Владычный полк - Юрий Корчевский

Придя домой, Андрей позвал Егора. Тот уже спать собрался.

– Придется тебе, Егор, завтра в Новгород к Гермогену ехать, бумаги ему передать. А на словах скажешь: купец Щукин москвичами подкуплен, на вече за Литву кричать будет. И еще: пусть, кроме тебя, еще помощника мне даст, а лучше – двух. Вот ты сейчас на три-четыре седмицы уедешь, в лавке стоять надо – а кто с людьми встречаться будет? И еще задумка есть. Передай: одного пусть с тобой пришлют – для связи, а второй чтобы воин был, да людей мог в ватажку собрать, верховодить.

Егор выслушал Андрея внимательно, кивнул. Андрей достал кошель и отсчитал ему деньги на дорогу.

– Бумаги в чужие руки попасть не должны! – напомнил он ему.

– Костьми лягу, а не отдам! – клятвенно заверил его Егор.

– Ежели костьми ляжешь, бумаги на трупе найдут. Ты живым до Гермогена доберись.

Утром после скромного завтрака Егор попрощался и ушел. Хороший помощник Андрею попался – толковый, исполнительный. Таких бы еще пару – и легче было бы работать. Не в смысле – самому на печи лежать и руководить, а просто эффективней.

Андрей открыл лавку и встал за прилавок. Подходили покупатели, брали товар. Был бы он простым купцом – радовался бы: прибыль идет. Но деньги для него – дело десятое, его информация интересует. А ее могут дать только те, кто в Кремль вхож и в Александровскую слободу – куда ему доступа нет.

Так Андрей отстоял за прилавком неделю.

В конце недели, закрыв лавку пораньше, он пошел в трактир на встречу с Сафоном. Едва успел зайти, снять комнату и сделать заказ, как вошел писарь. Увидев пустой стол, он не смог скрыть своего разочарования.

– Все сейчас будет, – успокоил его Андрей, – садись.

В это время прислуга внесла в комнату пиво, пироги.

– Сей момент мясное подадим, доходит. – Половой исчез за дверью.

Сафон накинулся на пироги и пиво. Андрей тоже был голоден, из-за наплыва покупателей сегодня присесть в лавке не удалось.

Пока они ели рыбные пироги с сигом, запивая пивом, принесли гуся, фаршированного гречневой кашей, и чечевичную похлебку с куриными потрошками.

Пока гусь остывал, они съели похлебку и за гуся взялись уже не спеша, утолив первый голод. Сафон уплетал за обе щеки.

– Кормят здесь хорошо, – еле проговорил он с набитым ртом.

– Э, брат! Когда деньги есть, везде хорошо встречают и кормят, – намекнул ему на дело Андрей. Ведь не только есть Сафон сюда ходит!

Писарь отложил гусиное крылышко, вытер руки о полотенце, не спеша достал из рукава сложенную бумагу и торжественно протянул Андрею. Лицо у него было довольным.

– Ты в двух словах скажи, чего лыбишься? – не выдержал Андрей.

– Нет, ты сочти!

Пришлось Андрею читать.

Список оказался и впрямь интересным. Царь просил принять посольство в Швеции для переговоров – меди купить. А медь нужна только для колоколов и пушек. Конечно, ее используют и златокузнецы для дешевых поделок, но у них объемы крохотные по сравнению с государевыми – тут счет на тысячи пудов идет. Царь, хоть и богомольный, но вряд ли для церкви медь покупать будет. Для пушек та медь!

Правда, царь войну с Ливонией ведет, и пока с переменным успехом. А где война, там и потери, и не только людские. Пушки в негодность приходят, противник их захватывает – убыль идет. Но и для похода на любой город, Новгород в том числе, тоже пушки надобны.

Конечно, Андрей не мог припомнить, применял ли царь в Новгороде пушки. Сабли, пищали – это было. А большинство новгородцев погибнет в ледяной полынье. Не скоро это будет еще. Но Сафон его огорошил:

– Знаешь, для чего медь нужна?

– Для колоколов… Ну, али для пушек, – спокойно ответил Андрей.

– А вот и не угадал. Государь деньги печатать будет.

– Зачем ему столько?

– Медяки хождение только на Руси имеют, купцы иноземные берут серебром, реже – золотом.

– Ну! Не томи!

– Когда земли новые к Московии присоединяются, своего человека во главе ставят. А еще монеты в оборот пускают – единые деньги в государстве быть должны. Чтобы каждый лик государев каждый день перед собой зрел. С серебром, а уж тем более с золотом на торг не ходят.

Андрей сидел ошарашенный. Писарь преподнес ему урок – он-то о пушках думал. Ведь в самом деле: в Твери, в Пскове, в Новгороде до поры до времени свои деньги были, прозываемые в народе «новгородками» или «московками». Как же он про медяки-то не вспомнил? Самая распространенная монета, меди на изготовление много потребно. Ой, готовится царь к войне! Ну, не к войне, а к походу, но сути это не меняет.

