Паранойя - Виктор Мартинович

Над вешалкой в виде рогов — плакат готич. шрифтом «Оставь одежду всяк сюда входящий».

Рядом со шкафом для обуви — настенный коврик в виде государственного герба. Экспертиза показала, что используется для вытирания ног (изучить на предмет возбуждения угол, дела за оскорбл. гос. симв.).

В юго–зап. углу прихожей, за шкафом, обнаружен сверн. в тугой шарик 5 мм фантик от конфеты «Рафаэлло», инпринтированный отпечатками Лисы.

В спальной комнате в шкафу обнаружено две смены постельного белья (с одной подушкой), вскрытая упаковка презервативов «Дурекс» с одним отсутствующим. Установлено, что лампа напряжения 60 Вт в торшере была заменена наблюдаемыми на лампу 40 Вт, предположительно, с целью создания интимной обстановки.

Один из цветков фиалки над кроватью подрисован синей ручкой, в сердцевине — апплицированное с цветного фото 8–мм изображение лица Лисы (клей–карандаш).

Осмотр постельного белья, которым застелена кровать, выявил 25 см надрыв пододеяльника по периметру от декоративного выреза, через который вдевается одеяло. Надрыв зашит грубыми, неровными стежками белого цвета, составляющими надпись «ЛИЗОБОК».

Над кроватью на книжной полке чехословацкого производства появились книги: Орхан Памук «Черная книга», Милан Кундера «Книга смеха и забвения», П. Бурдье «L̀opinion publique ǹexiste pas» (сборник статей на французском языке), Г. Маркес «Генерал в своем лабиринте», А. Солженицын «Бодался теленок с дубом».

В санузле в шкафчике над унитазом обнаружено три поставленных друг на друга упаковки туалетной бумаги 56 м, с изображ. котенка, гонящегося за бабочкой (добрушская бумфабрика). Появился ершик для удаления остатков фекалий с унитаза (исправление: проверка установила, что ершик был и до этого, но по ошибке не был включен в предыдущую полную опись).

Над ванной на навесной стеклянной полке справа от смесителя появилось мыло «Камай», зубная паста «Аквафреш», шампунь «Хед анд шолдер», станок бритвенный «Жилет» с тремя запасными лезвиями в ложе бритвенной подставки. Извлечение лезвий обнаружило под ними схрон — спрятанная записка (заключ. криптографов: Лиса). Предположит, оставлена Лисой для случайного обнаружения Гоголем в процессе расходования лезвий и возникновения естественной нужды в новой бритвенной кассете. Написано следующее:

«Елизаветы»

1. Не убий Елизавету, как бы она тебя ни доставала.

2. Возлюби Елизавету как самого себя.

3. Не возжелай Елизаветы соседа своего.

4. Не возгордись Елизаветой.

5. Не лги Елизавете, иначе получишь по печени.

6. Не изменяй Елизавете, ибо страшен будет в этом случае гнев Божий.

7. Не сквернословь при Елизавете, ибо Елизавета пересквернословит кого угодно.

8. Покупай Елизавете цветы, ибо их есть Царствие Небесное.

9. Плодитесь с Елизаветой и размножайтесь с Елизаветой.

10. Воздавай хвалу Елизавете, иначе хуже будет.

На кухне в навесн. кухонном шкафчике над плитой — две упаковки чая (черн. и зел.), пакет кофе, упаковк. сахара–рафинада. В морозильном отделении холодильника— упаковка с семью пельменями (срок годн. истек 15 дней назад).

На суповой тарелке — надпись несмываемым маркером «Лизаблюдце», на второй — «папа–медведь».

На кухонном столе — горевшая красная свеча 7 см в диаметре с нарисованными вокруг нее на столе маркером делениями и подписью «Постсолнечные часы».

На столике у плиты — прозрачная граненая ваза (стеклозавод «Неман»). В мусорном баке — букет свявших ирисов. Подробный контент–мониторинг выносимого мусора — в приложении ко 2 тому дела.

На крючке возле входа, помимо вафельного полотенца, — шелковая столовая салфетка с изображением медвежонка (пр–во Китай). На салфетке красн. нитками вышито: «Толя еще будет» (Лиса?).

Под мягким уголком на кухне обнаружена темно–синяя тапка 42–го размера, пр–во «Белвест». Вторая найдена на платяном шкафу в коридоре, в сильно запыленном состоянии (предполож. (ст. оп. Цупик Е. П.) — использовались с целью кидания друг в друга в «любовных играх»).

В целом квартира производит опрятное впечатление, признаков превращения ее в «бомжатню» не обнаружено.

В ходе осмотра произведена замена источн. питания портативных аудиомониторов, проведено аудиотестирование с целью улучш. слышимости.

