Оружейные лавки империи Ишер (Сборник) - Альфред Ван Вогт

— Что за тест? — спросил Джомми.

— Если вы Кросс — на вас парик, чтобы скрыть усики. Если вы Корлисс — у вас должны быть довольно крепкие волосы, чтобы мы могли приподнять вас за них. Парик не может выдержать такой нагрузки. В интересах вашей жены я прошу вас наклонить голову. Мы будем действовать осторожно и тянуть с постепенно нарастающим усилием.

— Давайте! — улыбнулся Джомми, — Вы увидите, что у меня настоящие волосы.

Он не лгал. Он уже давно решил проблему волос. Он смазывал голову густым веществом, которое, высыхая, образовывало резинообразную корочку, удивительно имитирующую кожный покров, в которой оставались отверстия для волос, а усики надежно скрывались.

Время от времени он этот защитный покров снимал, чтобы корни волос могли дышать, и эта предосторожность спасла его шевелюру. Видимо, что‑то подобное истинные сланы использовали и раньше. Единственным опасным периодом был тот, когда его волосы отдыхали и не были защищены. Но сегодня все было в порядке.

После теста Ингрэхем угрюмо пробормотал:

— В общем‑то, это ничего не доказывает. На такой мелочи Кросса не поймать. А вот и врач, можете войти.

Огромное серое помещение было уставлено бесшумно работающим оборудованием. Пострадавшей не было видно — она лежала в длинном металлическом ящике, похожем на вытянутый гроб. Его узкая сторона была повернута к двери. Кросс не видел другого конца, но знал, что именно там была голова пациентки.

Над ящиком змеились стеклянные трубки. Они проникали в «гроб», постоянно подавая кровь. За головой женщины виднелось множество приборов. Мигали огоньки.

Джомми разглядел лицо больной, вернее, укрывавшие ее бинты, откуда тянулись провода к пульту управления.

Пациентка еще не контролировала свой разум. Мысли ее были отрывочны, и именно в этом хаосе он осторожно начал прощупывать ее мозг.

Он знал, какую хирургическую методику использовали безрогие сланы. Специальная система полностью изолировала тело от мозга. А последний жил под постоянным воздействием регенерирующих облучений, которые восстанавливали нервную ткань. Мозг был условно разделен на двадцать семь секторов, что позволяло проводить ускоренную регенерацию.

Он тут же заметил ошибки хирургов, но они были незначительны. Теперь все двадцать семь секторов могучего мозга должны были воссоединиться, и миссис Корлисс, открыв глаза, окажется в полном сознании и тут же обнаружит в нем подмену.

«Несколько лет назад мне удавалось гипнотизировать людей без кристалла. Почему бы не попробовать снова?» — подумал Джомми.

Женщина все еще была без сознания. Вначале он не мог отделаться от мысли о датчиках Поргрейва и опасности, которую они представляли. Затем ему удалось сосредоточить разум на тоскливом состоянии, которое Корлисс должен был бы испытывать в подобных обстоятельствах. Все страхи оставили его. Он напрягся, концентрируя мысль.

Его спасла техника, использованная хирургами. На обследование целого мозга слана ему понадобились часы. Перед ним открылись бы миллионы входов, но он не знал бы, с какого начать. Но среди двадцати семи секторов он быстро распознал тот, который ведал волей. Мощный поток церебральных волн обеспечил контроль над женщиной.

Он надел на голову наушники от приемника Поргрейва. Брэдшоу сделал то же самое — он хотел слышать его мысли. Но у молодого слана не возникло никаких подозрений. Скорее всего, приемники Поргрейва не в состоянии были засечь мысль без образов, мысль в виде чистого потока церебральной энергии. Его гипотеза подтверждалась.

Женщина шевельнулась, ее мозг начал пробуждаться, в наушниках появились смутные мысли:

«Борьба… оккупация…»

Он не удивился, услышав эти слова, поскольку миссис Корлисс командовала армейской частью, но особого смысла в них не уловил. После молчания раздалось:

«Июнь… назначено на июнь… завершить до зимы и избежать ненужных жертв из‑за холодов… решено… десятого июня…»

Ему хватило бы десяти минут, чтобы полностью восстановить этот мозг. Но врачам потребовался час с четвертью. И все это время Джомми обдумывал сведения, полученные от пострадавшей.

Итак, нападение на Землю было назначено на десятое июня!

Сегодня по земному календарю было четвертое апреля. Два месяца! Месяц, чтобы вернуться на Землю, и еще месяц… чтобы сделать что?

Ответ пришел, пока миссис Корлисс проваливалась в глубочайший сон, сон без сновидений. Он не мог позволить себе потратить и лишнего дня на поиски истинных сланов. Позже можно было снова пойти по следу, но теперь, если удастся выпутаться…

Через несколько минут предстояло предстать перед членами самой развитой и беспощадной расы в Солнечной системе. Несмотря на усилия оттянуть этот момент и на то, что ему удалось вложить кристалл в руки одного из сопровождающих, все было против него. Ингрэхем не проявил любопытства и не извлек кристалл из коробки, чтобы взглянуть на него. Можно было сделать новую попытку, но это будет жест отчаяния. Она могла пробудить подозрения сланов, как бы он ее ни обставил.

Что‑то прервало бег его рассуждений. Он прислушался и уловил едва различимый голос, доносившийся из наручного микрофона Ингрэхема.

— Закончен медосмотр или нет, я требую, чтобы Бартона Корлисса немедленно привели ко мне. Этот приказ отменяет все предыдущие.

— Слушаюсь, Джоанна! — громко ответил Ингрэхем и повернулся к Кроссу. — Я должен отвести вас к Джоанне Хиллори, которая руководит военной комиссией.

И как бы подхватив мысли Джомми, Прентис сказал:

— Джоанна единственная из нас лично общалась с Кроссом. Поэтому ее и назначили главой комиссии. Именно она руководила поисками его убежища. Она также предвидела неудачу нападения с помощью циклотрона. Она написала подробнейший отчет о нескольких часах, проведенных вместе с ним. Если вы Кросс, она узнает вас с первого взгляда.

Джомми промолчал. Он никак не мог проверить сказанное сланом, но считал, что тот ничего не придумал.

Выйдя из хирургической, он впервые увидел настоящий город, подземный. От порога комнаты вели два коридора: один — к лифту, а второй — с прозрачными дверьми, сквозь которые можно было любоваться сказочными строениями, — в город.

На земле секрет изготовления стен этих зданий считался утерянным. Здесь, в тайном городе, безрогих сланов этот секрет использовался в полной мере. Джомми увидел улицу, постоянно меняющую цвета и оттенки: древняя мечта архитекторов обрела здесь жизнь — сама структура была гармоничной, как музыкальный аккорд. Это было подлинное выражение музыкальной формы в ее совершенстве.