Во славу Отечества! - Евгений Белогорский

- Кельн!? – с горечью вскричал кайзер, осознавая полное крушение всех его планов и надежд. – Как Кельн, ведь его комендантом является генерал Фалькенгайн?

Горестная гримаса на лице старого фельдмаршала подтвердила ужасное предположение Вильгельма. Генерал пехоты фон Фалькенгайн сдал врагу самый главный рейнский город.

- Измена, кругом одна измена. Как воевать дальше!? – вырвалось из груди императора восклицание, которое было как нельзя, кстати, для Гинденбурга. Ухватившись за эти слова как за спасительную нить, фельдмаршал торопливо приступил к главному разговору, к которому он готовился вот уже месяц.

- Вы совершенно правы Ваше величество, дальше воевать мы не можем. Настала пора договариваться с противником о мире – торжественно изрек Гинденбург.

- О чем ты говоришь? Какой мир? Фон Хорн со дня на день возьмет Лондон, и Англия будет слезно просить нас о мире! Америка благодаря нашим усилиям надолго выключена из игры а, оставшись одни, французы не рискнут начать в следующем году новое наступление! Если за зиму мы справимся с изменой в тылу, то весной мы сможем ударить по русским всей своей силой! Опомнись, ведь ты это все сам мне говорил, Гинденбург! – гневно вещал сухопарый кайзер грузному фельдмаршалу, но его словно горох отскакивали от головы собеседника. Старый вояка принял решение и не хотел от него отступать. 

- Мне горестно говорить вам об этом, но вы напрасно ждете победных реляций из Англии. Их не будет. Войска фон Хорна прочно увязли в уличных боях и о скорой победе, речь уже не идет – известил кайзера собеседник.

- Как увяз!? Ведь совсем недавно мы отправили ему два полка пехоты, забрав их у Людендорфа, и они благополучно пересекли пролив! Где они?!– яростно наседал на Гинденбурга Вильгельм.

- Увы, Ваше величество, но эти полки были вынуждены занять жесткую оборону на подступах к городу. Несмотря на все наши усилия, англичане сумели перебросить с континента часть сил. Вместо Дувра, где их ждали наши корабли, они высадились в Гастингсе и ударили в тыл фон Хорна. Теперь он сам между двух огней и срочно требует нового подкрепления. 

- И только по этому, ты требуешь начала мирных переговоров!? Но ведь ты прекрасно знаешь, что главным условием противника будет устранение империи. Устранение моей власти, благодаря которой ты так высоко взлетел, будучи безвестным генералом! Скольких почестей и наград я удостоил тебя, сравняв по их значимости с самим великим Блюхером, победителем Наполеона! И чем ты мне платишь в ответ?! Черной неблагодарностью, настаивая на капитуляции! Где же твоя солдатская честь и офицерский долг, Гинденбург!? – обрушил град упреков кайзер.

- Моя честь при мне, ваше величество! Что же касается долга, то мой главный долг это служение немецкому народу – с достоинством молвил ему в ответ полководец. – Как вы не поймете, что народ Германии уже устал от войны, и он хочет мира и спокойствия!

- Предатели, предатели, меня окружают предатели! – голосом полного отчаяния простонал кайзер, но его собеседник был стоек и твердо гнул свою линию.

- Ваше величество, если вы не согласны с моими словами, то тогда я буду вынужден просить вас об отставке – изрек Гинденбург и застыл в ожидании ответа, но кайзер его им не удостоил.

- Оставьте меня – зло бросил он военному, и тот поспешил ретироваться.

- Как вам будет угодно – проскрипел фельдмаршал, и дверь кабинета императора закрылась за его объемной фигурой.

Вильгельм долгое время пробыл в одиночестве, пытаясь найти выход из создавшегося положения, но ничего стоящего ему в голову не приходило. Время от времени он требовал себе в кабинет грога, но это не привело к всплеску его мыслительных способностей и тогда, он вызвал к себе Берга.

- Мои генералы меня предали Берг. Гинденбург за моей спиной собирается начать мирные переговоры с противником, и я не в силах этому помешать. У меня только одна надежда на ваш «Бисмарк». Скажите, сможет ли он взлететь и доделать, то, что не смог исполнить Цвишен, уничтожить Корнилова – спросил Вильгельм генерала.

- Увы нет, Ваше величество. Дирижабль уже готов подняться в воздух, но он не способен лететь с полной боевой нагрузкой – с лицом полной скорби ответил ему Берг.

- Ну, а с минимальной нагрузкой он сможет долететь до Берлина и уничтожить русскую полевую ставку. Ведь для этого не обязательно брать бомбы. На мой взгляд, будет вполне достаточно,  химических зарядов – не унимался кайзер.

