Мир Реки: Темные замыслы - Филип Фармер

— Ладно, Милт. Сделаю. Но мне не нравится, что ты перестал мне доверять… — Док повесил трубку и повернулся к Джилл. — Хелло, Джилл. Тебе придется подождать, пока сюда не явится лейтенант Смизерс. Он заберет негативы рентгеновских снимков и тут же отнесет их Фаербрассу.

— А он что — в темной комнате?

— Нет. Их не надо проявлять. Ты разве не знаешь? Они похожи на фотографии и обрабатываются электронно в момент съемки. Фаербрасс сам разработал этот тип оборудования. Процесс был открыт, кажется, в тысяча девятьсот девяносто восьмом году, говорит Милт.

Грейвз ходил взад и вперед, вгрызаясь в свою сигару.

— Черт побери! Он даже не дает мне увидеть результаты рентгеноскопии! Почему?

— Он сказал, что не хочет, чтоб кто-нибудь, кроме него, их видел. Это часть психологического тестирования.

— Но какого черта рентгеноскопия головы может ему сказать о психике мужика? Это же чушь собачья!

— Думаю, Фаербрасс скажет вам об этом, когда просмотрит негативы. Между прочим, о психике человека. Я не мужик.

— Я говорил в абстрактном смысле.

Док перестал метаться по комнате и скривился еще сильнее.

— Я теперь спать не буду, все ночи стану волноваться из-за этих снимков. Господи, как жаль, что я не прожил немного подольше! Я откинул копыта в тысяча девятьсот восьмидесятом году, так что не знаю последних научных открытий в медицинской науке. А может, оно и к лучшему! Мне бы все равно не справиться с этим потоком новинок при моем тогдашнем состоянии.

Повернувшись к Джилл и тыча в нее сигарой, он воскликнул:

— Что-то я хотел спросить у тебя, Джилл. Нечто уж давно беспокоит меня. Фаербрасс единственный, кого я встречал из живших после тысяча девятьсот восемьдесят третьего года. Ты-то встречала кого-нибудь еще из таких или нет?

Она моргнула от неожиданности.

— Н-е-е-е-т. Нет, не встречала, если подумать. Фаербрасс — исключение.

В какой-то момент она чуть было не сказала ему о Штерне. Да, такое событие трудно будет удержать в секрете.

— Вот и я тоже. Чертовски странно.

— Ну не так уж! — сказала она. — Конечно, я не всю Реку проехала, но все же проплыла по ней несколько сот тысяч километров и разговаривала с тысячами людей. Люди из двадцатого века вообще встречаются повсюду в очень малом проценте. А чтобы быть воскрешенными большими группами, как другие, так я о таком и не слыхала. Следовательно, в долине их мало, большинство населения из других эпох.

Поэтому нет ничего удивительного, что люди, родившиеся после тысяча девятьсот восемьдесят третьего года, так редки.

— Да-а? Может, оно и так. Ага, вон и Смизерс и двое его громил. Иди-ка в мой рентгеновский кабинет, дорогая, как сказал паук мушке.

Глава 36

Извлечения из различных номеров «Ежедневной сплетницы»:

Дмитрий (Митя) Иванович Никитин — pro tempore[132] пилот и третий офицер «Парсеваля». Родился в 1885 году в Гомеле (Россия), в семье, принадлежавшей к среднему классу. Отец владел мастерской, производившей конскую сбрую; мать — учительница музыки. Квалификация Дмитрия для занятия должности основывается на том, что он занимал пост главного рулевого «России» — французского дирижабля, построенного компанией «Лебоди-Жуйо» в 1909 году для российского правительства.

Миз Джилл Галбирра — главный инструктор подготовки кадров корабля — говорит, что опыт Мити, с ее точки зрения, довольно ограничен, но что он проявил незаурядные способности. Однако, согласно слухам, он слишком увлекается «черепным цветом». Воспользуйся нашим намеком, Митя. Не налегай на самогонку.

…Издатель решил не подавать в суд на пилота Никитина. Во время краткого, по необходимости, интервью в больнице мистер Багг сказал: «Меня бивали люди и получше этого огромного остолопа. В следующий раз, когда он со своими обидами явится в мой кабинет, я уже буду готов. Причина, по которой я не добивался его ареста, не просто в том, что у меня доброе сердце; мне хочется получить шанс лично вышибить ему мозги. Всегда соблюдайте мягкость в разговоре и имейте наготове хорошую палку».

…Этторе Ардуино — итальянец (а как же иначе!), но он блондинчик и голубоглазенький, так что может сойти за шведа, если не будет разевать рот и жрать чеснок. Как всем, кроме новичков в нашем городе, известно, он появился в Пароландо два месяца назад и немедленно был включен в число тренирующихся. Имеет славную, но трагическую историю, поскольку был главным инженером-мотористом на дирижабле «Норвегия», а затем на «Италии» под командованием Умберто Нобиле (см. с. 6 с биографией этого сына Рима). «Норвегия» выполнила стою главную цель пролетела над Северным полюсом 12 мая 1926 года. Одновременно она установила отсутствие большой земли между Северным полюсом и Аляской, которая якобы была открыта великим исследователем Робертом Е. Пири (1856–1920), первым человеком, достигшим Северного полюса (1909 год). (Так как Пири сопровождали негр Мэтью Хенсен и четыре эскимоса, имена которых неизвестны, то фактически первым человеком, ступившим на полюс, был Хенсен.)

«Италия» после полета над Северным полюсом, возвращаясь в Кинг-Бей, попала в сильный воздушный поток. Ее приборы пострадали при обледенении; крушение казалось неизбежным. Однако лед начал таять, и дирижабль смог продолжать полет. Спустя некоторое время он стал медленно падать. Беспомощная команда ждала, когда Королева Небес ударится о паковый лед. Гондола управления оторвалась — счастливое обстоятельство для тех, кто был в ней. Им удалось выбраться и с ужасом наблюдать, как дирижабль, освобожденный от веса гондолы, взмыл вверх.

Этторе Ардуино видели последний раз стоящим на мостике, ведущем к правой моторной гондоле. По словам члена команды доктора Фрэнсиса Бехоунека из Института радиотехники, Прага, лицо Ардуино выражало невероятное изумление. «Италию» унесло ветром, и ни о ней, ни об оставшихся на ней членах команды больше ничего не известно. Если точно, то неизвестно на Земле.

Ардуино же рассказывает, что он погиб от холода после того, как «Италия» вторично (и в последний раз) рухнула на лед. Его полный отчет об этой ужасной истории будет напечатан в следующем четверговом выпуске. После того леденящего кровь события вряд ли какой-нибудь нормальный человек мог ожидать, что Этторе добровольно запишется в новый полет на дирижабле. Однако это оказалось не так, и он выразил горячее желание участвовать еще в одной полярной экспедиции. Нам плевать, что там люди говорят об итальянцах, и мы не испытываем ничего, кроме презрения, к взглядам, преобладающим в Томбстауне, где считалось за факт, что все итальянцы трусы. Нам по личному опыту известно, что у них кишка не тонка, и уж конечно, этих кишок у них больше, чем мозгов, а поэтому мы уверены, что Этторе будет блистательным дополнением команды.