Ветер и искры (сборник) - Алексей Пехов

Десять йе-арре спрыгнули со скал и, сложив крылья, спикировали на крепость, швырнув впереди себя дротики. Я выругался. Они перекрыли мне сектор обстрела.

Внезапно снизу стали бить зеленые лучи, и шесть фигурок с обожженными крыльями, упали во двор, а четверо уцелевших летунов бросились врассыпную.

В башне все-таки оказался один Белый.

Зеленый шар, огромный, стремительный, вылетел из толчеи набаторцев и устремился ко мне. Деваться было некуда. Разве что прыгать вниз. Но Тиф, на мое счастье, успела отбить вражеское плетение, и шар долбанул в соседнюю гору, развалив ее вершину.

Проклятая сражалась с некромантом, и воздух гремел от заклятий. Я пытался стрелять сквозь кипящий шторм, но стрелы рассыпались, не преодолев и половину пути. У меня их осталось всего десять штук, и я стал ждать удобного момента, скрипя зубами от отчаяния и злости.

Гбабак и Га-нор поднажали. Квагер врезался в южан, с двух сторон его прикрывали северянин и Рандо. Началась рубка.

Наш отряд уже оттеснил противника от разрушенных ворот, когда буря над крепостью внезапно стихла, Тиф ликующе зарычала и тут же шарахнула вниз чем-то ледяным и колким, развалившим северную часть казармы и поразившим тех, кто там находился. В водовороте драки я не видел Шена и Рону, но то и дело замечал вспышки их Дара. В небе вновь появились уцелевшие йе-арре. Они спикировали в тыл огрызавшимся противникам, швырнули оставшиеся дротики и взялись за тесаки.

Я снял какого-то арбалетчика, забравшегося на стену, чтобы было удобнее стрелять, и спустя еще минку сопротивление набаторцев захлебнулось.

Все было кончено.

Йе-арре, не мешкая, полетели к Кальну, чтобы снять его с высоты. Скоро должен был настать и мой черед. С грохотом обвалились перекрытия крыши у чадящей башни. Хмурое небо продолжало затягиваться черным дымом.

Глава 26

Ветер был такой сильный, что глаза слезились безостановочно, а кожа на щеках, носу и лбу, казалось, истончилась настолько, что вот-вот лопнет. Солнце совсем не грело, мороз усилился, и единственной радостью для нас было то, что снег не валил, как прежде, и по тропе еще можно было пройти.

В бою у безымянной крепости мы потеряли троих людей и семерых йе-арре. Четверо воинов оказались ранены, но, по счастью, легко. Шен не мог сразу заняться попорченными шкурами — его «искра» после боя, как всегда, требовала отдыха. Отряд сократился до девятнадцати душ.

Мы спешно похоронили павших возле южной стены. Задерживаться надолго было слишком опасно — в любой момент могли нагрянуть набаторцы. Так что времени на прощание с погибшими и торопливый сбор припасов, стрел, болтов, провианта для лошадей и теплых вещей было совсем немного.

Я вырезал из чьей-то трофейной меховой куртки одежку для Юми. Вейя нещадно мерз. Короткая шерсть не спасала от лютого мороза.

Отрезав прямоугольник, я проделал четыре отверстия для лап. Попросил у Га-нора иглу, быстро коченеющими пальцами перешил три крючка. Дружок Гбабака с интересом наблюдал за моими манипуляциями, сразу сообразив, для кого предназначена эта обновка. Он самостоятельно влез в самодельную шубу, и мне оставалось лишь застегнуть крючки.

— Вот так, собака!

— Он говорить, что в восторге. И благодарить, что твой тратить на него время и силы, — сказал Гбабак.

— Не за что, приятель. Тебе самому-то не холодно? — спросил я у блазга.

— Моя квожа толста, — улыбнулся квагер. — Но я хотеть спать. Зима не лучшее время для путешествий. Квагун говорить своим детям — в таквой сезон лежать в теплом торфе и видеть сны.

— Я бы тоже с радостью зарылся в торф и уснул до весны. Даже йе-арре не спешат подниматься в небо. На высоте, за плато, при сильном ветре можно отморозить все, что только есть. Если погода ухудшится, нам придется несладко.

— Вот так, собака!

— Он советовать вырыть ямкву, нарвать шерсти и греться там.

— Тяжеловато вырыть ямку на такую ораву. А шерсть, надо думать, придется рвать с пяток милорда Водера.

— Вот так, собака!

— Он готов помочь, — с серьезным видом перевел Гбабак.

Я не стал уточнять, в чем будет состоять помощь — в рытье норы или выдергивании шерсти из рыцаря…

Выщербленная тропа резко повернула к очередному ущелью и ломаной змейкой потянулась в опасной близости от пропасти. Она вывела нас в небольшую долину, и я упустил тот момент, когда мы оказались на Лестнице Висельника.

