Фэнтези-2016: Стрела, монета, искра - Роман Суржиков

- Чем вы навредили владыке, милорд?

- Был один план... и один разговор...

Эрвин помедлил, не зная, в какой мере следует откровенничать с Джемисом. Тот уловил его сомнения:

- Мне необязательно это знать, милорд.

- Лучше, чтобы вы знали, - решил Эрвин. - Изо множества сил и союзов, пытавшихся продать владыке свою поддержку в будущих реформах, только две были достаточно весомыми, чтобы обеспечить безоговорочный успех: коалиция герцога Айдена Альмера и другая - созданная мною.

- Вы соперничали с герцогом Альмера?.. - Джемис уважительно покачал головой.

- Не просто соперничал - мой союз был сильнее, надежнее и стратегически выгоднее для Короны. Однако владыка не мог заключить договора одновременно с нами двумя: слишком расходились наши дороги. Императору пришлось выбирать. Айден назначил цену: брак владыки с леди Аланис. Моя цена была иной - состояла из ряда уступок, оказанных разным Великим Домам.

- И владыка выбрал благородную красавицу Аланис.

Эрвин поморщился.

- В вашей формулировке выбор выглядит очевидным. Как бы даже глупо, что я предложил нечто иное. Но вы не знаете Аланис и не знакомы с ее отцом. Эти двое способны если не взнуздать императора, то, по меньшей мере, стреножить. Их власть после брака сравнялась бы со властью Адриана. Я был уверен, что император выберет мое предложение. Но ошибся.

- Зачем убийство? Почему Адриан просто вам не отказал?

- Я совершил глупость... - лорд опустил глаза. - Наверное, вас это не удивляет - за время эксплорады я сделал дюжину глупостей. Но та была иного рода - не из тех, которые я могу себе простить. В разговоре с императором я употребил неправильное слово. Всего одно, но достаточное, чтобы он сделал скверные выводы. Адриан принял мое предложение за шантаж. Я был в силах уничтожить коалицию Айдена Альмера и дал это понять владыке. А когда император решил положиться на Айдена, то вышло, что я стал ему опасен. Тогда и появился на сцене нелепый механик Луис Мария.

Эрвин перевел дух.

Джемис вынул из костра палку, горящую с одного конца, долго смотрел, как огонь лижет и обугливает дерево.

- Все, что вы сказали сегодня, - это плохое знание, милорд. Опасное, как змеиный яд. Я не представлял бы, что делать с таким знанием.

- И я не представляю.

- Заседание Палаты будет в сентябре, милорд?

- Верно.

- Мы могли бы с вами задержаться на месяц... например, в Споте. Вернулись бы к началу октября, когда реформы вступят в силу. Владыке не будет смысла преследовать вас. Вы сохраните тайну Дара, а Адриан...

- Пощадит меня?

- Ну... нечто в этом роде.

- Вы уже знаете меня, Джемис. Как по-вашему: я соглашусь на это? Смолчать и стерпеть в обмен на пощаду?

- Не согласитесь, милорд.

- Тогда зачем предлагаете?

- Извините, милорд. Я просто не знаю, что можно сделать. Император...

Джемис осекся. Эрвин продолжил:

- Хотите сказать, на стороне владыки и сила, и власть, и закон? Мы бессильны и бесправны перед ним, как пес перед хозяином? Вы об этом, верно?

- Да, милорд.

- Как ни странно, вы сами подсказали мне одну идею... не сейчас, несколько раньше - на болоте... она не идет из головы.

- Какую идею?

- Пока я промолчу об этом. Мы начнем с малого, и нам очень поможет Стрелец.

- Мой пес?

- Ведь он умеет ходить по следу?

- Конечно, милорд.

- Я хочу найти людей, что напали на нас. Уверен, они все еще здесь, за Рекой.

Джемис оскалился, обнаружив некое сходство с волком.

- Хорошая мысль, милорд. Вот только их будет больше тридцати, а нас - двое.

Эрвин усмехнулся:

- Нас - один с четвертью. Я и здоровый считался разве что за половину кайра, а теперь - того меньше. Но мы сможем подстеречь и захватить одного из них. Узнаем о них все, что можно узнать. А также добудем доказательство для моего отца и всех, кто пожелает усомниться в наших словах.

- Когда выступаем, милорд?

Эрвин встал, вынул меч и сделал несколько взмахов. Рубанул сосну - клинок глубоко вошел в древесину.

- Я больше не задыхаюсь, когда приходится пройтись или поднять тяжесть. Если потребуется, смогу и бежать. Когда целюсь, арбалет не пляшет в руках. Меня не клонит в сон раньше заката, и главное: я мыслю совершенно ясно. Больше ждать нечего. Завтра двинемся в путь.

Монета

Конец июня 1774 года от Сошествия Праматерей

Лабелин и окрестност ( герцогство Южный Путь)

Джоакин Ив Ханна восседал в станционном трактире - том самом, откуда хорошо видятся рельсовые пути. Эль был здесь неприятно дорог, а за миску гуляша содрали целых пол-агатки, но это не волновало Джоакина. Его карманы были полны серебра: после кольчуги и сапог от Хармоновых десяти эфесов осталась еще немалая сдача.

Джоакин справился на станции и узнал, что завтра отходит поезд в Алеридан. Билет стоил несусветных денег: три елены за проезд вторым классом, и еще елена - за перевоз кобылы. Лошадь едет поездом - смех, да и только! Как она, любопытно, будет ехать: вдоль вагона или поперек? Станет ли по сторонам глазеть? Бедная животина еще, глядишь, и умом тронется: вроде, ногами стоит на месте, а движется так, будто скачет галопом!

Парень долго колебался, но почти уже решился распрощаться с большей половиной своих монет и прокатиться во чреве искрового чудовища. В конце концов, если в Алеридане его ждет слава, то прибыть туда нужно красиво!

Что он будет делать, оказавшись в альмерской столице? Джоакин до конца не знал. Просто прийти и сказать: "Возьмите меня в гвардию"? Жизненный опыт подсказывал, что ничего хорошего из этого не выйдет. Осенью и зимой он немало помытарствовал в разных землях, просился на службу к разным людям... и отчего-то не выстроилась очередь лордов, желающих его нанять. Правда, теперь он выглядит гораздо солиднее благодаря кольчуге, новому плащу и очам в рукояти кинжала. Он похож теперь на успешного наемника, а коли у наемника водятся денежки, то это всегда говорит в его пользу.

Что может потребоваться, чтобы поступить в гвардию? Конечно, амуниция - но с этим, вроде, порядок. Меч хорош - хотя бы этим отец смог его обеспечить. Кольчуга, шлем, кинжал - все при всем. Лошаденка, правда, не красавица, и за боевого коня уж никак не сойдет. Но боевой конь - дорогущее животное, не может быть, чтобы он имелся у всех альмерских гвардейцев!