Берг на мгновение изобразил на своем лице маску сомнения, а затем отчеканил: - Это невозможно Ваше величество. Дирижабль еще не прошел апробацию рулей горизонтали и высоты. Без этого испытания посылать экипаж на задание, значит, толкать людей на верную гибель.

- Жаль, очень жаль – молвил Вильгельм, с горестью расставаясь с мыслью громко хлопнуть дверь перед уходом.

- Но, без боевой нагрузки дирижабль вполне способен перевести вас Ваше величество в Швейцарию, а оттуда в Испанию или любой другой уголок мира – искренне воскликнул Берг, очень надеясь, что Вильгельм согласиться. Генерал узнал, что его имя внесено союзниками в список людей подлежащих немедленному аресту и предания особому трибуналу. Именно на спасение своей жизни и были направлены все его действия. «Бисмарк» был полностью готов, и Берг просто-напросто саботировал приказы императора.

Вильгельм с сожалением посмотрел на собеседника, а затем молвил.

- Спасибо за заботу Берг, но я вынужден отказаться. И дело тут не в моем недоверии вам, вы мой самый преданный генерал. Просто вы не были рождены монархом и потому не знаете, что жить в безвестности и вдалеке от родины, для меня самая худшая кара из всех возможных. Я уже нашел для себя укрытие в Голландии и вскоре отправлюсь к границе для её перехода. На прощание благодарю вас за все, что сделали для рейха, а значит и для меня лично. Надеюсь, что вы с честью выполните мой последний приказ. Уничтожьте, наши два последних дирижабля. Я не хочу, чтобы они попали в руки врагов и потом служили им. Сейчас я прикажу написать приказ, и вы сразу отправитесь в Рюбецаль.

Подобные намерения кайзера совершенно не устраивала Берга, и он решил схитрить.

- Ваше величество, вы только, что говорили об измене, и я не удивлюсь, если она уже стоит за этими дверями. Для полного сохранения тайны и избежания возможного саботажа со стороны предателей я бы не рискнул доверить это дело бумаги. Думаю, вам просто следует отправить сообщение в Рюбецаль о моем приезде со специальной миссией. Её тайну будем знать только мы с вами и тогда уже точно, никто не сможет помешать мне, выполнить ваш приказ.

Слезы благодарности навернулись на глаза Вильгельма от этих слов и он, сделав всё, как того хотел Берг.

За окном императорского кабинета в Шарлотенбурге был уже вечер, когда кайзер решил покинуть ставку. Император никого не известил о своих намерениях, сохраняя их в полной тайне. Через адъютанта он известил Гинденбурга, что отправляется в войска, и сев в автомобиль отправился в путь.

Рано утром 26 декабря, Вильгельм прибыл на германо-голландскую границу в сопровождении личной охраны. Здесь его уже ждали. Заранее извещенные о приезде высокой персоны, голландские пограничники услужливо распахнули проход в проволочных заграждениях разделяющих два государства и взяли на караул.

Столь радушное поведение голландцев к германскому монарху объяснялась теми большими суммами денег, которые Вильгельм регулярно переводил в Амстердам на свои личные счета с самого начала войны. Последний перевод был осуществлен три недели назад, приблизив сумму денежных активов императора к миллиону долларов. Вместе с ними в Голландию была отправлена личная коллекция картин императора, вкупе с богатейшим собранием почтовых марок.

Холодно козырнув на прощание, офицерам личной свиты, Вильгельм вступил на землю Голландии вместе с любимой собачкой и саквояжем, в котором кроме личных вещей находился походный сервиз, заботливо упакованный императором.

Едва весть о бегстве императора достигла Шарлотенбурга, Гинденбург получил полную свободу рук и старый фельдмаршал стал действовать. Первым делом он сел за написание письма, в котором от имени верховного командования, предлагал союзникам вступить в незамедлительные переговоры по заключению перемирия. Своим посланцем Гинденбург к генералиссимусу Фошу избрал полковника Шеером, приказав ему встретиться с французским военачальником лично и вручить письмо не позднее завтрашнего утра.

Отправляя своего посланца с предложением о перемирии к Фошу, Гинденбург мелко мстил русским, отдавая пальму первенства по заключению перемирия не им, чьими героическими усилиями была одержана эта победа, а их союзниками.   

Затем, фельдмаршал отправил открытые депеши командующему Западным фронтом кронпринцу Вильгельму и командиру экспедиционного корпуса в Англии фон Хорну. В ней он сообщал о бегстве кайзера из армии и как старший по должности приказывал им немедленно прекратить военные действия и ждать дальнейших распоряжений ставки.