Это была широкая дорога, ведущая на север. По обе ее стороны высились лиловые, едва припорошенные снежком горы. С основного тракта в стороны расходились тропы в соседние ущелья.

Сплошные камни, голая, идущая на подъем местность и бесконечный ветер. Здесь он почему-то был еще более лютым, чем на высоте. На снегу виднелись следы множества лошадиных копыт, достаточно свежих для того, чтобы начать беспокоиться. Как мы и предполагали, набаторцы пользовались всеми тремя трактами Лестницы.

Милорд Рандо отправил вперед авангард, чтобы не столкнуться с противником нос к носу в самый неподходящий момент. Изредка в воздух поднимались йе-арре, оглядывали окрестности и возвращались назад, стуча зубами от холода. Йагул погиб, и теперь главным среди летунов стал Йанар — крючконосый летун с лохматыми крыльями. Двое его подчиненных — Йалак и Йакар — оказались братьями и были совсем еще подростками.

Мы продвигались в темпе. Я удивлялся, что здесь до сих пор нет сугробов, но Тиф, услышав мой вопрос, сказала, что в этих скалах до сих пор спит магия Скульптора. Именно благодаря ей путь остается проходимым даже в конце зимы.

— Чо, камни топят снег? — авторитетно поинтересовался Тиом, вытирая рукавицей нос.

«Порк», не отвечая, пожал плечами.

— Вот уж не знаю. Вряд ли здесь то же самое, что на Горячей полосе.

— На полосе снега навалом, — возразил ехавший впереди Га-нор. — Земля там не горячая. Только вода в источниках.

— Что это за туннели? — спросил я у Шена, когда мы проехали мимо огромной дыры в горе, уводящей в неизвестность.

— Лестница состоит из трех параллельных дорог, — ответил он. — Переходы между ними идут сквозь скалы. Часть давно заброшена и завалена, но есть и проходимые. Ими пользуются до сих пор. В Войну Некромантов армия Проклятых двигалась сразу тремя дорогами. Лей, Рован и Гинора, насколько я помню. Не так ли, Порк?

— Так, — мрачно ответила внимательно слушавшая наш разговор Тиф.

Она мерзла в седле, но отчего-то не спешила воспользоваться «искрой», и ее настроение оставляло желать лучшего.

День оказался нервным. Разведчики постоянно сменяли друг друга, я физически чувствовал разлившуюся по ущелью опасность. И не только я. Все то и дело озирались, ожидая больших неприятностей. Йе-арре в ущерб себе с постоянством поднимались в воздух, описывали над дорогой несколько кругов и возвращались, чтобы через полнара вновь оказаться в небе. В итоге Йанар запретил детям летать и до самой темноты в одиночку контролировал безопасность пути.

Заночевать пришлось на дороге, так как сойти с нее оказалось невозможно — троп к ущельям в этом районе не было, нас обступали сплошные отвесные лиловые скалы.

В итоге спала только половина отряда, а вторая половина — глядела в оба, взывая к Мелоту, чтобы он отвел беду.

Снег сыпал, словно небеса прохудились на веки вечные, но на земле его не становилось больше, уровень не поднимался выше щиколотки. Дров не было, крыши над головой — тоже. Рона, несмотря на неодобрительную рожу Тиф, тратила «искру», создав несколько «кругов тепла» для людей и лошадей. Когда девчонка выдохлась, ее подменил Шен.

Сказать, что воины были благодарны им — значит не сказать ничего.

Проклятая какое-то время пыталась читать книгу Скульптора, а затем завалилась почивать, едва не придавив прикорнувшего на шкуре Юми. Тот рассерженно обозвал ее собакой.

Ближе к середине ночи я вместе с Луком и Тиомом заступил на дежурство, сменив валившихся от усталости товарищей. А через три нара, основательно замерзнув, мы вернулись назад лишь для того, чтобы спустя несколько минок вновь отправиться в дорогу.

Шен выглядел утомленным и болтался в седле, словно в первый раз сел на лошадь. Он то и дело клевал носом, так что я взял его кобылу под уздцы, чем парень с благодарностью воспользовался, чтобы хоть немного покемарить.

— Набаторцев не видать, лопни твоя жаба. — Лук то и дело косился на небо и нависающие над нами скалы, словно южане должны были появиться именно оттуда. — Может, они другой частью тракта ездят?

— Снег накрыл все следы. И за нами заметает хорошенько.

— Глянь наверх. На этих площадках хорошо сажать лучников.

— Туда еще залезть надо, — не согласился я. — Хотя место для засады хорошее. Меня волнует другое…

— Что?