Вкус фиалок - Сибилла Кентвич

— Нет смысла повторять, раз ты послушалась.

Он поставил поднос на кофейный столик и обернулся взглянуть на Николь. Она была одета в шелковую ночную сорочку, прекрасно обрисовывавшую стройную фигуру. Во рту у него мгновенно пересохло.

Николь доковыляла до кресла, уселась и принялась за еду.

— Ты же говорила, что не хочешь есть, — ехидным тоном заметил Патрик, устраиваясь напротив.

— Я передумала. Капризы — одна из женских привилегий.

Покончив с обедом, Николь почувствовала себя гораздо лучше. Врач был прав: ей необходимо больше есть, чтобы восстановить силы.

Она посмотрела на Патрика.

— Извини, я была так неприветлива.

— Просто ты не любишь, когда тебе приказывают. Я все понимаю.

— Точно.

— Нетрудно было догадаться. — Патрик встал со своего кресла и оказался рядом с Николь.

— Как идут дела в ресторане? — поинтересовалась она.

— Сегодня утром прибывает новое оборудование для кухни.

— Проклятье! Я должна…

— Сидеть здесь и не дергаться. — Патрик считал, что Николь следовало бы перестать взваливать всю работу на свои плечи и думать, что никто, кроме нее, не в состоянии ни с чем справиться. — Я сам прослежу за его установкой.

— Разумеется, я только хотела…

— Все проконтролировать?

— Перестань договаривать за меня фразы, Патрик!

Он улыбнулся.

— Не нравится?

Николь вспомнила, что за ней водится тот же грешок, и печально улыбнулась в ответ.

— Противный.

Патрик встал и направился к выходу.

— Запомни одно: ты не должна быть повсюду в одно и то же время.

На пороге он обернулся и заметил протест во взгляде Николь.

— Именно это в первую очередь делает тебя слабой, — продолжил он. — Ты мчишься сломя голову, Николь, и когда-нибудь вгонишь себя в могилу. Не страшно, если ресторан будет открыт на день или даже на неделю позже срока. Надеюсь, ты меня понимаешь. — И вышел из комнаты.

О нет, страшно, мысленно возразила ему Николь и дотронулась пальцами до нежных фиалок. Время в данном случае имеет огромное значение. Если она будет тянуть с реконструкцией ресторана, то надолго задержится здесь. А каждый день, проведенный в Марселе, грозит сломить ее стойкость. Как можно скорее вернуться в Амьен — в этом ее спасение!

11

Николь наконец поправилась. Она спешила наверстать упущенное за время болезни и стремилась вновь ощутить себя сильной и самостоятельной. Вскоре такая возможность ей представилась, и совсем не так, как она предполагала.

Наступило 14 Июля — национальный французский праздник, по случаю которого в обновленном ресторане «Замке Иф» был устроен прием. Правда, еще остались кое-какие недоделки, но они касались главным образом кухни и подсобных помещений.

Николь надела длинное серебристо-серое платье и с особой радостью — туфли на высоком каблуке. Наконец-то я иду, не переваливаясь с ноги на ногу, как утка, думала она, спускаясь по лестнице, и вдруг вспомнила, что забыла в ванной кулон, который носила почти не снимая.

Она моментально почувствовала себя, чуть ли не голой и поспешно повернула назад. Но не рассчитала движений и налетела на красивого мужчину в смокинге, выходившего из номера. Тот галантным жестом поддержал ее и окинул оценивающим взглядом прекрасную незнакомку. Вечернее платье отнюдь не скрывало точеной фигурки девушки.

Поблагодарив вежливого постояльца отеля, Николь поспешила дальше. А мужчина еще некоторое время смотрел ей вслед с откровенным восхищением во взоре. Он был явно не прочь познакомиться и, кто знает, может, рассчитывал, что ему повезет чуть позже, в зале ресторана…

Николь уже почти подошла к двери своего номера, как путь ей преградили две супружеские пары. Веселые, нарядно одетые, они никак не могли запереть дверь. И по очереди пытались попасть ключом в замочную скважину. Неудачи вызывали у них взрывы хохота.

Опять счастливая пара, подумала Николь, протискиваясь между молодыми людьми.

— О, мадемуазель! — воскликнул вдруг белокурый юноша, говоривший с непонятным акцентом. — Вы не поможете нашей беде? А то мы начали праздновать еще с утра, на набережной, и вот теперь ключ нас не слушается.

— С удовольствием, — ответила Николь и, вставив ключ, легко повернула его в замочной скважине. — Пусть все ваши беды будут такими, — пожелала она. — Встретимся внизу.

— О да-да! Конечно! Огромное спасибо, очаровательная мадемуазель! — раздалось ей вслед.

Николь еще ни разу не видела Патрика в вечернем костюме, и сердце ее буквально замирало в предчувствии великолепного зрелища.

За время вынужденного бездействия Николь он успел многое о ней разузнать. Гораздо больше, чем ей бы того хотелось. Патрик постоянно задавал вопросы, которые порой носили личный характер. И это Николь не нравилось. Слава Богу, что, когда она вновь приступила к работе, у него осталось меньше времени на подобные «допросы».

Поначалу она пыталась оттолкнуть Патрика показной строптивостью, но это не срабатывало. Он не скрывал, что ему не нравятся выходки Николь, но продолжал навещать ее и приносить еду, хотя вполне мог послать кого-нибудь из горничных.

Николь чувствовала, как стена, которую она с таким старанием возводила вокруг себя, постепенно разрушалась. И не знала, как поступить: сдаться на милость победителя или предпочесть бегство.

Нет! — приказала себе Николь. Этим вечером она не будет думать ни о чем серьезном: никаких проблем, никаких волнений. Сегодня праздник, и в какой-то степени ее личный праздник!

Николь вынула из сумочки ключ, вставила в замочную скважину, повернула. Но дверь почему-то не открылась. Так, подумала она, похоже, мой ключ тоже меня не слушается. И что же теперь делать, так же как и той развеселой компании ждать случайного спасителя? А если никто не появится? Ведь все уже наверняка собрались в зале ресторана.

С унылым видом она оперлась о дверь… и та распахнулась. Неужели она забыла ее запереть? Крадучись, Николь вошла в номер, огляделась по сторонам. Торшер в углу освещал гостиную мягким, рассеянным светом. Все вещи лежали на своих местах.

Пожав плечами, Николь направилась в ванную. И тут в спальне ей почудилось какое-то движение. Она испуганно уставилась в темноту и в глубине комнаты разглядела высокого мужчину. Он был в черном костюме, и только треугольник белой рубашки выделялся во тьме.

Николь все поняла: это Патрик, который решил устроить ей сюрприз! Но как он мог предугадать, что она вернется в номер? Наверное, придумал, какой-то хитрый ход, чтобы заманить ее сюда, а она пришла сама. Вот ведь как распорядилась судьба!