Край, где живет детство - Сергей Боев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Эй, Серый, ты чё у окна киснешь? – окликнул его вошедший в комнату старший брат.
– Чё-чё… Ничё – съешь «чевочку» с молочком!
– Э, братишка, ты чё огрызаешься? Не заболел часом?
– Ничего я не заболел. Просто как-то тоскливо стало, а отчего – никак не пойму.
– Может, из-за осени? Всегда грустно, когда лето заканчивается и листья облетают.
– А ведь точно! Верняк – из-за осени! А я-то сижу тут, голову ломаю!
– Скоро вообще дожди зарядят почти на месяц. Вот когда настоящая тоска будет – на улицу носа не высунешь, придётся дома сидеть. Так что пока всё не так плохо, можно махнуть в орешник, вырезать там палки для луков да стрел наделать из лозы.
– В луки мы вроде этим летом не играли… Да и стрелы в жухлой траве не потеряются… Давай! Надо только топорик и ножи взять.
– Без соплей… – начал-было Славка в обычной своей манере «Я старший, сам всё знаю», но, взглянув на всё ещё грустного брата, осёкся на полуслове.
… Для хорошего лука самое главное – найти правильную палку. Серёжке в этот раз повезло необыкновенно. Он споткнулся в орешнике о какую-то корягу – то ли корень, то ли просто толстая ветка, росшая по самой поверхности земли. Осмотрев её получше, он вдруг понял, что из неё получится отличный лук. Правда, была она чуть корявая, но при этом крепкая, а главное – очень гибкая и упругая. Как раз то, что надо!
– Славка, иди сюда! Зацени, какую я козырную коренюку для лука нашёл!
– Ну-ка, дай позырить… Гнётся – не ломается… Неплохой лук должен получиться. Только рубить ты её замучаешься.
– Ничего, справлюсь!
Бороться с веткой пришлось добрых полчаса. Древесина была как будто выморена болотной влагой и никак не хотела поддаваться топору. А дома сгибать её, чтобы набросить тетиву из толстой капроновой лески, пришлось вдвоём. Да и «в четыре руки» вышло не сразу – пришлось изрядно помучиться. Зато когда, наконец, получилось, тетива звенела, как гитарная струна.
Серёжке не терпелось опробовать новый лук в деле, но он решил специально оттянуть этот момент и принялся за стрелы. Сделав пять штук (наконечник из расплющенного гвоздя, намертво прикрученного к стреле тонкой медной проволокой), он решил украсить лук «индейской» резьбой по коре, а середину обмотал куском меха от своей старой кроличьей шапки. Концы лука он тоже украсил меховыми кисточками. Получился не просто лук, а настоящее произведение искусства – ни у кого ещё он не видел такой красоты! Дело оставалось за малым – чтобы он ещё и стрелял выше и дальше всех…
И он не подвёл. Один его вид сделал Серёжку героем дня. Лишь только они с братом вышли во двор, ребята побросали всё и прибежали посмотреть на это чудо. Завязалось оживлённое обсуждение.
– Ну ничё себе лук! Индейский!
– С таким и на охоту можно ходить.
– Классно ты насчёт меха придумал. Это, типа, для красоты?
– Ты чё, это чтоб стрела лучше скользила – точно, Серёг?
– А пятый этаж, интересно, перебьёт?
– Тетива-то аж звенит…
– А силёнок-то для начала хватит такую натянуть?
Галдёж вдруг разом смолк. Наступила мёртвая тишина…
Серёжка вынул из самодельного брезентового колчана одну стрелу, положил её на лук, резко, изо всех сил натянул тетиву и выпустил стрелу вверх. Она ушла намного выше крыши дома. Когда она, наконец, упала на землю, Серёжка подобрал её и пустил в ближайшую берёзу. С десяти метров она вошла в древесину на полгвоздя… И галдёж будто включили снова.
– Недетский выстрел!
– Конечно, наконечник-то плющенный…
– Из такого лука убить, наверное, можно…
– А дашь стрельнуть разок?
Весь остаток дня ребята гурьбой носились по двору, по очереди стреляя из Серёжкиного лука и придумывая всё новые и новые цели. Без «внимания» не осталось, кажется, ни одно дерево. Пару раз пришлось слазить за стрелами на крыши сараев, потом долго, всей ватагой, трясти дерево, в ветвях которого повисла стрела…
Когда коллективная фантазия иссякла, кто-то предложил рвануть на берег реки, проверить лук «на дальность». Что ж, и это испытание лук выдержал с честью: легко перебивал реку с опушки леса, да так, что пришлось долго искать стрелу на другом берегу…
– Завтра обязательно пойду в орешник искать такую же коренюку, – сообщил Вадька на обратном пути. – Тогда посмотрим, у кого лук лучше.
– Ага, с луками из простых веток против такого «без мазы»! – поддержал его Витька.
– А как сделаем, можно в «индейцев» сыгрануть, точно?
