранения, который помог ему «уболтать» Марата, сейчас подсказал, что с Олегом лучше не связываться. Он сильно изменился за несколько прошедших часов…

Дождавшись, когда Олег зашел в гараж, Толя поднялся, перебежал пустырь, вышел на проспект и остановился. Идти ему было некуда.

7

В понедельник Гена Савельев работал в первую смену и в половине десятого утра сидел в кабинете начальника отделения, слушая доклад сменившегося дежурного о происшествиях за прошедшие сутки. Воскресенье выдалось спокойным днем, было несколько заявок о мелких хулиганствах и бытовых конфликтах, и только одно преступление — очередного лоха «кинули» при попытке обменять сто долларов у ларьков. После того, как закончился общий развод, опера перешли к своему непосредственному начальнику.

— Значит так, Гена, — сказал зам по УР, передвигая на столе бумаги. — Давай-ка, дуй в больницу к этому журналисту. Вчера его опрашивать еще нельзя было, но сегодня утром дежурный туда отзванивался, сказали, что дадут побеседовать. С материалом сильно не затягивай, в РУВД уже звонили и из главка, и из редакции. Они там свое расследование начали, пинкертоны хреновы. Опроси Баранова, приложи еще пару справок — и отсылай в следствие. Нечего у себя держать, все равно возбуждать придется. Езжай!

— С машиной как?

— Никак, естественно. Кто ж ее даст через весь город в больницу ехать?

Гена зашел в свой кабинет, собрал в папку необходимые бумаги, вложив туда же газету «Спид-инфо», которую собирался почитать по дороге, перекурил и поехал.

Он долго ждал нужного трамвая, а потом еще дольше трясся на задней площадке, вцепившись одной рукой в поручень, а локтем другой прижимая папку и висевший под мышкой пистолет. Потом трамвай сломался, и Гена отшагал несколько кварталов, чтобы выйти на Московскую набережную и убедиться, что автобусы тоже не ходят и до больницы ему придется топать пешком. Долгая прогулка по любимому городу имела одну положительную сторону — Гена неожиданно придумал, как отказать опостылевший материал по заявлению о вымогательстве, и потому в приемный покой вошел в приподнятом настроении.

— Здравствуйте, моя фамилия Савельев, я — уполномоченный уголовного розыска 15-го отделения милиции Правобережного района. Как вы себя чувствуете? — сказал Гена, присаживаясь на стул у кровати Баранова.

— Более или менее, — журналист слабо улыбнулся, показывая, что на самом-то деле чувствует он себя очень и очень плохо, но мужества ему не занимать, и посторонним он свою слабость не покажет.

— Я не буду вам сильно надоедать, но несколько вопросов задать вам просто обязан.

— Да, конечно. Я понимаю. Мы ведь, в некотором роде, коллеги.

— Хм… Вы помните, что произошло на дискотеке? Как вы там оказались и зачем пошли в этот склад на первом этаже?

Говоря это, Савельев раскладывал на коленях бумаги и исподлобья смотрел на лицо собеседника. «Сейчас будет врать, — понял он, заметив, как дернулись глаза журналиста. — Скажет, что тоже не помнит?»

— Конечно, я все помню… Как вы, наверное, уже знаете, я пишу на криминальные темы. Уличная преступность, коррупция в правоохранительных органах, организованная преступность. Естественно, у меня есть круг доверенных лиц, от которых я получаю определенную информацию. Иногда бывают и другие источники… Вы понимаете, я не могу говорить об этом более подробно.

— Пока этого и не требуется.

— В этом моя работа в чем-то сходна с вашей.

— Да, сходство просто поразительное, — подтвердил Савельев, и Баранов быстро посмотрел в его сторону, но, не увидев ожидаемой усмешки, продолжил.