Код Нибелунгов. Власть богатства и механизмы власти - Этьен Кассе

При этом, разумеется, аргументированно утверждалось, что в средневековой литературе все без исключения старые сюжеты легко обрастали более современными подробностями и актуализировались. Допустим.

И что тогда у нас там за история с английским королем складывается? А история складывается такая. Летом 1190 года Ричард вместе с королем Франции Филиппом II отправился в третий крестовый поход. Дальше все развивается очень стремительно. В Мессине он освобождает свою сестру Иоанну из рук сицилийской знати, уже тогда напоминавшей мафию дона Карлеоне. Кипр и Анкона капитулируют перед союзом англо-французского оружия. Могущественный Саладин отступает пред армией крестоносцев. Ура!

Но вот досадное обстоятельство. В Акконе Ричард оскорбил австрийского герцога Леопольда V, чем и спровоцировал последующие интриги против себя. Возвращаясь из Аккона, король высадился в Венеции, избегая появляться на сицилийской и французской территориях. И хотя он путешествовал с небольшой свитой инкогнито, его узнали на пути через Альпы и выдали герцогу австрийскому. С одобрения императора Священной Римской империи Генриха VI Леопольд V задержал английского короля в крепости Дюрнштайн.

А в марте 1193 года Ричарда выслали в Шпейер в руки германских владык, после чего Генрих и Леопольд потребовали у Англии выкуп в размере ста тысяч марок серебром. В Вормсе как раз и договаривались о размерах выкупа. В конце концов двести английских дворян были переданы в заложники, и освободили их только после полного получения откупных.

Для европейской знати эти события были светским деликатесом, изысканной пищей для разговоров. Причем подавали ее еще несколько десятилетий. Летописцы, художники и поэты без устали описывали жизнь Ричарда Львиное Сердце в заточении. Автор «Нибелунгов» тоже не избежал обращения к столь актуальной теме. Кто ж откажется усмотреть в событиях современности материал для создания легенд? И невероятная сумма выкупа, соответствующая 23 тоннам серебра, вновь пробуждала фантазии о сокровищах Нибелунгов.

Когда создатель «Песни…» описывает размеры сокровищ, он упоминает поначалу сто телег. Позднее в Вормс четыре дня добираются эти сокровища уже в 12 обозах по 9 телег в каждом. То есть это число полностью соответствует сумме выкупа за английского короля.

Ослепительный герой Ричард напоминает современникам Зигфрида. Несчастливый же брак Гунтера с Брунгильдой имел свои параллели в браке Генриха VI с Констанцией Сицилийской, наследницей трона, бывшей на двенадцать лет старше своего супруга. Да и гибель Ричарда в 1199 году во Франции могла послужить толчком для полета творческой фантазии автора «Нибелунгов».

Вормская традиция Нибелунгов подпитывается различными источниками. Благодаря части выкупа за Ричарда Львиное Сердце император Генрих VI обновил вормские городские укрепления. Описываемое в «Песне…» строительство города во множестве деталей соответствует тому, что реально творилось в городе.

Заметим, что в Вормсе в центре событий — реальных и легендарных — всегда был собор. На лестнице собора в «Песне…» ссорятся между собой королевы. Здесь же приносит клятву Зигфрид. И именно в соборе император Фридрих Барбаросса даровал гражданам Вормса в 1184 году их привилегии на свободы от власти епископа, взяв город под свою высочайшую опеку.

А теперь отправляемся по пути дальше, в земли, где погиб Зигфрид.

Место преступления — Оденвальд

Немецких краеведов и современных искателей сокровищ не только Вормс сводит с ума. В «Песне о Нибелунгах» упоминается Оденвальд (в строфе 919): близость к Вормсу надула на Оденвальд в предпоследнее столетие самую что ни на есть нибелунгскую горячку. И то, что в данном случае копья ломали за весьма сомнительную честь зваться «местом убийства», никого почему-то не смущало. Образцов для подражания уже и так хватало: город Лютера Виттенбург, город Роберта Шумана Цвикау, город фарфора Мейсен, город Нибелунгов — Вормс. Сегодня, как вы понимаете, все это входит в моду.

Подобные феномены случались и в Средневековье. Монастыри и города с X века открыто конкурировали за знаменитые святыни и реликвии. А наживались на средневековой форме «массового туризма» — паломничестве к святым местам. Бизнес на пилигримах процветал в огромном количестве мест обворовывали, обманывали, выставляли на продажу святые останки, да мало что еще…

Король Генрих I угрожал своему «коллеге» Рудольфу II Бургундскому войной, желая завладеть святым копьем. После падения Милана новый кельнский архиепископ Филипп Гайнсберг по заказу Барбароссы препроводил в Кельн бесценные мощи трос святых волхвов-царей, где те по сию пору и находятся.

