Последняя надежда. Шпионская сага. Книга 1 - Исраэль Левин

«Но, – отметил про себя Рафи, – какие духовные цели могут быть у человека типа меня? Сущий прагматик, по роду службы не имеющий права на сантименты».

Таким он себя видел, таким хотел быть. Но Гардин уже дважды выбивал его из привычной колеи и заставлял принимать чисто эмоциональные решения. Первый раз – после неудачной попытки перехвата у американцев важного перебежчика из КГБ. По правилам Рафи был обязан ликвидировать своего подопечного, чтобы в будущем никоим образом никто и подумать не мог, кто именно стоял за проведением столь непростой операции. Но, вопреки правилам, Рафи поступил наоборот. Сохранил парня и провел его через спецподготовку, сделав нелегалом. И вот теперь, во второй раз, когда тот не выполнил приказ и не отказался от любви, всесильный Рафи, так часто решавший судьбы людей, опять пошел у него на поводу и придумал комбинацию, когда «и волки сыты, и овцы целы». Ох, дай Бог, чтобы не пожалеть. Рафи вдруг повеселел. Видно, все-таки осталось в нем что-то помимо служебных интересов, раз уж он так поступает.

…Я сидел в кафе «Бим» в центре Тель-Авива. Негромкая музыка в маленьком полупустом зале располагала к необременительным разговорам, а не к серьезным размышлениям. Я молча смотрел на Марину, а она откровенно радовалась тихому спокойному дню и тому, что мы вместе.

– Мариш, мне нужно с тобой поговорить…

– Конечно, милый, только давай еще немного послушаем… Узнаешь мелодию?

– Да…

Безусловно знакомый мотив, но откуда и чей? Придется что-то отвечать, если она спросит. Но я не помню, где слышал эти ноты…

– Что ты хотел сказать?

– Знаешь, у нас проблема. Нас раскрыли.

– Что? – Марина задохнулась от волнения.

– Послушай меня и постарайся понять.

– Это серьезно?

– К сожалению, да…

– Что же будет?

– Для тебя сейчас главное – как можно быстрее осознать серьезность ситуации.

– Может, мне на время уехать к отцу?

– Если уедешь, то навсегда: возврата уже не будет. Но это «если» все же второе. На первом месте – проблема нашего выживания. Любое отклонение от намеченной операции грозит нам обоим смертельным приговором. Мой босс открыто сказал, что я работаю на «вредной шкале».

– Да, я понимаю…

– К тому же в случае отъезда мы опять должны расстаться, – я посмотрел на нее, почувствовав, что мои глаза потемнели от печали. – Я не стану тебя осуждать, но скажи честно: неужели ты готова пойти на такой шаг?

– Нет, милый, нет, что ты! – Она протянула ладонь к моей щеке и тут же отдернула руку. – Боже, какой ужас! А университет… планы на будущее… Но…

– Но мы сможем быть вместе. Не знаю сколько, не знаю как, но сейчас это самое важное. Марин, я все продумал, да и начальник мой не очень-то дает мне отойти от намеченной линии. Мы уедем из Тель-Авива в тихое место за границей, там ты пройдешь несколько курсов, таких же, как проходил я, и после этого мы будем ездить на задания вместе.

– Я стану шпионкой? – Марина перестала плакать и тихо рассмеялась.

– Ну, так бы я тебя называть не стал… скажем, ты будешь моей поддерживающей силой, а главную роль я возьму на себя. Идет?

Улыбка погасла.

– Я сделаю все, лишь бы остаться с тобой, а там – будь что будет!

– Малыш, я это очень ценю и сделаю все, чтобы помочь тебе. Нам необходимо выехать в ближайшие два-три дня, больше времени мне не дают. Год уйдет на твою подготовку и проработку новой операции. Затем нам предстоит уехать на задание. Это еще два-три года. Так что ближайшая пятилетка у нас закрыта. А делать прогноз на более длительное время в нашей профессии не принято.

Я пока не сказал Марине, что хочу лететь вместе с ней в Париж. Рафи же выдал мне четкую инструкцию – присутствовать на их встрече. Чертовщина какая-то! Оказывается, Марининым отцом интересовался Моссад, а мне следовало вытащить из него какие-то сведения.

Рафи явно не договаривал чего-то, причем уже второй раз за последний месяц. На все мои попытки получить более конкретную информацию отговаривался, что ее пока нет, а проверка основана лишь на подозрении, то есть на данных, полученных от ненадежного источника. Странно, ведь Рафи никогда и никуда не посылал меня без основательной подготовки и изучения деталей, относящихся к объекту, да и байки насчет отсутствия информации в концепцию не укладывались. Моссад так не работает. Похоже, у него есть веский довод для молчания. На это могли быть две причины. Первая – я не выполнил приказ отказаться от Марины, и теперь меня дополнительно проверяют. Вторая – может быть, он не имел права посвящать меня в подробности? Но какова бы ни была причина, задание нужно выполнять.

