Властелин воды - Доун Томпсон

– Не сходите с дорожки, mittkostbart, – предупредил Клаус. Но как она могла держаться дорожки, если дорожку не было видно за туманом и сахарными кристаллами, переливающимися всеми цветами радуги? Они были всюду и напоминали живых созданий, которые специально слетелись сюда, чтобы приветствовать ее.

– Скоро туман развеется, и вы сможете видеть, – сказал Клаус.

Его голос по-прежнему звучал как далекое эхо, несмотря на то что он находился рядом. Он мог читать ее мысли!

– Вы здесь гостья и находитесь под моей защитой. С вами ничего не случится, если вы будете делать то, что я скажу.

– Где мы находимся, милорд? – воскликнула она. – Мне это снова… снится?

– Вы в моем мире, и это не сон, хотя с человеческой точки зрения в это сложно поверить. Терпение, mittkostbart. Скоро вы все поймете.

– Может, вы произнесете заклинание забвения, ваше высочество? – напомнил Генрик. – Пока еще есть время.

– Времени больше не существует, дружище, ты забыл? Не вспоминай пока об этом. Мы поймем, когда станет необходимо.

Внезапно туман сместился в сторону, словно занавес, и взору Бэкки открылся чудесный цветущий край, полный самых разных полевых цветов, многие из которых ей еще не приходилось видеть. А запах! Воздух, наполненный радужной пыльцой, был теплым и сладким. Вокруг летали семена чертополоха и тополиный пух – они падали, кружась, как белые хлопья снега. Они тоже казались живыми, словно у каждого из них была своя цель и направление.

На деревьях пели невидимые птицы, откуда-то доносился мягкий мелодичный смех, словно позвякивание далеких колокольчиков. Казалось, эти звуки долетали с верхушек деревьев.

– Ба! Это еще ни о чем не говорит, ваше высочество, – сказал Генрик. – Дриады приветствуют смехом каждое существо, даже сатиров.

– Ты так же нетерпелив, как и она, – отрезал Клаус. – Прогресс налицо. Скоро это не делается, все должно происходить постепенно. Человеческий разум не в состоянии постичь астральный мир, Генрик. Стоит тебе на нее надавить, и эксперимент пойдет насмарку.

Туман остался позади, и стала видна дорожка, хотя она не была дорожкой в общепринятом смысле слова, протоптанной в грязи или вымощенной камнями. Темная полоса скошенной травы пролегла через поле, трава на котором была на тон светлее – ярко-изумрудного цвета и такой чистоты, какой Бэкка раньше не видела. И хотя трава казалась сухой, на ней поблескивали капли росы.

Мелодичный смех дриад все удалялся. Бэкка обернулась, чтобы взглянуть на деревья, на которых они сидели, но деревья пропали в тумане. Как такое могло быть? Они ведь и трех шагов не прошли. И почему она не видит Клауса? Его рука по-прежнему сжимала ее локоть, голос нашептывал ей на ухо слова поддержки, но его рядом с собой она не видела. Там, где должно было находиться его тело, был только воздух.

Они прошли через сады, один роскошнее другого, и лабиринты, и повсюду их сопровождали существа, напоминающие стрекоз, которые совокуплялись прямо на лету. Все остальные крылатые насекомые тоже были заняты брачными играми.

– Великий Ритуал, – пояснил Клаус в ответ на ее невысказанный вопрос. – Здесь происходит совокупление всех женских и мужских особей, как и в моем рассказе о Фоссгримах. Это бесконечный зов, который заставляет все порождения астрала искать себе пару. Человек никогда не испытывал влечения, равного по силе… и удовольствию.

Последние слова он подчеркнул особо, Бэкка же предпочла промолчать. Ее невероятно раздражала его способность читать ее мысли. Она не сомневалась, что щеки ее алеют подобно розам, растущим вдоль тропинки.

– Присмотритесь, – предложил Клаус.

И хотя рассматривать такое было неприлично, Бэкка послушалась. Взглянув внимательнее на порхающие кругом любовные пары, она ахнула. Это были никакие не насекомые, а крошечные создания с почти человеческими лицами.

Судя по его смеху, он снова прочитал ее мысли. Она ускорила шаг, а его невидимая рука сильнее сжала ее локоть, напоминая о том, что он все еще идет бок о бок с ней. Но почему она его не видит? Кровь ударила в виски, щеки пылали, глаза резал свет. Он рассмеялся снова: тем же захватывающим дух, чувственным баритоном, который будоражил ей душу. Это была насмешка? Даже если и так, ее это не задело. Она была очарована. То, что это место могло таить угрозу, не имело значения. Главное, что с ней был Клаус. И хотя умом она осознавала, что здесь ей может грозить опасность, сердце ее было переполнено доверием и – Господи, помоги! – любовью к нему. Как странно, что она разобралась в своих чувствах к нему именно в этом волшебном месте – приняла их в этой реальности, а не в своем мире. Что это были за чары? Что творилось с ней?

Внезапно перед ними выросла стена леса, да такого густого, что сюда не проникал солнечный свет, и только радужная пыльца продолжала кружить в зеленоватом сумраке. С деревьев на нее глядели серо-зеленые, влажные и холодные глаза, доносился монотонный гул. Этот звук, в отличие от смеха дриад, отнюдь не был приятным. И уж точно не доброжелательным, поэтому Бэкка тщательно следила за дорожкой, чтобы быть подальше от этих созданий, кем бы они ни были.

– Держитесь, mittkostbart, – сказал Клаус. – Они вас не тронут.

– Ха! – вмешался Генрик. Он так долго молчал, что Бэкка уже подумала, что он испарился. – А если бы она шла здесь одна, без вашего сопровождения, ваше высочество? Не тронут они ее, как же, размечтались!

– Я настаиваю, чтобы ты прекратил обращаться ко мне подобным образом! – отчеканил Клаус. Его голос звучал как грохот обвала. К великому облегчению Бэкки, лесные соглядатаи, заслышав его голос, замолкли.

– В этом месте небезопасно обращаться к вам как-то иначе, – возразил Генрик. – Они не являются вашими подданными.

– Но они склоняются перед высшей силой. Не суетись! Ты только напугаешь ее.

– Это я-то? По-моему, это вы затеяли эту бредовую прогулку. И теперь еще говорите, что я кого-то пугаю.

Лес, по густоте не уступающий непролазным джунглям, казалось, не закончится никогда, как вдруг они вышли к зарослям, где резвились самые разные лесные жители. Странно, но она только сейчас заметила, что больше нигде в лесу их не встречала. Зверей, видимо, тоже не особо волновало присутствие посторонних. Земля здесь была одета в осенний наряд, искрящийся золотом, багрянцем, пурпуром. Невидимые создания запели снова, и их мелодию разнес легкий ветерок. Могучие дубы, увешанные желудями, склонили ветви к земле. Крошечные создания качались на них, как малые дети на пони, а воздух был наполнен пьянящим запахом лесного перегноя и осенних перезрелых ягод. Это было весьма оживленное место, но к случайным прохожим здесь отнеслись без всякого злого умысла. Некоторые существа были очень красивы и приветственно им кланялись, в то время как более робкие прятались за стволами деревьев, каменными насыпями, пригорками, отсиживались в пещерах и норах.