Летний лагерь свингеров - Ник Сципио

это был семейный альбом. Первая фотография была о паре с молодой девушкой, возможно, возраста моей сестры. Тетя Сьюзан вдохнула и поднесла руку ко рту. Потом она улыбнулась.

Я посмотрел на нее, потом на фотографию, удивляясь, кто эти люди. (Как я уже сказал, Иногда я довольно туповат.)

Она указала на мужчину на фотографии: высокий красивый мужчина с темными волосами. —Это мой отец, это моя мать, а это я—, — сказала она, указывая на каждую фигуру по очереди.

Я посмотрел на рукописную подпись под картинкой: лето 1955 года.

Внезапно она засмеялась. Это был совершенно неожиданный смех.

—Я думала, что у меня никогда не вырастет грудь! —

Девушка на фотографии была еще стройной и плоскогрудой. Я сделал некоторые быстрые умственные расчеты и понял, что ей, должно быть, было около пятнадцати, когда он был взят.

— Да, — сказал я, показывая очевидное мудрым кивком.

Она снова рассмеялась и посмотрела на меня: —Эй!—

Она ударила меня локтем в бок и положила оба альбома обратно в коробку. Встав, она попросила меня понести коробку за ней. Я последовал за ней, когда она вышла из душного гаража во двор. Мы вошли в кухню и поставили коробку на стол.

— Я хочу ополоснуться перед обедом, — сказала она.

Я кивнул головой.

—Я пойду принесу полотенца и встречу тебя снаружи. —

Вернувшись на улицу, я включил душ и шагнул под холодный спрей, облегченный, чтобы вымыть пот и грязь гаража с моей кожи. Через минуту тетя Сьюзан повесила полотенца и наступила на плитку в душе. Она вручила мне гребень со вчерашнего дня, когда я отошел в сторону, чтобы позволить ей ополоснуться.

Как только она все тщательно смыла, а затем намочила волосы, она попросила меня расчесать их. Я послушно шагнул в спрей позади нее, закрыв его плечами, и начал расчесывать ее мокрые волосы.

Она откинула голову назад и просто наслаждалась чувством в течение нескольких минут. Затем она сделала маленький шаг назад. Я почувствовал тепло ее тела, и мой пенис начал подниматься. Она немного выгнула спину и откинула задницу назад, соприкасаясь с моим набухающим членом.

Как и накануне, мой пенис прижался к ее заднице. А также, я быстро достиг полной эрекции. Однако, в отличие от предыдущего дня, она не сразу шагнула вперед.

Вместо этого она пошевелилась.

Она повернулась, чтобы посмотреть на меня и улыбнулась. С озорным подмигиванием она наклонилась вперед. Я чувствовал, что мой член трется о гладкую щель ее киски, и мне казалось, что мой член стал еще тверже, если это вообще возможно.

Она качалась вперед и назад, и терлась киской об мое мужское достоинство. К моему удивлению, она протянула правую руку назад и схватила мой пенис. Она снова приблизилась, и я замер.

Я чувствовал, как она манипулирует моим членом, а потом я ощутил самое прекрасное из ощущений в мире. Она медленно покачала назад, и я почувствовал, как ее тепло окружает мой член. Я находился внутри нее! Я чуть не потерял равновесие, чувство было таким сильным.

Когда я почувствовал, как ее задница прижалась к моим бедрам, она застонала, мой член зарылся по самую рукоятку в ее киску. Она начала раскачивать бедра взад и вперед, оттягиваясь, а затем снова насаживаясь на меня.

Когда она ускорила темп и силу своих движений, я отступил назад. Я инстинктивно потянулся и схватил ее за бедра. Она снова застонала, поэтому я знал, что делаю все правильно.

Чувство моего девственного члена, пахавшего в ее киску, было неописуемым. Возможно, я и не был девственником, но я не знал, считается ли пара минетов. Однако теперь у меня не было никаких сомнений. Я трахал тетю Сьюзен. Она на самом деле, трахалась со мной!

Почувствовав мои руки на бедрах, она положила свои руки на колени и начала реально упираться в меня. Я двигать себя вперед с каждым толчком, и вскоре наши влажные тела бились друг о друга.

К сожалению, я продержался недолго.

Я чувствовал, что мое неизбежное извержение вырывается внутри меня. С одним последним толчком я крепко прижал ее задницу к бедрам, напрягаясь, чтобы побольше кончить внутрь. С толчками я начал кончать. Я чувствовал, что мой член набухает, когда пульсирует мой член, заполняя ее моей спермой. Рывок за рывком кончал в нее, и я почувствовал, как ее киска дрожит вокруг моего члена.

Сьюзан застонала, когда почувствовала мои судороги. Я закрыл глаза так плотно, что увидела звезды, когда открыла их снова после того, как мой оргазм утих. Я понял, что в всплесках удовольствия я сжал свои бедра и расслабила руки.

Мы так и остались стоять. Сьюзан наклонилась передо мной с моим членом, засунутым в ее киску, еще минуту, позволив холодной воде омыть нас, когда мы отдышались.

Медленно медленно, она начала двигаться вперед, и с хлюпаньем мой пенис вышел из ее киски. Сьюзан встала и повернулась, только чтобы упасть передо мной на колени. Она открыла рот и жадно облизала мой еще твердый ствол. Когда он медленно опустился, она очистила мой пенис губами и язычком. Она смогла его полностью взять в рот, когда мой член сжался, и я удивился приятным ощущениям.

Когда я был совсем мягким, она улыбнулась мне, и я помог ей встать. Я выключил воду и потянулся за полотенцем. Обернув полотенце вокруг волос, она протянула ко мне руку. Я взяла ее и мы направились к двери в тишине.

У меня в голове возникла одушевляющая мысль. Я больше не был девственником. Юхуууу! Я стал мужчиной! Кажется, я телепортировался на кухню, потому что я точно не помню, как туда шел.

Глава 18

Сьюзан приготовила нам обед, и мы поболтали о том, каким был лагерь, когда его построил ее отец. Ее дед владел мельницей и фабрикой по производству обмундирования для армии во время Второй мировой войны. Он привил своему сыну, отцу Сьюзан, две ценности: здоровое уважение к финансам, и здоровое уважение к природе.

(Мне показалось странным, и не немного ироничным, что сын производителя одежды станет нудистом.)

После войны дедушка Сьюзан умер. Ее отец управлял семейным бизнесом в течение многих лет, а затем продал его своим основным конкурентом. Он мудро вложил выручку от продажи, и его состояние выросло.

В 1953 году отец Сьюзан, Дуглас, купил огромный участок дикой природы Южной Каролины и построил лагерь. Ее мать и отец хотели место, куда семьи могли бы