В XI столетии регенсбургский монах Отлох создал новое жизнеописание святого Дионисия, первого епископа Парижа и священного патрона французских королей. В этом жизнеописании монах утверждал, что кости Дионисия следует перенести из аббатства Сен-Дени Парижа в Регенсбургский монастырь Святого Эммерама. Зачем? А чтобы привлечь паломников. Бизнес есть бизнес, как же иначе?

Что и говорить — даже «литературное убийство» Зигфрида Хагеном тоже оказалось неплохой статьей дохода. В ранних редакциях сказаний о Нибелунгах Зигфрид умирает то в супружеской постели, то перед покоями своей жены Кримхильды, то на выезде на суд. «Песня о Нибелунгах» инсценирует смерть героя на охоте.

Напомню на всякий случай: в Вормсе Брунгильда мечтает о мести Зигфриду после того, как узнает о том, кто в действительности помог Гунтеру «сосватать» ее. В Хагене она находит верного помощника. Да и Гунтер согласен с женой, одобряя смертельный заговор.

Всех при этом интересует место кровавого происшествия.

Местечко Гразелленбах, 1844 год. Тайный придворный советник, доктор Иоганн Фридрих Кнапп из Дармштадта, бродит неподалеку от деревушки Гразелленбах. У подножка горы он находит маленький ручей, а рядом с ним — старый каменный крест. Каменные кресты эпохи Средневековья во многих местах были немым подтверждением какого-либо серьезного преступления. Знаток литературы, господин Кнапп решил, что на этом самом месте был убит Зигфрид. И созвал комиссию экспертов, дабы те проверили справедливость его «подозрений».

Некто по фамилии Бальтц из соседнего местечка был того же мнения: «Старики говорят, что слышали от своих дедов, что известный всем Зигфрид остановился испить воды из источника и в тот момент был убит своим шурином; поэтому ручей зовут Зигфридовым источником».

К нему присоединил свой голос бургомистр маленького прихода Аффолтербаха: «Источник у Гразелленбаха испокон веков назывался Зигфридовым ручьем, потому что, по легенде, именно здесь рыцарь Хаген убил рыцаря Зигфрида».

Комиссия тут же поняла: поиск «места преступления» завершен. Источник «облагородили», а рядом установили неоготический каменный крест с цитатой из «Песни о Нибелунгах». Новое место «нибелунгского» паломничества в 1851 году не осталось без внимания прессы. Сегодня и вообще у прихода появился свой сайт с гордым Названием «Город Нибелунгов в земле Нибелунгов»,

В нескольких километрах далее расположена деревенька Хильтерсклинген. Она великодушно делится с Гразелленбахом и, другими соседями туристической территорией «земли Нибелунгов». Уже в записях монастыря Лорша конца VIII века здешний источник упоминается под названием Липовый ручей. В «Песне о Нибелунгах» упоминается липа, в тени которой и произошло преступление— убийство Зигфрида.

Нас же с вами интересуют два других местечка, оспаривающих сомнительную честь зваться местом предступления: Хеппенхайм и Оденхайм. В Хеппенхайме уже с незапамятных веков бьет из-под земли Зигфридов источник. Местечко это с эпохи раннего Средневековья относилось к охотничьим угодьям Лоршского аббатства. Более того, у Хеппенхайма протекает Вешниц. Об этом притоке Рейна упоминается в «Песне о Нибелунгах».

Что касается Оденхайма, так не он ли назван местом преступления в самой «Песне — Отенхайм? Местечко это упоминается и в лоршских документах 769 года. В начале XII столетия графы Лауффенские основали собственный монастырь в Оденхайме при поддержке бенедектинцев из Хирсау. Экономический расцвет монастыря совпадает со временем возникновения «Песни о Нибелунгах».

Загадки, загадки, загадки…

Я родился в полнолуние. Но Хагена четыре дня не было видно у Брюнгильды. Когда же он пришел, она держала младенца на коленях и была очень бледна. Да и Хаген выглядел измученным.

— Я должен рассказать тебе правду, — промолвил он, подарив улыбку спящему сыну.

Все было не так просто, как он думал.

— Правду, — повторил он едва слышно. А потом сказал: — Я казнил его.

Брюнгильда в ужасе закрыла глаза.