Warhammer 40000: Ересь Хоруса. Омнибус. Том III - Дэн Абнетт

Капитан шагает сквозь инфернальный мрак, его броня купается в красном свете инфопанелей когитаторов, едва работающих на аварийном питании. Окно уже испещрено дырами от болтов в том месте, где Несущий Слово по максимуму использовал свою позицию на возвышении.

Возле башни грохочут экономные залпы болтов, Ультрадесантники и предатели из XVII Легиона обмениваются очередями. Тяжелые шаги теряются в какофонии яростной перестрелки, бушующей снаружи, и Эфон движется к Несущему Слово, который открыл по нему огонь.

Предатель слышит последние шаги осторожного приближения Эфона и разворачивается. Он опоздал на несколько гулких ударов сердца. Пока болтер разворачивается, капитан Ультрадесанта разносит оружие на куски свирепым взмахом визжащего цепного кулака. Схватив врага за шлем обеими перчатками, Эфон раз за разом бьет его о каменную стену помещения, а затем швыряет Несущего Слово через когитационные блоки. Врезавшись в противоположную стену комнаты с тошнотворным хрустом, фигура в броне замирает.

Эфон возвращается на лестницу. Он снова Белый Паук.

Подтягиваться. Карабкаться. Убивать. Тело болит от напряжения, с которым он тащит свое громадное тело, броню и все остальное по аварийной лестнице. Грудь жжет праведная ярость из-за предательства Легиона. Подобному опаляющему душу ощущению необходимо лицо. Он не знает тех Несущих Слово, которых убивает по приказу своего примарха. Он ни разу не говорил со страшным Уризеном, во имя которого космические десантники XVII Легиона обрекли себя на погибель. Когда Стелок Эфон ощущает холодное, словно камень, оцепенение от предательства по отношению к его Ультрадесантникам, кровавую потребность всерьез пролить кровь Несущих Слово, или же думает о миллионах обитателей Калта, оказавшихся между ними, единственное лицо, которое видит капитан — лицо Курты Седда.

Курта Седд, чьи слова вдохновляли, а доблестные деяния служили на ледяной Мелиор Терция примером как Несущим Слово, так и Ультрадесантникам. Курта Седд, бок о бок с которым Эфон бился против обычных врагов Императора. Курта Седд, выдернувший Эфона из небытия безвременной смерти в мерзких лапах чудовищных зеленокожих.

Что может Эфон знать о разуме примарха, о тех обстоятельствах, что отвратили колхиду от света Императора и братской любви? Но Эфон знает Курту Седда. Капитан поправляется. Знал его.

Где во всем этом тот человек, которого я знал? Человек с мудрыми словами и благородными поступками. Человек, любивший Императора столь сильно и убежденно, что посрамлял сынов Ультрамара. Что могло толкнуть космического десантника из Легионес Астартес отринуть свою империю, своих сородичей-воинов, тех, кого он мог назвать друзьями? Где тот человек? Как мне отличить его тьму от тьмы тех, кто предает и чинит резню рядом с ним? Может ли хоть что-то остаться от человека, которого я знал, в оставшейся позади тени? В тени, преследующей меня по всему полю боя и терзающей глубины моего умирающего мира?

Цепляясь кончиками керамитовых пальцев за лестничные перила, подтягивая себя вместе с тяжелым доспехом к вершине башни, Эфон отгоняет мысль как своего рода ересь. Отдан приказ. Приказ примарха. Отсчет запущен. Он стоит во главе легионеров, ряды которых проредило ни с чем не сравнимое предательство. Броня залита кровь изменника. Обратного пути быть не может. Не так ли?

Раздается треск вокса, знакомый голос перебивают помехи.

— … капитан… приближаюсь к вашей… подтверждено…

Эфон пытается вспомнить имя воина, но его внимание отвлекает рев цепного меча. Мономолекулярные зубья клинка начинают над чем-то мучительно трудиться наверху. Капитан замедляет подъем и смотрит вверх по лестнице.

Он слышит, как клинок цепного меча с чиханьем переходит на холостой ход. Предатель слушает, приближается ли Эфон.

В воксе вновь раздается голос, на сей раз более отчетливый.

— Повторяю: капитан Эфон, говорит брат Виктур. Я приближаюсь к вашей позиции. Подтверждено, что другие отделения также на подходе. Вы можете дать нам…

От щитка разбитого шлема капитана летят искры. В дверном проеме командного узла наверху стоит десантник-штурмовик Несущих Слово. Одной перчаткой он держит цепной меч, а другой — болт-пистолет, решительно посылая вниз, в Ультрадесантника заряд за зарядом.

Эфон ревет и с топотом движется к Несущему Слово. Сила, с которой капитан подтягивает себя к противнику, сносит со стен рокрит и срывает перила с креплений.