Психотропных и наркосодержащих веществ досмотр личных вещей и занимаемых помещений не выявил, в связи с чем в соотв. с директивой 576 Пятого отдела в межщелевое пространство шестой и седьмой досок пола в спальне был осуществлен вброс прозрачн. пакета с 3 гр. героина в порошке, 75 на 30 мм. Пакет затопился в пол на 2 см и застрял. Для выемки вскрытия досок пола не требуется.

(6)

В гостях у МГБ

Интервью представителя спецследгруппы

Пятого отдела, старшего оперуполномоченного

Цупика Е. П. газете «СБ» 27 сентября

(об обстоятельствах данного дела в интервью

умалчивается, прилагается к материалам согласно д

ирективе 165 «О выступлениях в прессе»)

«К Министерству госбезопасности у нас отношение — разное. Многие его побаиваются; у кого совесть нечиста — прямо ненавидят. Но кто он — современный чекист, чернорабочий, ведущий повседневную службу для сохранения стабильности в нашей стране? Старший оперуполномоченный Цупик Евгений Петрович из МГБ встретил нашу журналистку Валентину Панкратову прямо на крыльце своего гостеприимного, крашенного в зеленый цвет домика в деревне Тарасово. Приветственно лаял симпатичный рыжий пес, жена пекла пироги, даже солнце светило над домом как–то особенно дружелюбно.

Наш герой тем временем рассказывал о том, что у него на участке растут самые настоящие боровики: «Я вообще завзятый грибник: люблю, обдумывая текущие боевые задачи, пройтись по лесу. Сразу спадает нервное напряжение, вспоминаешь о том, что, как бы ни была сложна и опасна твоя работа, делаешь ты ее ради того, чтобы в лесу стояла мирная тишина, чтобы спокойно росли грибы, чтобы березы сочились соком. Чтобы не звучало тревожное эхо новой войны, а нога гитлеровского солдата не топтала наш мох. И я, в общем, как соберу грибы, чищу их все время перед домом. И вот, проросла целая семейка белых. Мы следим за ними, ухаживаем“.

Миловидная жена Евгения тем временем зовет нас домой. «Остынет же, потом наговоритесь“, — в шутку корит она мужа, и чувствуется, что, как бы ни строг был оперативник МГБ с преступниками, дома он — не деспот какой–нибудь, а хороший, добрый, отзывчивый муж.

Пока жена выкладывает перед нами пирог с капустой, пирог с яйцом, сладкий пирог с корицей, Евгений Петрович садит к себе на колени детей, которых у него целых два: мальчики 7 и 10 лет. Мальчики раскрыв рот слушают о недавней перестрелке, в которой отец уложил двух шпионов, и у меня не остается вопросов о том, кем они вырастут.

«О Пятом отделе рассказывают разное, — спрашиваю я у нею, побаиваясь, конечно, резкого ответа, а то и чего похуже (МГБ все–таки). — Вы чуть ли не политическим сыском занимаетесь, людей похищаете“.

Евгений Петрович с удовольствием смеется. «Да, у меня тут прямо в огороде Сераковский закопан. Лично его лопатой кончал. Ха–ха–ха! Хотите, откопаю, покажу?“ Я поддерживаю его игру, и мы некоторое время копаемся в огороде, но единственное, что мы находим, — несколько невыкопаных картофелин. «Ну вот, как вы сами могли убедиться, МГБ к исчезновениям не имеет никакого отношения, — продолжает он. — А что до того, что мы якобы занимаемся политикой, то все, кто находится в поле нашего зрения, — обычные бандиты. Что ж нам теперь, преступников не ловить?“

Евгений Петрович показывает на проросшую картофе лину, найденную там, где мы с ним искали Сераковского: «Вот этот овощ мог в потенциале накормить человека. Мог стать ботвой и дать жизнь другим клубням. Для этого его вовремя нужно было собрать, отсортировать, съесть или посадить. Его — не посадили, и он пойдет на свалку. Мы в МГБ — не только сажаем. Мы даем будущее тем, у кого без нас его не было бы“.

Солнце тем временем заходит, и вся семья Цупиков собирается в каминном зале. Уютно потрескивают дрова. Блестит глазами на стене маслом писанный портрет Феликса Дзержинского. Папа рассказывает детям о том, как недавно бдительность одного из оперативников прослушки позволила предотвратить кровавый теракт. Я по–женски завидую его жене: с таким человеком совершенно точно чувствуешь себя как за каменной стеной. Цупик тем временем читает Есенина (я, к сожалению, не запомнила — что). За окнами окончательно наступает ночь, свет камина напоминает теплое сияние костра. «Эх, вспомним молодость“, — машет рукой Евгений Петрович, и у него в руках оживает изящное дерево шестиструнного инструмента. «Изгиб гитары желтый ты обнимаешь нежно“, — поют они вместе с женой, покачиваясь из стороны в сторону и взявшись за руки. Эх, видели бы его сейчас шпионы и враги, которым он каждый день дает уверенный отпор!