За сведения, за урок он отдал писарю серебряный немецкий талер.

Сафон от радости едва в пляс не пустился. За список, за бумажонку, коих он каждый день стопами изводит, талер получил! Да за такие деньжищи он не один месяц трудится, не разгибая спины.

Все это Андрей вмиг понял. Попал писарь в капкан, сам теперь по своей воле от приработка не откажется.

Они доели гуся. Оба были довольны сегодняшней встречей.

– Вот ты немец, веры чужой, а как русского человека понимаешь! – заметил писарь.

– Все люди одинаковы, Сафон. Все хотят есть, пить, в одежду исправную одеваться. Семью создать, детей завести. Испокон века так.

При прощании они уговорились встретиться через неделю.

– Ты, Сафон, время и силы не распыляй, делай списки только важных писем – вот как сегодня, – напутствовал его Андрей. – И осторожность блюди, чтобы никто списков твоих не видел.

Андрей шел в лавку. Какая интересная информация! Он, конечно, насчет меди и монет сплоховал сегодня. Интересно, догадается ли Гермоген или приписку своей рукой сделать? И Егора нет, в лучшем случае через две недели явится. А бумага эта руки жжет, передача нужна, но регулярного сообщения пока нет.

Вечер уже, спать пора, завтра снова за прилавок. И уснуть невозможно, мысли разные в голову лезут. Как помешать Иоанну замыслы свои осуществить? Поход царя на Новгород состоится – из истории он это знал. Но, может быть, удастся смягчить удар, уменьшить страшные последствия? Опричников не так много у царя, две тысячи всего. Если в голом поле да против сильного врага – ничто! А вот против своих, да еще когда нападения не ждут, не сопротивляются в своих уделах – это сила. И ведь у каждого князя или служилого боярина свое ополчение есть – дружинники, бывшие холопы. Собрались бы вместе, боевой опыт и оружие объединили да разгромили бы опричное войско! Те только с саблями против деток малых и баб воевать горазды, а настоящего боя не выдержат.

Только нет того центра мозгового, той силы, что организовать сопротивление могла. Гермоген умен, но у него на уме только благо Великого Новгорода, а не Москвы. Не будет он за бояр московских радеть. А Русь тем временем кровью исходит, слабеет. Только врагам многочисленным это в радость. И как Иван этого не поймет?! Да, присоединил и утихомирил он ханства Казанское и Астраханское, но своим-то зачем кровь пускать? Или болезнь его, паранойя, мыслить трезво ему мешает?

Так полночи и прокрутился Андрей на своем ложе.

Утром один из покупателей спросил:

– А чего Егорки не видеть?

– Животом мается, прихворнул, – ответил Андрей первое, что пришло ему в голову.

– Либо съел чего-нибудь? И у тебя вид болезный…

– Нездоровится немного.

В трудах пролетела еще одна неделя. Незаметно подошла осень с ее дождями и непролазной грязью.

Вскоре вернулся Егор. Андрей полагал, что его не будет еще неделю, а он – вот он, да не один, двоих помощников с собой привел. Заявились они вечером, потемну, Андрей уже спать собирался.

Все устали с дороги, голодные, одежда грязная. Андрей покормил их всухомятку: ну не было в доме кухарки, а брать он опасался.

– Что-то быстро вы, не ждал.

– На лошадях добирались.

– А лошади где?

– В конюшне, на постоялом дворе оставили.

– Умно.

Один из вновь прибывших, Леонтий, выглядел как подросток. Небольшого роста, щуплый, в кости тонкий. Возраст выдавали только взгляд да морщины у глаз. Андрей сразу определил, что он будет связником – письма в Новгород возить.

Второй – Никифор. Лицо жесткое, взгляд суровый. Суховат, жилист, двигается порывисто. Этот – боец, как Андрей и хотел.

Когда все насытились, Андрей сказал:

– Вот что, други. Даю вам сутки отоспаться с дороги и отдохнуть. Трапезничать можете на постоялом дворе, сами видите – кухарки у меня нет, горяченьким угостить вас я не могу. А потом – за службу.

Вопросов никто не задавал. Видимо, Гермоген проинструктировал их должным образом.

Спать вновь прибывшие улеглись на лавках. Не роптали – к аскетичной жизни привыкли во Владычном полку.

Следующим вечером Андрей встретился с Сафоном, но ничего серьезного в принесенных бумагах не было.

Утром он остался наедине с Леонтием. Вручил ему бумаги, полученные от писаря, свое послание с припиской – по меди и предполагаемому изготовлению монет, снабдил Леонтия деньгами.