Штурмовик бешено взмахивает мечом. Эфон сближается с ним и отводит работающий вхолостую меч в сторону цепным кулаком. Оба воина запускают свое оружие на полную, бешеную скорость, и вокруг разлетается ливень искр.

Удивленный яростью атаки Эфона, Несущий Слово пятится в дверной проем у себя за спиной. Капитан проламывается через дверь, на не приспособленную для этих условий громаду его доспеха сыпется дождь пыли и рокрита.

Двое кружат по свободному пространству помещения командного узла.

У предателя есть выучка и темная вера. Его свирепые движения вполне могут разрубить капитана надвое. Эфон встречает каждый выпад и взмах зубьев собственными рубящими отводящими ударами, отбивая цепной меч вбок.

Парируя оружие своим цепным кулаком, Эфон теснит штурмовика назад. Два космодесантника вертятся в темноте командного узла, и при столкновениях неистовствующих клинков их обдает фонтаном искр. Эфон не в состоянии тягаться с Несущим Слово по скорости. Несколько раз капитан рычит, когда цепной меч вгрызается в толстую броню. Впрочем, Несущий Слово не может тягаться с той силой, с которой Эфон взмахивает своим оружием. Цепной кулак рубит и колет со всей повышенной мощью терминаторского доспеха. Эфон отшибает цепной меч в сторону, словно пустое место, а следом движется стиснутая перчатка.

Ударив по шлему Несущего Слово бронированным кулаком, Эфон освобождает достаточно места посередине, чтобы припечатать врага ногой в диафрагму. Несущий Слово отшатывается назад. Он роняет меч и обеими руками тянется к дверям лифта, чтобы не свалиться во мрак шахты. С безумной яростью метнувшись обратно к Эфону, Несущий Слово не боится размеров и силы капитана Ультрадесанта.

С запозданием на несколько мгновений предатель осознает, что следовало бы.

Схватив закованного в силовую броню врага могучими руками, Эфон вскидывает его на грудь, а затем над шлемом, словно тренировочную штангу. Швырнув Несущего Слово в окно узла, Эфон отправляет бьющегося воина сквозь толстое бронестекло в падение навстречу смерти.

Эфон слышит, как рявкает болтер. Чувствует, как заряды бьют в терминаторский доспех, выбивая в броне воронки и толкая его вперед. Сержант Несущих Слово вступил в бой и выстрелил ему в спину. Разъяренный Эфон разворачивается. Он видит, что на другом конце помещения командного узла перед ним потрескивает и мерцает гололитическая проекция. Это трехмерное отображение угасшего величия самого Робаута Жиллимана — заранее записанное сообщение, которое повторяется снова и снова.

— Если эта трансляция запущена, — говорит мерцающий примарх, — значит произошла солнечная вспышка огромной мощности…

Болтерные заряды пробивают проекцию, с шипением проходя сквозь благородный образ Жиллимана, а затем отскакивают от брони Эфона. Капитан идет к гололиту, его шаги тяжеловесны и решительны.

Стелок Эфон не знает, что им движет: трусливая тактика сержанта, суровый взгляд примарха, или же предостережение о катастрофе, которая уже забрала миллионы жизней. Он знает только то, что должен прикончить Несущего Слово. То, что этот воин продолжает существовать без чести или подлинной цели — оскорбление для Императора, служить которому его создавали. Биение порченых сердец изменника невыносимо для Эфона.

Шагая сквозь шквал болтов, сквозь гололитическую проекцию, Эфон хватает сержанта за увенчанный плюмажем шлем. Он держит противника, шипящее изображение примарха искажается вокруг них. Сконцентрировав свое горе между смыкающимися ладонями перчаток, Эфон не обращает внимания на вопли паники и боли Несущего Слово, а также на болтер, который непроизвольно стреляет в руках терзаемого врага.

— Что… вы… наделали? — выдавливает из себя Эфон. Кажется, будто в его перчатках есть собственное отчаяние и мрачная воля. Шлем начинает сминаться вместе с головой внутри. Большие пальцы капитана проскакивают через крошащиеся глазные линзы. Несущий Слово издает последний жуткий вопль и умирает в руках у Эфона.

Эфон выпускает его, позволяя трупу предателя упасть наземь. Он отшатывается от гололитической проекции, снова оказавшись под взглядом своего примарха.

Эфон слышит выстрелы битвы, идущей снаружи командного узла. В воксе слышно, как умирают Ультрадесантники, а сержант Уркус сообщает о подкреплениях Несущих Слово, которые прибывают в туннели. Изменники задавят их убывающую группу. Командный узел, ради занятия которого они так ожесточенно сражались, вновь достанется врагу.