Неправильный треугольник - Северная Виктория
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Нет, не шевелись, — приказал он, шлепнув её по руке.
Золотова зарычала от разочарования, а Филипп на это только рассмеялся.
— Ай-ай-ай, Злата, — поцеловал спину, куснул за лопатку, — какая нетерпеливая малышка! Нужно развивать самоконтроль, милая.
Золотова повернула голову назад и угрожающе глянула на него.
— Трахни меня, наконец, — рыкнула она. — Хватить тянуть кота за яйца! Ай!
Её губы образовали идеально круглую букву «О», от шока глаза расширились. Мужская ладонь громко хлопнула по её ягодице, причиняя небольшую боль. Он никогда так не делал!
— Ты что делаешь? — вскрикнула Золотова, даже не пытаясь выбраться из-под него. Похоже, мозг и тело имели разное мнение по поводу столь непривычного сексуального поведения партнера.
Шлёп. Ещё один шлепок окрасил белую кожу в красный.
— А-а-а, — она попыталась хоть немного отстраниться, — прекрати!
— Тебя нужно обучить манерам, — доверительно сообщил Мельников, награждая её попу ещё одним шлепком.
— Не надо, — всхлипнула она, испугавшись своей реакции на столь неформатное проявление чувств.
— …терпению и сдержанности, — продолжил он.
Шлёп. Маленькие иголочки удовольствия и боли пронзили её, посылая электрические импульсы между ног.
— Ты должна научиться слушаться и следовать приказам, — продолжал свою лекцию Филипп, измываясь над её бедной попой.
Шлеп. Еще несколько ударов обрушились на беззащитное полушарие. На глазах девушки выступили слёзы. Не от реальной боли, а от стыда, но это не мешало ей чувствовать странное, ненормальное удовлетворение. С ней никогда так не обращались. Её даже в детстве никогда не шлёпали! Злата никогда не была любительницей боли во время секса, но с Филиппом это было возбуждающе, чудесно. Как боль могла быть чудесной?
Каждый раз, когда Фил наказывал её, она неосознанно тянулась за его рукой. Жгучая боль ещё больше разгорячила Золотову, заставила желать его ещё больше. Клитор пульсировал, хотя к основному блюду они даже не приступили, но Злата уже находилась на грани. Разум находился во власти эмоций и желаний, которых она не понимала. Она почувствовала металлический привкус во рту от крови. Слишком сильно прикусила губу.
Филипп перестал её шлепать и погладил ладонью по воспалённой коже, словно пытался успокоить. Рука двинулась дальше и скользнула между двумя половинками, пальцы погладили мокрые, скользкие складки. Золотова не сдержалась и гортанно застонала, когда он ввёл в неё два пальца, чуть растягивая.
— Хватит тянуть, — выдохнула она, уронив голову на руки. Она уже не могла терпеть. — Возьми меня!
В этот раз он не стал с ней спорить и занял позицию сзади. Одной рукой Филипп схватил её за волосы и дёрнул на себя, одновременно погружаясь в жаждущее лоно. Она потрясенно вскрикнула. Злата уже и забыла какого это, ощущать в себе далеко немаленький размер Мельникова. Мужчина начал глубокими, медленными толчками проникать в неё. Злата чувствовала, как её лоно растягивается и подстраивается под его размер. Замечательное, сладкое ощущение. Каждый раз, как он входил в неё, она поддавалась назад, встречая на полпути его движение. Они двигались в идеальном ритме, словно в танце. Филипп всё больше ускорял темп, всё жестче объезжал её. Кушетка натужно стонала под ними. Не рассчитанная на подобные нагрузки, она могла в любой момент рассыпаться под ними.
Склонив голову и крепко зажмурив глаза, Золотова старалась уцепиться за волшебное ощущение принадлежности, близости. Филипп обеими руками крепко удерживал Злату за бедра, вторгаясь в неё. Наверняка останутся следы на её нежной коже, но Злате было откровенно плевать на это. Она хотела лишь получить долгожданное освобождение.
Толчки стали ещё более порывистыми и сильными. Хаотичными. Оба находились в шаге от ускользающего яркого удовольствия. Не в силах больше сдерживаться, она запрокинула голову назад и дико закричала, чувствуя, как оргазм стремительно завладевает её телом.
— Да, детки, кричи, — одобрительно проговорил Мельников, сильнее вбиваясь в её плоть. — Пусть все слышат, как тебе хорошо!
И она кричала. Злате было плевать, что она оповестила весь этаж здания, что только что получила один из самых лучших оргазмов в своей жизни.
Ещё три толчка и Фил взорвался внутри неё, наполняя своим семенем.
Обессиленные они рухнули грудой костей и кожи. У Золотовой было ощущение, будто из неё вытащили все до единой мышцы. Злата не могла пошевелиться, даже открыть глаза. Она чувствовала себя хорошо. Правильно. Чувства возвращались к ней медленно, как и осознание случившегося. Влажная от испарины кожа неприятно припала к поверхности кушетки, которая всё-таки устояла под их натиском. Тяжесть тела Мельникова была приятной.
— Ты меня отшлепал, — укоризненно прошептала она.
— И тебе это понравилось, — хихикнул Фил, поцеловав её в щеку и накрыв ладонью её попку.
Кажется, Филиппу удалось вытрахать из неё весь феминизм. Злате было хорошо, на удивление комфортно. Даже желания спорить и что-то доказывать не возникало. Её волосы наверняка находились в полном беспорядке, а она сама имела сонный, удовлетворенный вид. Она предпочла не думать, как появится перед администратором Катей в подобном виде, после того шумного звукопредставления, что здесь устроила.
— Кажется, я много интересного пропустил, — неожиданно раздался голос Марка. — А меня позвать?
Они так забылись в своей страсти, что не заметили, как скрипнула дверь и у них появился зритель. Злата напряглась, не зная, как на подобную выходку отреагирует жених. Да, он прямым текстом заявил, что не против тройничка, но…
Глава 7
— Ну извини, не удержался, — хмыкнул Филипп, отстраняясь от девушки, но поцелав её напоследок в затылок. Обмякший член выскользнул из неё, оставляя после себя едва различимое ощущение пустоты.
Лишившись его тепла, Золотова скривилась. Похоже она становилась озабоченной, ибо ей хотелось продолжения банкета… Хотя по идее, она должна чувствовать себя удовлетворённой и уставшей.
О чем она вообще думает? Жених застал её с бывшим парнем, с которым когда-то спал…
Злата бросила на мужчин подозрительный взгляд.
А может они уже успели повторить опыт совместного секса? Без неё...
В прочем, последнее предположение и выслало основную волну негодования.
— Я по ней слишком соскучился, и не мог ждать пока твоё собрание закончится, — продолжил Мельников, совершенно не стесняясь наготы. Наоборот, сдернул с ног до сих пор болтающиеся на щиколотках треники и спрыгнул на пол.