– Ну да, пока дожди не пошли. Летом-то можно было б на лягушек поохотиться в пруду. Хотя мама говорит – они полезные, комаров лопают и всякую другую противную мошкару…
– А щас можно по воронам пострелять! Вон их сколько над полями кружится – целые стаи!
– По воронам – бесполезняк. Они всё равно проворнее, увернутся.
– Может, увернутся, а может, и нет – от таких-то луков! Попробовать всё равно надо…
Серёжка гордо нёс «виновника» всех этих разговоров и размышлял: «А ведь здорово, что у меня такой зыкинский лук получился! Вон как всем понравилось из него стрелять. А ещё лучше, что у меня есть брат. И Вадька, и Витька тоже. С ними всегда так весело – и никакая осень нипочём! Только бы успеть с индейским сезоном до дождей…»
* * *Индейский сезон пришлось отложить до следующих выходных – школа занимала полдня, а потом нужно было делать «домашку». У Серёжки с мамой на этот счёт была простая и понятная договорённость: «Сделал дело – гуляй смело». Поэтому, придя домой после школы и пообедав, он перво-наперво брался за уроки, потом делал дела по дому, если мама оставляла какую-нибудь просьбу, а уж только потом шёл гулять. Похоже, в семьях его друзей правила были такие же. Вот и получалось встретиться только вечером, когда уже темнело.
Школа по-прежнему нравилась. Каждый день на уроках происходило что-то новое, интересное. В классе он так и сидел за Ларой и Лерой, а после школы они частенько шли домой вместе, и это было даже лучше уроков.
А ещё нравились перемены – на них можно было побегать в догоняшки по длинным школьным коридорам или попрыгать с девчонками «в резиночку», или побросать мяч для лапты об стенку на счёт.
Но самой долгожданной была большая перемена, когда в коридоре за специально поставленным столом появлялась пышная тётя Маша с большой алюминиевой кастрюлей ароматных жареных котлет и с лотком чёрного хлеба. Казалось бы, котлета с хлебом – незамысловатый бутерброд (11 копеек штука!). Но к лотку изо дня в день выстраивалась в очередь чуть ли не вся школа. То ли котлеты были действительно вкуснячие – с пылу, с жару, сочные, с аппетитной румяной корочкой, – то ли просто к этому времени наступала пора подкрепиться?
… В этот день, как обычно, Серёжка с нетерпением ждал окончания урока перед большой переменой. Как только тренькнул звонок, он сорвался с места и был у заветного лотка одним из первых. Как обычно, он пропустил вперёд Лару и Леру и протянул приготовленные без сдачи 11 копеек. Тетя Маша наколола вилкой котлету, плюхнула её на кусок хлеба…
Выйдя на школьный двор, он начал уплетать свой бутерброд. И вдруг он понял, что сегодня ему гораздо больше, чем котлета, нравится хлеб. Ему досталась свежайшая, зажаристая горбушка – мягкая, ноздревато-рыхлая внутри и хрустящая снаружи. Она настолько ему понравилась, что, прикончив свой бутерброд, он вернулся к лотку.
– А сколько стоит хлеб без котлеты? – спросил он, немного помявшись.
Тётя Маша уставилась на него удивлённо.
– Ну, положим, копейку.
– Тогда можно мне, пожалуйста, кусок хлеба? Только горбушку, если есть.
Тётя Маша покачала головой, но горбушку отыскала.
… Серёжкина мама работала в школе бухгалтером, и он иногда на переменках забегал к ней в кабинет посмотреть, как та «колдует над цифирями» (её выражение). Когда на следующей перемене он забежал к ней, та с ходу напустилась на него.
– Сына, зачем же ты меня так позоришь!
Серёжка замер у двери, как вкопанный, и только удивлённо хлопал глазами.
– Мам, ты это о чём? Я вроде двоек не получал сегодня. Да и вообще я их не получаю – у меня кругом пятёрки да четвёрки…
– Да дело не в оценках! Марья Ивановна только что выговорила мне на всю школу, что я якобы денег тебе на котлеты не даю, что ты, бедный, ходишь голодный и только хлеб у неё за копеечку покупаешь!
– Мам, да Марьванна всё поперепутала! Она ж только на свои котлеты да на деньги смотрит. Я съел котлету, не волнуйся!
– Как же так? – недоумённо развела руками мама. – Она точно мне сказала – мол, подошёл в конце перемены Ваш сын, долго мялся, а потом дал копейку и попросил только горбушку хлеба, без котлеты…
– Мам, да просто мне уж очень горбушка в первом бутерброде понравилась – вот я и решил ещё одну купить… Вон, оказывается, почему она на меня так уставилась! И вообще, ей-то какое до меня дело? Мам, ты ей расскажи про Варвару!
– Про какую ещё Варвару?
– Ну, помнишь, ты мне говорила про какую-то твою знакомую любопытную Варвару, как ей на базаре нос оторвали?