Больше всего меня волновала Марина. Я-то к своей роли привык, а она в подобном качестве впервые. Хотя встреча семейная и о задании она ничего не знает, нужно быть очень осторожным, чтобы не дать разговору уйти в ненужное русло. Согласно легенде, мы познакомились в Израиле и решили пожить вместе. Сейчас мы оба в отпуске, а потом я планирую открыть собственный бизнес, и мы вернемся на Святую землю. Легенда была готова. В течение ближайших дней я готовил Марину, и вскоре она тоже выучила нашу «историю» наизусть.

Через два дня мы вылетели в Амстердам. Это единственный европейский город, расположенный ниже уровня моря, испещренный многочисленными каналами, про которые я читал в детстве книжку «Серебряные коньки».

Город знаменит памятниками архитектуры и музеями. Я люблю архитектуру и живопись, завидую художникам, их умению не только видеть, но и создавать то, чем будут восхищаться другие люди. Жалею, что обделен божественным творческим даром.

Уверен, что Амстердам с присущим ему духом свободы отличается от других столиц. Ведь Голландия стала демократической страной еще в XV веке, и у голландцев никогда не было правителей, строивших огромные дворцы и другие знаки величия их власти. То , что я там увидел, скорее напомнило мне нашу социалистическую действительность. Например, всем молодым парам, поженившимся в Амстердаме, положена отдельная квартира. Пусть маленькая, но отдельная. Государство честно выполняет свой долг. Молодожены получают ее в аренду по субсидированной цене – 149 евро в месяц. На свободном же рынке такая квартира стоит все 500. Предприимчивые молодожены, получив такое жилье, тут же уезжают за город, благо Амстердам город небольшой и удобный, и зарабатывают на сдаче тех самых субсидированных квартир. Так живет почти треть жителей столицы Голландии. Неплохо!

Квартира, которую мы сняли у таких молодоженов, оказалась небольшой, но соответствовала «шпионским» стандартам: находилась в очень оживленном районе и имела два выхода на две разные улицы. Найти такое убежище, да еще в первый день пребывания в городе, было истинной удачей. Но самое большое счастье – Марина рядом. Большего я не мог и желать.

Мы достаточно быстро освоились, и уже через три дня Марине выдали массу бумаг (в основном с психологическими тестами), но имени не спрашивали. Моссад работал со своими агентами индивидуально. После заполнения тестов и бланков Марина почти два дня проходила собеседование, а потом для нее начали составлять программу обучения.

Подготовку решили проводить в ускоренном темпе. Согласно терминологии Рафи, я был для Марины «сильной психологической поддержкой и мотивирующим фактором». Особенно мне нравилось, что я обязан буду постоянно находиться с нею, но нагрузка планировалась непомерная. За год ей предстояло освоить немецкий, усовершенствовать базовый арабский и испанский, не говоря о профессиональной и физической подготовке и всяких технических навыках.

А Марине – хоть бы что! Просмотрев план, она даже обрадовалась. Не жаловалась, не переживала, что все время придется проводить взаперти. Те м более что программу подготовки вели профессионалы – опытные разведчики, психологи, техники, инженеры, лингвисты. Много сил должно было уйти на разведывательную подготовку, специальную технику, шифровальное дело и прочее. Меня смущало только то, что учить ее будут молодые и симпатичные специалисты. Ревную, что ли? Вот угораздило!

Примерно через полгода к Марине подойдет элегантный немолодой человек и представится:

– Меня зовут Йоси. Все это время я негласно руководил вашей подготовкой. Теперь настала пора познакомиться лично. С сегодняшнего дня, как у нас говорят, вы переходите в мое непосредственное подчинение. Знаю, что вы практически готовы к работе, но надо отшлифовать все до мелочей. Этим мы и займемся.

Но это только произойдет…

Конечно, Марина знала от меня о Йоси. Он был и моим учителем-куратором, одним из тех, кого считают не просто тренером, а духовным наставником. Я сам просил Рафи, чтобы Йоси занимался Мариной на этапе подготовки, когда понадобится «вживить» ее в нашу совместную «биографию», закрепляя отработанную легенду. Так начался медленный путь перевоплощения моей Марины в профессионального агента, жену и партнера Леона Гардина, чьи фамилия и биография часто менялись.